– Может, прекратишь? – одернул его Эв, семенящий рядом. – Каждый раз, когда ты так подпрыгиваешь, мне от неожиданности хочется дать тебе затрещину.
– Ничего не могу с собой поделать. Неужели нам и впрямь следует заниматься этим ночью?
– Хозяйке видней. – Как и Баксиль, Эв был эмули, с темной кожей и волосами. Но выше ростом и намного увереннее в себе. Он неторопливо шел по коридорам, словно был гостем во дворце, и за его спиной висел широкий меч в ножнах.
«Если Кадасиксу Изначальному будет угодно, – подумал Баксиль, – я бы предпочел, чтобы Эву не пришлось обнажать это оружие. Спасибо».
Их хозяйка шла впереди; больше в коридоре никого не было. Она не из эмули и даже вроде бы не из макабаки, хотя обладала темной кожей и длинными, красивыми черными волосами. Глаза ее напоминали шинские, но при этом она была высокой и стройной, как алети. Эв считал, что она полукровка. Это он говорил, когда им хватало смелости обсуждать такие вещи. У хозяйки был чуткий слух. На удивление чуткий.
На следующем перекрестке она остановилась. Баксиль против собственной воли опять оглянулся. Эв ткнул его локтем, но тот не мог ничего с собой поделать. Да, хозяйка заявляла, что дворцовые слуги будут заняты подготовкой нового гостевого крыла, но это ведь дом самого Мудреца Ашно. Одного из богатейших и почитаемых жителей всего Эмула. У него сотни слуг. Что, если один случайно зайдет в этот коридор?
Двое мужчин присоединились к своей хозяйке на перекрестке. Баксиль вынудил себя перестать озираться и опустил взгляд, но в какой-то момент понял, что пялится на хозяйку. Опасное дело – работать на такую красивую даму. Она никогда не носила подобающего женщине одеяния, ну хотя бы платья или юбки. Всегда в штанах, обычно облегающих, с узким мечом на бедре. Ее глаза были такими бледно-фиолетовыми, что казались почти белыми.
Удивительная женщина. Чудесная, дурманящая, сводящая с ума.
Эв опять ткнул его локтем в ребра. Баксиль подпрыгнул, потом сердито уставился на кузена, потирая живот.
– Баксиль, мои инструменты, – скомандовала хозяйка.
Он открыл сумку и вручил ей сложенный пояс с инструментами. Тот звякнул, когда она его не глядя взяла. Потом она стремительно направилась по левому коридору.
Баксиль в тревоге следил за ней. Это был Святой зал, где богачи помещали изображения своих Кадасиксов, чтобы чтить их. Хозяйка подошла к первому произведению искусства. С картины на них взирала Ипан, Госпожа снов. Красивый портрет, настоящий шедевр из золотой фольги на черном холсте.
Она вытащила нож из чехла на поясе и вспорола картину точно посредине. Баксиль дернулся, но промолчал. Он почти привык к тому, как небрежно хозяйка уничтожает произведения искусства, хотя по-прежнему недоумевал. Так или иначе, кузены получали неплохие деньги.
Эв прислонился к стене, ковыряясь ногтем в зубах. Баксиль попытался принять такую же расслабленную позу. Большой длинный зал освещали топазовые светосколки в красивых канделябрах, но они даже не пытались их забрать. Хозяйка не одобряла воровства.
– Я тут подумываю о том, чтобы обратиться к Старой магии, – бросил Баксиль, отчасти желая отвлечься от мучительного наблюдения за тем, как хозяйка принялась выдалбливать глаза красивому бюсту.
Эв фыркнул:
– С чего вдруг?
– Сам не знаю. Но мне что-то надо сделать со своей жизнью. Я ведь еще не пытался, знаешь, а люди говорят, каждому дается всего один шанс. У Ночехранительницы можно попросить лишь одно благодеяние. Ты пробовал?
– Не-а, – протянул Эв. – Мне лень переться до самой Долины. Кроме того, мой братец там побывал. Вернулся с онемелыми руками. Больше ничего ими никогда не чувствовал.
– А что она ему даровала? – спросил Баксиль.
Хозяйка в это время обернула вазу тканью, положила на пол, тихонько разбила и растоптала осколки.
– Не знаю. Он не рассказывал. Но был недоволен. Наверное, какую-нибудь глупость попросил, вроде хорошей прически. – Эв ухмыльнулся.
– Я хотел бы приносить больше пользы. Ну, ты понимаешь – попросить о храбрости…
– Если ты и впрямь этого хочешь, – заметил Эв, – то, по-моему, есть способы получше Старой магии. Никогда не знаешь, каким проклятием она тебя наградит.
– Я бы попросил правильно.
– Это не так работает. Это не игра, и не важно, что там люди болтают. Ночехранительница не пытается тебя обдурить или вывернуть твои слова наизнанку. Ты просишь о благодеянии. Она дает то, чего ты, по ее мнению, заслуживаешь, а потом прибавляет к дару проклятие. Иногда они связаны, иногда нет.
– Ты-то откуда все знаешь? – спросил Баксиль. Хозяйка резала очередную картину. – Сам ведь сказал, что не был там.
– Не был, – подтвердил Эв. – Зато мой отец был, моя мать и все мои братья. Лишь немногие получили то, что хотели. Большинство сокрушались из-за проклятий, исключая моего папашу. Он получил уйму хорошей ткани и продал ее, чтобы мы не померли во время лурнипового голода несколько десятилетий назад.
– А какое у него было проклятие? – спросил Баксиль.
– Стал видеть мир вверх тормашками.
– Серьезно?
– Ага. Все перевернутое. Люди ходят по потолку, небо под ногами и так далее. Но он говорил, что быстро привык, и к концу жизни вовсе не считал это проклятием.
Баксилю от одной мысли о таком проклятии стало дурно. Он посмотрел на мешок с инструментами. Вот если бы не был таким трусом, хватило бы ему сил – осмелился бы он? – сделать так, чтобы хозяйка увидела в нем не только наемные мышцы?
«Если Кадасиксу Изначальному будет угодно, – подумал он, – меня бы порадовал намек на то, как следует поступать. Спасибо».
Хозяйка вернулась к ним, слегка растрепанная, и протянула руку:
– Баксиль, колотушку, подбитую войлоком. Там сзади большая статуя.
Он тотчас же вытащил колотушку из мешка и отдал ей.
– Мне, видимо, стоит раздобыть осколочный клинок… – рассеянно проговорила она, вскидывая инструмент на плечо. – Но тогда все станет слишком просто.
– Хозяйка, я бы не возражал, стань все слишком просто, – заметил Баксиль.
Она фыркнула и вернулась в дальнюю часть зала, где вскоре начала лупить по статуе, первым делом отбив руки. Баксиль скривился:
– Нас обязательно услышат.
– Ага, – согласился Эв. – Потому, наверное, она приберегла это напоследок.
По крайней мере, войлок приглушал удары. Вероятно, они трое были единственными ворами, которые забирались в дома богачей, но ничего при этом не крали.
– Зачем ей все это? – вдруг поинтересовался Баксиль.
– Чтоб я знал. Может, стоит ее спросить.
– Ты же говорил, чтобы я этого не делал!
– Есть одна тонкость. Ты привязан к своим конечностям?
– Да, довольно крепко.
