Маг заставляет её встать. Спиной к нему, опереться на стол — на локти, сам встаёт сзади, вкладывает ей в руку перо.
— Моё приглашение, Арея. Ты же хочешь… чтобы я… был там?
О, она хочет, она очень даже хочет… прямо сейчас, именно его. И даже именно так.
Юбка от платья летит на пол, в моде фасон с отстёгивающимся низом, и в голову лезут всякие глупости — не для таких ли ситуаций оно придумано… Виир вжимается сзади, давая в полной мере ощутить силу своего желания, а его руки обжигают даже через панталоны. Арея носит панталоны не всегда, но вот сегодня надела. Она ожидает, что ткань, как обычно, исчезнет под руками тёмного мага, но он просто тянет панталоны вниз, и королева чувствует себя… стреноженной. Особо уязвимой. Беззащитной. И очень, очень желанной. С Вииром всегда так, и от этого она теряет голову ещё вернее.
— Пиши, — требует маг. — Радость от знакомства пока слабовато выражена… надо больше слов, моя королева. — Толчок. — Арея… Моя…
Ещё. И голос мага низкий, с хрипотцой, со страстью… И руки. И там, внутри…
— Вии-ир, — стонет королева. Отлично подходящее у него имя, чтобы стонать.
— Пиши.
Арея пишет. Совсем неаккуратно, и вряд ли кто сможет разобрать, она вообще не уверена, что пишет на самом деле существующие слова и буквы, и, кажется, в какой-то момент она смогла писать только одно: Виииииир… А в конце и вовсе получилась не буква, а хаотичные линии, чуть ли не процарапавшие бумагу…
Приглашение маг забрал. На память.
Бал удался. Нет, правда. Хорошая музыка, вкусная и изысканная еда, достойное вино… и что-то такое неуловимое в воздухе, что заставляет улыбаться друг другу, любить всех вокруг, и веселиться… а ещё быть чуть-чуть откровеннее, чем обычно. Совсем немного. А как блистательна была королева! Она уделила время каждому, кого пригласила. С кем-то потанцевала, с кем-то обменялась всего парой фраз, а с кем-то успела даже прогуляться по саду… И только тьма, наверное, знает, чего ей это стоило. Сколько она выпила горького противоядия — аж язык жгло, скольких — увы, такова правда — она приговорила ещё в середине разговора, и до чего болели губы от такой искренней с виду — о, она этому уже отлично научилась! — улыбки…
Тех, кто считал её просто наивной дурочкой, ничего не замышляя, Арея не тронула. Пусть. Равно как и тех, кто считал её падшей женщиной и стервой, но тоже ничего не замышлял. Не всё сразу. И людям надо давать шанс. Пускай проявят себя так или иначе, и вот тогда…
Виир, кстати, не пришёл. Но королеве было совсем не до этого.
Когда занялся рассвет, она налила сама себе коньяка, залпом выпила, отдышалась, смахнув выступившие с непривычки слёзы, и отправилась вниз. В пыточные.
Что бы ты ни задумал, нельзя останавливаться посредине. Равно как, решившись прыгнуть с берега на берег, нельзя передумать в середине — утонешь.
Тёмный появился в совершенно нетипичное для Тьмы время. Почти что в полдень. Как раз когда усталая, измученная бессонной ночью, жестоким утром и своими собственными мыслями королева рыдала над стопкой подписанных, но ещё никому не переданных приговоров. Честно признаться, она отчаянно хотела порвать их и просто сбежать. Разве стоит её стремление к власти чьих-то жизней?
— Выпей, — сказал Виир, и только теперь Арея ощутила острый, пряный аромат от кружки, которую оно поставил перед ней.
— Я уже, — сообщила она ему. Впрочем, коньяк, наверное, уже выветрился, а может, и вовсе не подействовал, ибо на допросах она была первый раз, и ей было отчаянно страшно. И гадко было. От самой себя. Палач — лишь инструмент в руках монарха, неправильно перекладывать ответственность на него, ведь это она…
— Пей, — маг остался совершенно серьёзным.
Арея к кружке не притронулась, подняла на него глаза.
— Виир…
— Ты всё сделала правильно. Пей.
Край кружки утыкается ей в губы, и она пьёт. Неизвестно, что там намешал тёмный маг, но её бросает сначала в холод, потом в жар, и вдруг становится очень хорошо. Словно она отлично выспалась, и все эти интриги, пытки, допросы и прочие ужасы не имеют к ней никакого отношения…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мне надо было просто отречься, — шепчет Арея. Увы, она сама в это не верит. Если бы могла принять такой вариант, давно бы отреклась. Что-то не даёт. Гордость? Тщеславие? Ведь если подумать, простым людям совершенно всё равно, кто стоит у власти, лишь бы налоги не драли сильные, да с эпидемиями справлялись…
Некстати вспомнилось: именно она не дала Колину поднять налоги с простых горожан и крестьян. А в следующем году планировала снизить за счёт отмены той части, что идёт не в королевскую казну, а аристократии. Эпидемии… кроме той, что остановил Виир, почти ничего и не было. Как легко самому себя отправдать…
— Слабаки и трусы не бывают хорошими королями, Арея, — говорит меж тем Виир. — Ты — хорошая королева. Лучшая из всех, кого я видел.
— Не уверена, что это комплимент в свете последних событий, — мрачно усмехается королева. Но её уже почти отпустило. В конце концов, смертных приговоров всего два, а остальные всего лишь разжалование, отъём имущества, ссылка…
Арея понимает, что создаёт себе врагов в будущем, но… людям надо давать шанс. Она не может не дать…
Она уснула прямо там, за столом. А проснулась под вечер в своей постели, когда приговоры были уже оглашены, а то и частично приведены в исполнение.
Арея была одновременно и малодушно благодарна Вииру, и на него же зла.
ГЛАВА 13
ГЛАВА 13
Неизвестно, приложил ли Виир руку, или это она сама так хорошо всё просчитала, но переворот прошёл удивительно гладко. Даже маги не вмешались. То ли затаились после неудавшейся аферы с амулетами, то ли выжидают — когда и кому будет удобнее продать свою помощь. Это настораживало, но в целом Арее во дворце стало дышаться свободнее… И даже когда вернулся Колин.
Он появился через месяц с лишним после бала правды, как окрестила его для себя сама королева, и повёл себя как ни в чём не бывало. Словно бы не заметил, что все его люди куда-то делись, и их заменили другие. С другими приоритетами и политическими взглядами. “Поправлял здоровье на водах”. Как же. Арея прекрасно знает, что нигде, ни в одной из королевских резиденций по всей стране его не было. И за границу он тоже не выезжал.
Колин был безупречно вежлив. Отстранён. Иногда излишне задумчив, иногда неуклюж, а иногда наоборот — слишком быстр и ловок.
Теперь они с Колином каждый день завтракали вместе — он настоял. На близости, к счастью, пока не настаивал, но Арея ловила на себе его взгляд, и становилось не по себе. Казалось, что из глаз её мужа, которого она всё же неплохо изучила за годы брака, ибо врага надо знать на отлично, выглядывает кто-то другой. Опасный. Хладнокровный. И отчего-то ей казалось — паранойя, не иначе, что этот кто-то точно знает, какой нынче день её цикла, и ждёт. И заявит свои права в самый подходящий день. И подсвечником по голове вряд ли теперь поможет…
Виир? Этот, может, и поможет, но… Арея боится просить. Боится нарушить странные, почти дружеские отношения, которые у них установились. Кажется, у тёмного пунктик, что она его использует… также как и у неё — что он просто пользуется её телом. Тем более что пока ещё ничего не произошло. А стоит представить как тёмный маг презрительно скривится… и сразу не хочется ничего говорить. Впрочем, она бы у Виира всё-таки спросила, где её муж шлялся, и муж ли это ещё, но тёмный маг после появления Колина и носа не казал… А звать его… Ну, как-то не с руки его звать. Ведь пока ничего не произошло…
Наверное, это особый дар — успеть что-то предпринять между “ведь ничего ещё не произошло” и “всё пропало”. Арея таким даром не обладала. А посему произошедшее оказалось для неё полнейшей неожиданностью.
Снова бал. Нет, это только кажется, что жизнь королевы состоит из одних балов, или что Арея живёт от бала до бала, вовсе нет. На самом деле её жизнь наполнена бумагами, когда скучными, когда страшными, но нужными и важными в любом случае, а ещё интригами, от которых никуда не денешься, и ещё редкими, слишком редкими выездами, которые как глоток свежего воздуха…
