Выбыло из КПСС 1 800 тыс. человек. В 4 раза увеличилось число исключенных. За 9 месяцев исключено из партии 380 тыс. человек, но за преступления — только 5 тыс. В партии много наблюдателей, которые не платят взносы, но не сдают партбилеты, констатировал секретарь ЦК.
На заседании Политбюро ЦК КПСС 30 января 1991 г., проходившем накануне объединенного Пленума ЦК КПСС и ЦКК, среди многих вопросов звучали две взаимосвязанные темы — о судьбе партии и о будущем Советского Союза.
Руководитель Компартии Украины С. И. Гуренко сетовал на то, что трудности в стране нарастают, что люди не хотят с этим мириться. «И вместо того, чтобы подумать, как смягчить это плохо, хотят все время схватиться за штурвал, за которым ничего нет — системы управления нет, двигатель не работает, производство не идет. А им кажется, что вот если мы сегодня схватимся за штурвал, если мы по-старому возьмемся, да ноги расставим пошире, то все будет хорошо, будет проще тому, кто возьмется за руль (если он еще его удержит)... Мы все это прошли: надо собрать планерку, кому-то "врезать", кого-то из партии выгнать. Да разве это те задачи, ради которых мы собираемся?»107
Узбекский лидер И. Каримов, много и активно выступавший на этом заседании, сетовал: «Я спиной чувствую, что завтра, через два-три месяца, если рост цен будет происходить стихийно и мы не найдем этому какой-то альтернативы или не определим в этом вопросе четкую позицию КПСС и компартий союзных республик, то все равно мы будем виноваты. Противники, оппозиция, господа все сделают, чтобы обвинить нас: вы начали, вы и отвечаете.
Я считаю, что в завтрашнем докладе Владимир Антонович Ивашко просто не может не сказать об этом. Смотрите, что получается: это самый тяжелейший вопрос, а в докладе ему отведено на 12-й странице маленькое место. Здесь говорится так: "Снижается уровень жизни большинства населения. Только в декабре розничные цены выросли на 14 процентов". А что дальше произойдет? Что будет в феврале, что будет в марте? Что нас ожидает? ...Поэтому, Михаил Сергеевич, я очень прошу учесть мою точку зреНия... Когда люди выйдут на улицу, вернуть их назад будет невозможно».
Любопытный поворот возник при обсуждении вопроса о регистрации в Министерстве юстиции Устава КПСС. Партия должна была юридически засвидетельствовать, что она является общественной организацией. Это мало беспокоило участников заседания. Их занимало совсем другое — сами члены партии должны были формальным путем подтвердить, что они продолжают оставаться в рядах КПСС. Так неожиданно возникла угроза своего рода партийного референдума. Но не тут-то было.
Высказывания республиканских партийных вождей были на редкость единодушны.
А. Малофеев (Белоруссия): «..лбмен партийных документов можно провести и позднее. ...Организационные и политические основы настолько размываются, что уже лица члена партии не видно в отдельных депутатских группах, в парламентах. Значительная часть, до 40 процентов, вообще не определили своего отношения ни к той, ни к этой партии. Каждый человек выступает по себе».
А. Мутал ибо в (Азербайджан): «Если мы сейчас объявим перерегистрацию, то, во-первых, эта акция станет достоянием оппозиции. Они будут "крутить" это дело, говорить: все, ей конец, давайте, ребята, бегите куда глаза глядят. И мы потеряем тех, которые сегодня, может быть, еще в замешательстве, колеблются и т. д. Идея заманчивая — оставить бойцов, борцов и т. д. Таких мало сегодня. По- I этому я бы не торопился».
I П. К. Лучинский (секретарь ЦК КПСС, в недавнем прошлом один из ру- I ководителей Молдавской компартии): «Не надо забывать, что мы живем в реальном мире и есть реальные люди. В результате такого жесткого подхода — давайте перерегистрироваться, как это 10 лет тому назад делали,— мы потеряем очень много людей, которые сегодня еще не определились, но завтра определятся. По- моему, еще не наступил момент, по крайней мере вот у нас в республике, чтобы это провести, тем более одновременно с заменой партийных билетов. Это была бы слишком строгая акция. От нее мы больше потеряем».
А. П. Рубикс (Латвия): «Я, Михаил Сергеевич, вынужден сказать, что для нас это вообще неприемлемо, потому что мы тогда недосчитаемся очень многих членов партии. У нас многие члены партии условно состоят на учете, взносы перечисляют по почте. И перерегистрация их, как говорится, "высветит" Поэтому мы потеряем много коммунистов. Этот вопрос мы обсуждали перед заключительным заседанием своего съезда, и все члены ЦК были единодушны в том, что сейчас этого делать нельзя».
М. М. Бурокявичюс (Литва): «И в КПСС в целом это не следует делать. Нужно учесть, в каких условиях отдельные компартии работают. Компартия Литвы с 1 января запрещена. И здесь более слабые люди будут думать: а что мне дальше в партии оставаться?
Горбачев. Подождите. Почему она запрещена, если есть Указ, отменивший антиконституционные акты в Литве?
Бурокявичюс. Михаил Сергеевич, Указ не работает.
Горбачев. Это неправомерный закон, и он не действует».
Святая вера Горбачева, что его Указ выполняется только потому, что он — Президент СССР, его коллегами по Политбюро вовсе не разделялась.
Вместе с тем Горбачев должен был согласиться с возражениями. Его собственная аргументация весьма любопытна: «У меня такое впечатление, что даже для выдвижения этой идеи сейчас неподходящее время. Когда мы к стабилизированной ситуации придем — тогда да. Когда мы с Союзом вопрос решим. Когда пойдут позитивные процессы и будет другое настроение».
Поражает политическая наивность М. С. Горбачева. Для него «с Союзом вопрос решить», устроить новые политические, экономические, психологические отношения в крупнейшей многонациональной стране мира казалось проще, чем навести порядок в политической организации, скрепленной партийной дисциплиной, единым партийным бюджетом. В партии «вопрос решить» испугались. Другое дело — с Советским Союзом.
Следующий вопрос, обсуждавшийся на Политбюро, так и назывался: «О работе партийных организаций в связи с подготовкой и проведением референдума СССР по вопросу о сохранении Союза Советских Социалистических Республик».
Сам Михаил Сергеевич смотрел вперед вполне оптимистично. «Если есть замечания, то сдайте их,— обратился он к коллегам по Политбюро.— А если нет — будем действовать». Однако у них нашлись и замечания, и вопросы, и возражения. Прежде всего, сразу же было сообщено, что в республиках Прибалтики в ответ на союзный референдум и накануне этого референдума решили провести собственные.
Формулировки, подобные той, которую использовал Верховный Совет Литвы,— «За демократическую, независимую Литву» — практически гарантировали не только положительный ответ, но и правовые основания для выхода из СССР. Союзный референдум еще не состоялся. Но он уже начал действовать, спровоцировав новый уровень суверенизации республик. Хочется отметить, мягко
