Правда, Конференция при высочайшем дворе использовала Балтийский флот в Семилетней войне весьма ограниченно. Самыми боевыми получились у него кампании 1757 г. (участие во взятии Мемеля) и 1760–1761 гг. (участие в операциях против Кольберга). В ходе операций по взятию этих крепостей (особенно Кольберга, где прусские береговые батареи оказали достаточно упорное сопротивление), Балтийский флот несколько расширил свой опыт действий против приморских укрепленных пунктов противника. Так, участвуя в овладении Мемелем, Ревельская эскадра контр-адмирала В.Ф. Льюиса обеспечила блокаду этого порта, а также Пиллау и Кенигсберга, а отряд А. Вальронда провел бомбардировку самого Мемеля совместно с сухопутными войсками. В итоге Мемель сдался без штурма.
Извлечение из шканечных журналов о действиях отряда судов Балтийского флота у Мемеля в кампанию 1757 г. в период с 26 апреля по 27 июня{1749}
25 апреля. Суда отряда вышли на кронштадтский рейд. 1 мая. Отряд снялся с якоря и пошел на запад.
7 мая. Нашел туман.
8 мая. По прочищении тумана, открылись суда отряда и виндавский берег, под которым стояли на якоре бомбардирские корабли и прамы. К вечеру ветер от WSV усилился и перешел к W. На судах стали спускать нижния реи и стеньги, причем на бомбардирском корабле «Юпитер» сломало бушприт, который и свалился на левую сторону; затем сломалась у него фок-мачта, упавшая в средину корабля. При этом падении переломилась фор-стеньга у грота-реи и сломалась грот-брам-стеньга.
9 мая. На корабле «Гавриил» усмотрели, что на баке отделило борт и покачнулись с планширами все 8 кнехтов, за которые крепится пертулень и рустов, и оказалась в них гнилость; потом разломились в трюме, около грот-мачты, ящики, из которых выкатились ядра. В носовой части корабля, позади крюйт-камеры, и против грот-мачты, открылась большая течь. Бомбардирский корабль «Дондер», претерпевая великое волнение, не мог держаться на море, и заливаемый волнами при сильной качке, спустился за Сфальферорт, и давал знать пушечными выстрелами о своем опасном положении.
Корабль «Гавриил», пошедший для оказания помощи кораблю «Дондер», попал на 41/2 саженную банку, о которую ударило его так сильно, что руль приподняло на крюках и переломило румпель. По осмотре руля оказалось, что из 5 крючьев, два нижние были сломаны. На «Селафаиле» открылась течь и повреждение в салинге, а на праме «Дикий Бык» — трещина в бушприте. Фрегат «Вахмейстер» спустился в Тагелахт. К полуночи ветер стих.
С 10 до 12 мая. Исправляли на судах повреждения.
23 мая. Корабль «Гавриил» отделился от отряда и ушел в Ревель для исправлений. Начальство над отрядом принял капитан Валронт и поднял брейд-вымпел на фрегате «Вахмейстер».
15 июня. Отряд снялся с якоря и пошел с либавского рейда на SW.
17 июня. Снялся с якоря и в 3-м часу пополудни остановился у Мемеля. Приказом по отряду объявлено о принятии на судах мер предосторожности от неприятельского нападения и о присылке к флагманскому фрегату шлюпок для промера фарватера ведущего к городу. Вечером посланы 3 вооруженные шлюпки для промера входа в залив.
18 июня. Приказом по отряду велено судам приблизиться к мемельскому проходу в гаф; праму «Элефант» идти впереди, за ним бомбардирскому кораблю «Юпитер», праму «Дикий Бык» и кораблю «Дондер», во взаимном расстоянии не более кабельтова.
19 июня. Ночью, на стороне Мемеля, были слышны пушечные выстрелы и в городе виден пожар.
20 июня. В 6 ч. вечера, прам «Элефант» за ним «Юпитер», «Дикий Бык» и «Дондер» снялись с якоря и последовательно вошли в залив. При входе в устье гафа, с мемельской цитадели стали палить по ним ядрами. В начале 8 часа прам «Элефант» стал на якорь, поднял боевой красный флаг и, поворотись бортом к городу, открыл огонь по цитадели. Прочие суда, став на шпринг, открыли бомбардирование по городу, одновременно с сухопутной армией.
21 июня. При проходе отряда к городу, на якорную стоянку, неприятельский огонь был безвреден, только перебил некоторые снасти. Приказом по отряду велено в продолжении осады производить выдачу вина (водки) по 3 чарки в день. От начала бомбардировки до полудня 21 числа, с корабля «Юпитер» брошено в город 5-ти пудовых бомб 26 и гаубичных 38-ми пудовых 46. С корабля «Дондер» приблизительно столько же.
22 июня. Вошли в гаф гальоты. «Рак» с больными и прусский пленный — с провиантом.
23 июня. Бомбардировка продолжалась, как и прежнего числа. В 4 ч пополудни бомбардировка приостановлена.
24 июня. В 2 часа по полуночи бомбардирование возобновилось, но в 4 часа было прекращено с поднятием в городе белого флага. Город Мемель сдался.
На судах оказались повреждения в снастях от неприятельских выстрелов, а от собственных выстрелов на корабле «Дондер» сани гаубичные от палубы отделило; из бортов конопать духом выбило; в капитанской каюте переборки раскололись и 13 стекол духом выбило; в прочих судах от собственных же выстрелов разбились фонари, раскололись люки, повредилась медная обшивка в портах, повреждены орудия, станки и артиллерийские принадлежности. Убыли в людях совсем не было.
27 июня. Утром отряд подошел ближе к городу. По случаю благодарственного в городе молебна, в отряде был сделан 51 пушечный выстрел.
Операции же против Кольберга оказались более напряженными. В 1760 г. эскадра З.Д. Мишукова своим огнем сумела подавить береговые батареи и высадить десант, но подошедшие к крепости прусские подкрепления заставили русских десантников, бросив артиллерию и припасы, погрузиться обратно на корабли. После чего Мишуков вернулся в Кронштадт и был отстранен от командования Кронштадтской эскадрой. Конференция признала адмирала виновным в задержке высадки десанта в два первых дня и в том, что он более полагался на бомбардировки. И.И. Шувалов так оценивал действия Мишукова в письме М.И. Воронцову: «Поступок, делающий стыд нашему оружию. Впрямь думают, что мы умеем города жечь, а не брать».{1750}
В 1761 г. русский флот (теперь под командованием А.И. Полянского) вновь появился под Кольбергом. На этот раз его действия оказались более успешными. В частности, как отмечал в своей работе Н.М. Коробков, при проведении Кольбергской операции 1761 г. «без помощи флота невозможно было бы ни своевременно сосредоточить под Кольбергом необходимые силы, ни доставить осадную артиллерию, ни наладить продовольственное снабжение». Кроме того, «на первом этапе осады флот сыграл громадную роль в изоляции Кольберга от Штеттина, пресек возможность доставки в Кольбергскую гавань продовольственных припасов и, наконец, оказал большую помощь в активных операциях против крепости». Именно флот «обеспечил возможность занятия Кольбергского побережья и нанес тяжелый урон противнику своей бомбардировкой…».{1751} Кстати, корабли эскадры Полянского в 1761 г. впервые получили и применили как предмет вооружения единороги, которые существенно повысили их огневую мощь. Не менее важно и то, что в операции против Кольберга в 1761 г. удалось организовать тесное взаимодействие блокирующих его русской армии П.А. Румянцева и флота А.И. Полянского.
Следует также отметить и первые крупномасштабные крейсерства кораблей российского флота на Балтийском море в 1757 и 1759 гг., имевшие целью блокаду прусских берегов. В первом случае в кампании 1757 г. крейсерство попеременно осуществляли сначала Ревельская эскадра в районе Мемель — Кенигсберг, затем часть сил Кронштадтской эскадры в районе Данцига, наконец, снова Ревельская эскадра, также в районе Данцига. Во втором — крейсерство вела уже одна Ревельская эскадра, правда, теперь совместно со шведскими судами и в районе побережья Померании, а также в Балтийском море между Кольбергом и Карлскруной, с целью защиты морских сообщений от нападений прусских каперов, а также на случай прорыва английского флота (последнее, скорее всего, было лишь формальной задачей, поскольку Ревельская эскадра имела только 5 линейных кораблей и 3 фрегата).
В ответ же на активизацию действий прусских каперов, Россия в 1759 г. объявила полную блокаду прусских берегов: вход в прусские гавани был запрещен для всех судов, а прусские суда стали рассматриваться как призы. Осуществляя крейсерство, русские моряки получили опыт действий как в составе эскадры или отряда кораблей, так и одиночными судами.
А вот насколько эффективной была организация прикрытия датских проливов от английского флота, сказать сложно: ход войны не позволил проверить это на практике. Правда, выполняя в 1758 г. задачу по закрытию проливов, русская эскадра З.Д. Мишукова, совместно со шведами, имела только 23 линейных корабля — 17 русских (в том числе один госпитальный) и 6 шведских. Да и появилась она перед датскими проливами достаточно поздно — лишь в начале июля!
Каковы же итоги участия русского флота в Семилетней войне? С точки зрения военно-морского искусства Балтийский флот предпринимал следующие действия: осуществлял крейсерство вдоль побережья неприятельской страны, с целью пресечения коммуникаций и торговли противника, боролся с неприятельскими каперами, перевозил грузы для нужд армии, блокировал приморские крепости, вел артиллерийский обстрел их и высаживал тактические десанты, пытался закрыть датские проливы на случай появления английского флота. Однако при этом серьезного противодействия он не встретил, поскольку Пруссия сколько-нибудь значимым флотом не располагала. Соответственно, русский флот не получил ни опыта ведения морских сражений, ни действий в условиях противостояния с равным себе противником. Несмотря на доставшееся господство на море, не приобрел Балтийский флот и опыта масштабных действий против побережья противника, аналогичного хотя бы опыту ударов по территории Швеции в 1719–1721 гг. Невелики оказались и трофеи, в виде торговых и транспортных судов, хотя Пруссия при Фридрихе II начала развивать коммерческий флот (было задержано и захвачено всего около 30 судов). Наконец, не меньшей проблемой стало и то, что кроме Балтийского моря русские моряки практически не знали других морей. Средиземное море казалось чем-то недостижимым. «Гибралтар нашим кажется концом света!», — писала Екатерина А.Г. Орлову в начале Архипелагской экспедиции. Более того, за два месяца до выхода эскадры Г.А. Спиридова из Кронштадта она просила русского посла в Лондоне И.Г. Чернышева тайно раздобыть у англичан морскую карту Средиземного моря и Архипелага. Да что там Архипелаг! Несмотря на недавнюю войну с Турцией в 1735–1739 гг., когда Донская флотилия П.П. Бредаля действовала на Азовском море, даже по нему не составили приемлемых карт. Про Черное море говорить уже не приходится. Таким образом, полученный русским флотом в Семилетней войне опыт оказался весьма ограниченным.
