павильон Лу Мин, чтобы попрактиковаться в игре. Если бы Байли Ху пришел его послушать, было бы замечательно.
Когда Янь Ци подошел к двери дома, он понял, что не сможет объяснить отцу, почему он пропадал всю ночь. Возможно, тот уже послал кого-нибудь из слуг на поиски сына.
«Что же делать?»
Он тихонько закрыл боковую дверь, прошел по дорожке в саду, проскользнул обратно в свою спальню и спрятал цинь под кроватью.
Когда его отец проснулся, Янь Ци знал, что не может больше откладывать их встречу, и направился в его покои. Тот был чрезвычайно удивлен, увидев сына. Однако, к изумлению юноши, отец не пришел в ярость, не спрашивал, где он был всю ночь, лишь попросил раньше возвращаться обратно домой.
Янь Ци был немного сбит с толку и не понимал, почему отец так спокоен, но также радовался, что избежал вполне заслуженного наказания.
Несколько дней отец не только не удерживал его в доме, но и не упоминал тот случай. Поэтому юноша набрался смелости и отправился в павильон Лу Мин с подаренной цинь. Когда спустились сумерки, как и ожидалось, прибыл Байли Ху с алым фонарем в руках. Как только он увидел Янь Ци, он со смущением объяснил, что в ту ночь он случайно опрокинул полено в печи, и солома на полу воспламенилась. Поэтому ему пришлось отправить Янь Ци обратно в павильон.
Причина была довольно подозрительной, но юноша не придал этому значение. Он уже догадался, что Байли Ху, вероятно, даже не человек…
Но какое это имеет значение? Пока кто-то готов слушать его игру на цинь – этого абсолютно достаточно. В течение следующего месяца Янь Ци каждый день приходил в павильон Лу Мин и вечером встречался с Байли Ху.
Иногда они болтали, но большую часть времени проводили, играя на цинь. Янь Ци часто чувствовал, что для того, кто не умеет красиво говорить, мелодия цинь позволяла ему выразить все чувства и эмоции, а Байли Ху, кажется, безоговорочно это понимал. Он слушал и высказывал свои замечания и предложения, что делало игру Янь Ци лучше день ото дня. Однако, несмотря на это, юноша все еще не мог сыграть мелодию, затрагивающую сердце.
– Я чувствую, что что-то не так, но не могу сказать, что именно, – кивнул Янь Ци. – Возможно, это потому, что я все еще слишком мало практикуюсь. В некоторых местах мелодия не такая легкая, а переход не такой гладкий.
– Нет, твоя проблема не в технике. Ты ярко передаешь звуки проточной воды, опавших листьев, птиц и цикад, – нахмурился и сказал Байли Ху.
– Что тогда не так?
– Может быть, это потому, что ты слишком молод, и твое понимание мира ограничено.
Такой ответ Байли Ху несколько озадачил Янь Ци.
– Хоть я и молод, но люблю играть на цинь. Каждый день с утра до вечера я всегда пытаюсь передать ту связь между миром и мелодией. Почему же я до сих пор не могу это сделать?
– Есть некоторые вещи, которые ты никогда не поймешь без личного опыта, – с сожалением сказал Байли Ху.
После этого разговора Янь Ци и Байли Ху разошлись. Еще никогда прежде они так сильно не спорили.
Юноша вернулся домой несчастным. В тот момент отец впервые спросил его о Байли Ху.
– Янь Ци, ты вернулся.
– Да, отец.
– В последнее время я слишком занят государственными делами, что забываю спросить тебя об учебе. Ты прочитал все необходимые книги? – спросил отец, поглаживая свою бороду.
Янь Ци был озадачен. После той ночи, когда он не вернулся домой, отец, казалось, изменился. Он никогда раньше не спрашивал своего сына о чем-либо с такой теплотой.
– Прочитал, – тихо ответил Янь Ци, все еще держа цинь в руках и просто желая как можно скорее вернуться в свою комнату.
– Ты все еще играешь на цинь? – спросил отец.
– Я… – Юноша боялся сказать правду.
– Не волнуйся, я не буду ругать тебя. – Отец слегка наклонился вперед в ожидании ответа.
Янь Ци не мог поверить в то, что его отец изменился, но ему стало тепло на сердце. Если он сможет получить прощение отца, то не нужно будет тайно практиковаться на цинь, и тогда, рано или поздно, он сможет сыграть мелодию, затрагивающую сердца, не так ли?
Он вспомнил слова Байли Ху: «Есть некоторые вещи, которые ты никогда не поймешь без личного опыта».
Размышляя об этом, он кивнул.
– Иногда я практикуюсь.
– Ты собираешься в павильон Лу Мин? – снова спросил отец.
– Я не хочу беспокоить тебя и маму дома, – осторожно сказал Янь Ци, – там не так людно и тише.
– Это цинь у тебя в руках?
Янь Ци колебался, но раскрыл обертку и показал маленькую цинь, лежащую в его руках на ткани.
Отец какое-то время внимательно смотрел на сына, затем протянул руку и прикоснулся к корпусу цинь, как будто пытаясь определить ее происхождение.
– Откуда ты ее взял?
– Это подарок друга. – Янь Ци не стал лгать, он действительно считал Байли Ху своим другом.
– Я также слышал, – начал отец, – что ты нашел нового друга, когда играл на цинь в павильоне Лу Мин. Как его зовут, к какому роду принадлежит и где он живет?
Сердце Янь Ци на мгновение забилось сильнее – откуда отец узнал о существовании Байли Ху?
Но он не хотел лгать, поэтому неохотно ответил:
– Его зовут Байли Ху. Он обычный юноша, который любит музыку.
– Тогда, может, он ребенок какого-нибудь чиновника? Где его родители?
– Он был беден с детства, а родители давно скончались.
Янь Ци чувствовал себя как-то странно.
Отец продолжил:
– Хорошо. – Он не пришел в ярость из-за нового друга сына. Вместо этого он спросил: – Ты был у него дома?
– Только однажды, – честно ответил Янь Ци.
– Где его дом? Поскольку ты побывал у него в гостях, мы должны нанести ответный визит.
– Недалеко… – Юноша колебался. – Но не стоит наносить ответный визит. Он живет один в горах в маленькой хижине.
– Янь Ци, ты единственный ребенок в семье, и должен знать, чего мы от тебя ждем, – серьезно продолжил отец. Это то, что он повторял сыну каждый день.
Юноша подумал, что сейчас отец, как всегда, запретит ему играть на цинь и велит перестать дружить с Байли Ху.
Неожиданно тот продолжил:
– Но ты любил играть на цинь с детства, и я это понимаю.
Ян Ци удивился и поднял голову.
– Однако при выборе друзей ты должен быть осторожен. У Байли Ху бедная семья, нет ни отца, ни матери. Тогда
