— Давайте в моём купе поговорим, я пока задержусь, — Сергиенко вернулся к паровозу и скомандовал машинисту возвращаться обратно. Олег с Михаилом – Фёдоровичем он его назвать не мог, слишком молод! — поднялись в вагон и молча прошли по коридору до крайнего купе с начищенной медной табличкой "начальник поезда".
— Прошу, — вернувшийся Сергиенко открыл ключом дверь, и они зашли в его купе. Роскоши, с точки зрения Олега, здесь было, хоть отбавляй. Особенно для узкого одноместного купе. Но не это сейчас заботило Олега, — надо было нормально поговорить.
— Садитесь, — Дмитрий Потапович указал на застеленную белым бархатным покрывалом кровать. Лавкой её назвать язык не поворачивался.
— Прокурор посадит, — пошутил Олег, устраиваясь у окна. Сергиенко сел ближе к дверям, Шубин остался стоять. Пейзаж за окном плавно пришёл в движение, они возвращались обратно на станцию.
Олег не знал с чего начать разговор, но его опередил чекист:
— Вы сказали, что являетесь гражданином Украины. Что это за государство?
Олег молча достал из внутреннего кармана ветровки украинский паспорт и протянул его чекисту. То взял его, как гремучую змею, увидев отпечатанный на обложке герб "Незалежной". Осторожно начал перелистывать, дошел до страницы с регистрацией места жительства и на ней остановился.
— Что-то не так? — участливо поинтересовался Олег, представляя, какая каша сейчас в голове у Шубина.
— Вот здесь написано, что вы проживаете по адресу – город Харьков, улица маршала Жукова, дом двадцать восемь дробь один, квартира двенадцать?
— Да, именно так.
— Но… — чекист пальцем заложил эту страницу, отлистал в самое начало, — это паспорт украинского государства. Его не существует!
— У вас – да! — жёстко сказал Олег, без труда забрав у Шубина паспорт и отдав его Сергиенко на осмотр.
— Оно существует в будущем, то есть там, — он указал себе за спину, — а ещё там существует Российская Федерация, вот на этом самом месте, — он указал на пейзаж за окном, — Советского Союза нет уже семнадцать лет, с тысяча девятьсот девяносто первого года.
Шубин опёрся спиной на стенку купе, видно было, как ему физически невозможно вытерпеть этот исторический факт. Сергиенко глухо молчал, вернув паспорт Олегу.
Олег во второй раз начал рассказывать то, что он говорил Фёдору. Они уже приехали на станцию, с лязгом сцепились вагоны, а он всё говорил и говорил. Предки потрясённо слушали, не перебивая его даже в самых невероятных для них местах.
Высказавшись, Олег посмотрел на Шубина. Видно было, что его охватило яростное желание высказать этому антисоветчику всё, что он думает по поводу сказанной сейчас клеветы, но в то же время идти против увиденного он не может. Артефакт появления из ниоткуда вдоль железной дороги бетонных столбов с подвешенной контактной сетью был налицо, он сам разговаривал милиционером, вооружённым неведомым оружием и с дореволюционным имперским флагом на нагрудном жетоне. Внимательно рассматривал паспорт невозможного государства, выполненный по невероятной в это время технологии. Таких документов им на курсах не показывали!
— Надо составить акт о повреждении путей, — начальник поезда прервал затянувшееся молчание.
— Да, — очнулся чекист, — составляйте, я подпишу.
— Я тоже, — добавил Олег.
— Как вы в нём будете фигурировать, гражданин из будущего? — с нескрываемым сарказмом произнёс Шубин.
— Как житель города Харькова, — пожал плечами Олег.
Чекист кивнул и хотел что-то сказать, но не успел – за окном взвыла сигнализация "Логана". Олег бросился вон из купе, чекист за ним следом.
Выскочив на перрон, Олег бегом по путям рванул к угольному складу. "Ну, бл…, если кто долбанул, поймаю – ноги выдерну!" На бегу достал брелок, отключил сирену. На экранчике брелка светился значок "слабый удар по кузову".
Скатившись с насыпи и подбежав к машине, он увидел, что стёкла целы и царапин на кузове нет, а между слегка перекошенными створками ворот склада застряла истошно блеющая коза. Вдали, за воротами улепётывали мимо лабаза остальные три члена козьего коллектива. "Застряла, сука. На тебе!" Олег отвесил козе увесистого пинка, позволившего ей вырваться из нежданного плена.
— Ай, дяденька, не надо Машку обижать! — сквозь слёзы прокричал сзади мальчишеский голос.
— А кого надо – тебя?! — Олег развернулся к говорившему, щупленькому белобрысому пацану лет шести, босиком и в каких-то штопаных портках. Тот вместо ответа заревел в голос.
— Я хотел ма-а-ашину по-о-осмотреть, а она ка-а-ак за-агудит! — парень даже стал заикаться от пережитого.
— Ладно, ладно, успокойся, — Олег опустился перед пацаном на корточки, платком вытер слёзы. "Что-то больно часто сопли вытирать стал, — мельком подумал он, — смелый пацан, не побоялся признаться".
— Не плачь, она больше гудеть не будет. Хочешь посмотреть?
— А можно? — у мальчишки даже слёзы высохли, он только мелко подрагивал.
— Можно, — Олег взял его за худое плечо и пошёл вместе с ним к стоящему у капота "Логана" Шубину.
— Дядя, а вы милиционер? — мальчишка с восторгом смотрел на форму Шубина.
Он повернулся к нему, улыбнулся и козырнув, представился:
— Сержант госбезопасности Шубин Михаил Фёдорович.
— А меня Витька зовут, — серьёзно ответил мальчик, буквально распираемый новыми впечатлениями. Новую машину посмотрит, и с настоящим милиционером познакомился!
— Так, — преувеличенно бодро сказал Олег, разблокировав двери, — это машина фирмы "Рено". Новая модель! Выпускается в Румынии и Москве.
— Да, да, — ответил он на немой вопрос в глазах чекиста, — в Москве. Там, — он сделал неопределённый жест рукой, — Пошли, за шофёра будешь, — сказал он Витьке, открыв водительскую дверь.
Пацан осторожно уселся на водительское сиденье, попробовал покрутить руль.
— Сейчас, — Олег обошёл машину, сел на пассажирское сиденье и вставил ключ в замок зажигания.
— Теперь крути, — разрешил он мальчугану, повернув ключ. — Садись, что стоять, — пригласил Олег чекиста, распахнув заднюю правую дверь.
Шубин прошёл вдоль машины и так же аккуратно поместился на заднее сиденье. Витька пробовал повернуть руль, но силёнок хватило только на четверть оборота.
— Тяжело? — спросил Олег мальчика. То помотал головой, пытаясь провернуть руль дальше вправо.
Олег завёл двигатель. Вспыхнули и погасли лампочки на панели приборов, остался гореть только индикатор стояночного тормоза.
— Ой, — сказал Витька, когда легко смог прокрутить руль до упора. Потом провернул до упора в другую сторону. Олег заглушил двигатель и вытащил ключ.
— Гидроусилитель стоит, — сообщил Олег Шубину, убирая ключ в карман. Тот слабо кивнул, осматривая внутренности салона.
— Интересно? — спросил Олег мальчика. Тот восторженно кивнул. — А козы твои разбежались, — серьёзно продолжил Олег, — что тебе мама скажет?
— Ой, — сказал Витька, выскочил из машины, протиснулся сквозь ворота и побежал загонять глупую скотину обратно.
— Вот так и живём, — сообщил Олег в пространство. На заднем сиденье Михаил видимо уже осмотрел всё, что можно и задал только один вопрос:
— Это зачем? — Олег обернулся. Чекист указывал на ремень безопасности.
— Это ремень безопасности. У нас при движении пристёгиваться обязательно. Даже в правилах пункт есть. Штрафуют, если так едешь, без ремня. — Олег вытянул ветвь ремня и щёлкнул замком, — надо вот так. Ну что пойдём акт подписывать?
— Пойдём, — эхом отозвался чекист
Они вышли из "Логана". Олег поставил машину на сигнализацию
— Это так, пацанов пугать, — пояснил свои действия Олег, — если серьёзные люди захотят машину украсть, не поможет.
— Что, много крадут? — проявил профессиональный интерес Михаил. Они уже прошли кусты акации.
— Прилично. Милиция находит около половины. Но эту машину вряд ли кто красть будет, слишком дешёвая для жуликов. Невыгодно связываться.
— А сколько она стоит?
Олег задумался. Действительно, как перевести стоимость из денег 2008 года в деньги 1940-го? Нужен какой-то эквивалент.
— Я брал её за одиннадцать с половиной тысяч долларов.
Чекист чуть не споткнулся.
— Но это же огромная сумма!! За эти деньги можно самолёт купить!
Олег с интересом посмотрел на него – где это в СССР частному лицу можно было купить самолёт, да ещё за валюту? Чекист понял, что сказал что-то не то и поправился:
— В Штатах, конечно. Нам на курсах рассказывали. Там машины дешевле тысячи долларов стоят.
— Понятно, — Олег сообразил, что бакс также обесценился, — доллар, как был бумагой, так и остался. Что у вас, что у нас. Оказывается, он сильно подешевел за это время. Нет вечных ценностей, хотя…
Олег остановился, поражённый простой мыслью – к чему обесценился доллар? А если так? Он сделал мысленный перерасчёт:
