А когда мисс Силвер призналась, что ей понравилась проповедь мистера Мартина, то менее внимательный наблюдатель мог бы и пропустить легкое неодобрительное пофыркивание собеседницы.
— Викарий здесь уже давно, и люди обожают его, но, хочу заметить, он совсем не блюдет свое достоинство. — Тут почтенная дама резко сменила тему. — Надеюсь, вы заметили, что на скамьях для Рептонов никого не было?
Следующий день был пасмурным и дождливым. Обычно по понедельникам после обеда мисс Мегги посещала собрания для занятий рукоделием, которые начались во время войны и с тех пор стали приятным общественным явлением. Конечно, всегда хватало тех, кто считал себя слишком расстроенным, чтобы работать, и просил освободить его от этой обязанности. Компания собиралась еженедельно то в одном доме, то в другом, а участницы соперничали друг с другом в приготовлении легкого угощения. На этот раз был черед мисс Мегги принимать дам у себя, поэтому они судили-рядили, нарушит ли она неписаный порядок. Мнения по этому поводу разделились: одни говорили, что у Рептонов и так полно хлопот и остальным было бы лучше проявить такт и не собираться до похорон бедной Конни, другие придерживались той точки зрения, что их собрания — не дружеские посиделки, а Доброе Дело и ничто не должно его остановить. Метти Эклс приняла точку зрения последних, причем она дала ясно понять остальным, что мисс Мегги с ней посоветовалась.
— Она спросила моего совета, а я ни минуты не колебалась — наши собрания должны продолжаться, несмотря ни на что. В конце концов, иногда смерть дальних родственников проходит мимо нас. И если даже такие благотворительные действия, как наши собрания с рукоделием, будут прерываться и отменяться каждый раз, когда случится что-то подобное, то я уж и не знаю, на каком свете мы живем. Я вполне определенно посоветовала Мегги не обращать ни на что внимания, конечно, если ей хватит сил со всеми нами увидеться, а она тут же ответила, что такая встреча ей только полезна. И тут я позволила себе выразить свое мнение: «Конечно, я так говорю не потому, что бедная Конни была не больше, чем ваша, ну, очень далекая родня. Флоренс, сестра вашего дедушки, стала третьей женой прадеда Конни с материнской стороны. И у нее не было своих детей, что, может быть, к лучшему, там и так уже бегало штук пятнадцать малышей, но я верю, что из нее вышла прекрасная мачеха…»
И что добавить к столь весомому аргументу?
Несмотря на пасмурный день, явились почти все любительницы рукоделия. Происходящее в поместье и так было в центре внимания всю неделю, а теперь еще добавилась наисвежайшая новость о кошмарной ссоре между полковником и его женой. Со всех сторон доносилось: «Одна из горничных сказала… да, Флори Стоукс, все их семейство — сплетники, а сам папаша — хуже всех… Они говорят, что у Сциллы Рептон что-то было с Гилбертом Эрлом, потому-то и помолвку разорвали… Дорогая, как это ужасно!.. И еще они сказали, что полковник хочет разводиться… Неудивительно, в его-то возрасте следовало бы быть поумнее и не жениться на такой… Ах, дорогая, ни один мужчина не бывает достаточно стар, чтобы перестать творить глупости из-за женщин…»
Но чаще всего повторялись следующие слова: «Он сказал, что знает, кто написал анонимки, Флори слышала это своими ушами. Дверь была распахнута настежь, а полковник буквально проорал эти слова… и добавил, что, может быть, этим занималась и сама Сцилла».
Никто в Тиллинг-Грин не хотел упустить возможность пообщаться с персонажами столь волнующего представления. Конечно, мало кто рассчитывал близко увидеть Роджера, разве что издалека, при входе или выходе. На общество Сциллы тоже не стоило надеяться, скорее всего, женщина появится на секунду в красных или зеленых вельветовых брюках и ярком контрастном джемпере, бросит со скучающим видом пару фраз и исчезнет. Раньше на таких вечерах она всегда появлялась точно к чаю. Если ее сегодня не будет, то история, рассказанная Флори, подтверждается. Мисс Мегги и Валентина будут непременно, а по их поведению можно угадать, что там, внутри семейства, происходит.
Мегги Рептон, волнуясь, не могла держать руки спокойно, а всегда что-то теребила. Знающие люди в этот вечер сразу поняли, что женщина крайне расстроена: ее длинное унылое лицо нервно подергивалось, руки только что не тряслись, костлявые пальцы то подергивали резную стальную цепочку на шее, то принимались обшаривать одежду в поисках исчезнувшего носового платка.
Бедной женщине казалось, что она с честью выдержит испытание, но она ошибалась. Правда, и брат, и Метти в один голос сказали, что это ее обязанность, вот и пришлось появиться в гостиной в своем обычном платье, предназначенном для таких вечеров. Ее самое нарядное платье, фиолетовое, можно было считать полутраурным, поэтому Мегги не хотела надевать его до похорон, да и выглядело бы оно сейчас претенциозно. Сегодня же она нарядилась в темно-серое, с черной отстрочкой на кокетке и манжетах, всего два года назад сшитое и совершенно подходящее к случаю.
Роджер в разговоре о вечере выразил свое мнение достаточно четко:
— Давай, давай, продолжай в том же духе и проведи свой кружок по рукоделию! Что хорошего, если его отменить? Тогда языки снова замолотят, не остановишь. — Он собрался уходить, но у двери задержался и добавил многозначительно: — Им еще будет о чем посплетничать, пусть только пройдут похороны.
Мегги робко спросила:
— Что ты этим хочешь сказать?
И тут ее дорогой брат сказал ужасную вещь:
— Развод… Сцилла скоро «очистит помещение». Говорю это тебе сейчас, все равно скоро узнаешь.
— Не понимаю, как это — очистит помещение?
— А так — уйдет и не вернется. Оказывается, у нее была связь с Гилбертом Эрлом, и, может быть, это еще не самое худшее. Я просто дошел до точки, она должна исчезнуть из моей жизни.
И Роджер ушел, громко хлопнув дверью.
Его сестра, совершенно обессилев от столь тяжелого разговора, еле доплелась до кресла и буквально упала в него. Отсидевшись и собравшись с духом, что потребовало немалого времени, Мегги вышла в гостиную, где уже начали появляться первые гости. При виде хозяйки люди смущенно переглядывались, чувствуя себя неловко. Мегги и всегда-то была болезненно бледной, но сейчас казалась просто серой, и в этом вряд ли следовало винить зарядивший с утра моросящий дождь, из-за которого все краски как будто выцвели.
Валентина, наоборот, совсем не походила на покинутую невесту. Конечно, ничего яркого девушка, со свойственным ей чувством такта, не надела, только кремовый джемпер и серая твидовая юбка — наряд, который присутствующие сочли вполне уместным. Но уже давно никто не видел ее такой цветущей и сияющей. Одного беглого взгляда хватало любому, чтобы понять — если кто и погружен в бездну отчаяния, то не Валентина.
Мисс Силвер была знакома с большинством присутствующих дам. В очередной раз ее поразило, как быстро Метти Эклс удалось начать командовать, даже будучи в чужом доме. Если не знать заранее, то мисс Мегги никто бы за хозяйку не принял. Она сидела без шляпки, и остальные дамы решили снять свои головные уборы перед тем, как заняться рукоделием. Для этого они парочками и небольшими группами выходили в холл, где имелось зеркало и стоял большой комод, на который гости могли положить пальто, шляпы и шарфы.
Вернувшись в гостиную, гостьи уютно расселись по удобным старомодным креслам и диванам. Из объемистых сумок были извлечены спицы, шерсть, недовязанные вещицы, ножницы, натянутые пяльцы. Рядом с мисс Силвер на диване оказалась крупная важная женщина с удивительно красивыми карими глазами в черно-белом твидовом костюме и крупных жемчужных серьгах. Из всех присутствующих у нее одной не было никакого рукоделия. Обменявшись приветствиями со своими знакомыми, эта дама обратилась к своей непосредственной соседке и заметила:
— Вы прекрасно вяжете. Дайте-ка мне подумать, ведь вы — гостья Рени Вейн, правда? Если не ошибаюсь, вас зовут мисс Силвер? А я — Нора Мэллет… точнее, леди Мэллет, родственница Рептонов, пришла сюда, чтобы повидаться с Мегги. Хотела убедиться, что она не вышла из строя из-за этой внезапной смерти Конни Брук и несостоявшейся свадьбы Валентины. Знала бы, что тут кружок по рукоделию, ни за что бы не пришла. Но раз уж я здесь, то улучу момент, поговорю с Мегги минут пять и уйду, не хочу ввязываться в долгие разговоры, когда от собеседника не избавишься.
Удивительно, но ее грубоватость не обижала, ведь голос ее был такой добрый, манера обращения исключительно приятная. Нора просто говорила прямо, что думает. Мисс Силвер, которой женщина сразу понравилась, с улыбкой ответила:
— Мое вязание не носит благотворительного характера, это моя личная работа. Хочу связать двойку для дочки моей племянницы. Джемпер уже готов, теперь дело за кардиганом.
Леди Мэллет похвалила качество вязки, задала пару вопросов о маленькой Жозефине, ее братьях и родителях, на которые мисс Силвер, всегда готовая поговорить о дорогой Этель, охотно ответила, так что некоторое время дамы оживленно болтали. Наконец мисс Силвер выразила опасение, что отняла слишком много времени у соседки, на что та раскатисто расхохоталась:
