– Рада, что вы так считаете, – холодно заметила она, пытаясь скрыть свои чувства.
Его улыбка была само распутство. Он выглядел уж слишком довольным собой. Зато недовольство Джоанны возрастало.
– Мне кажется, что за этим стоит нечто большее, – произнес он.
– Вы мне льстите, – ответила Джоанна. – Интересно, как вы можете целовать меня столь страстно, если открыто заявляете, что я вам крайне неприятна?
– Похоже, нравиться – совсем не обязательное условие, чтобы целовать вас, – объяснил Алекс. Его пылающий взгляд отражал всю страсть его души. – Да и вам не обязательно любить меня , чтобы вернуть мне поцелуй.
Краска залила лицо Джоанны.
– Это просто непостижимо! – возмутилась она. – Вы мне совершенно не нравитесь.
– Тем не менее… – Алекс провел пальцем по ее щеке. Кожа ответила теплом на прикосновение, и Джоанна с трудом подавила в себе желание повернуться к нему, ожидая продолжения ласки. Она одновременно была парализована и очарована тем, как ее тело откликнулось на его прикосновение, и снова почувствовала, как глубоко внутри зреет твердое, как узел, желание.
– Тем не менее вы хотите меня, – сказал Алекс.
– Я хочу карету с лошадьми серой масти и бриллиантовое ожерелье от Хэттон Гарден, – заявила Джоанна, – но этому не суждено сбыться так же, как и невозможна между нами какая бы то ни было любовная связь.
– Вы в этом так уверены?
Его голос прозвучал на удивление мягко. Пальцы коснулись ложбинки у шеи, и прикосновение было таким же нежным, как прикосновение крыльев бабочки. Джоанна почувствовала, как у нее замерло дыхание. Она понимала, что биение ее сердца невозможно скрыть, она и сама чувствовала, как сильно оно бьется под шелком ее корсета. Алекс провел пальцем по ее ключице, просовывая руку под кружевную гофрированную оборку платья, чтобы приласкать верхнюю часть ее груди едва заметным движением, которое тем не менее вызвало в Джоанне такую бурю чувств, что у нее подогнулись колени. Соски мгновенно стали твердыми, а с губ слетел легкий стон. Взгляд Алекса был полон решимости, он не отрываясь смотрел на нее, не скрывая желания. Он отодвинул шелковую бретельку, обнажая ее плечо, и на смену пальцам пришли губы, которые деликатно ласкали нежную кожу ее шеи и прелестную линию ее груди, опускаясь ниже по складке между половинками, слегка ударяя языком по коже.
Мысли Джоанны кружились, наполненные эротическими образами, ее тело таяло в предвкушении томящего изысканного удовольствия. Это было подобно игре, испытанию, вызову, как далеко он сможет завести ее, и она знала, что должна остановить его, но не хотела этого делать, потому что осознавала, что находится в плену чувственного наслаждения, как в паутине.
Джоанна уловила, как рука Алекса касается ее груди, ощутила ее тепло сквозь шелк сорочки. Это прикосновение, усиленное скользящим шелком, снова заставило ее застонать при мысли о том, что между ее телом и его рукой был только тонкий материал. Вздрогнув, Джоанна протянула руку, чтобы опереться о стол, ее рука коснулась края, и она услышала стук обручального кольца о дерево. Это была мелочь, тем не менее именно это привлекло ее внимание не потому, что она чувствовала, что предает память о Дэвиде, а потому, что это напомнило ей о том, кто такой Алекс. Друг ее покойного мужа, человек, который относился к ней с неприязнью, но который тем не менее так изысканно ласкал ее, что все ее тело звенело и пело в ответ на его прикосновения. Ее охватило отвращение к самой себе, она резко дернулась, и Алекс отпустил ее. Его дыхание было таким же тяжелым, как и ее. Глаза затуманены чувством.
Никто из них не произнес ни слова. Наконец Алекс улыбнулся.
– Так, – сказал он голосом полным нежности и соблазна, – вы изменили свое решение? Можно мне поехать с вами?
Джоанна настолько была выбита из привычной колеи, что не сразу поняла, о чем он спрашивает. Но тут же вспомнила: Шпицберген, Арктика, путешествие…
Она уставилась на него:
– Вы целовали меня, чтобы заставить дать согласие?
Алекс выглядел очень довольным, услышав грустные нотки в ее голосе, которые она не смогла скрыть.
– Нет, – ответил он. – Я бы не стал останавливаться, если бы пытался соблазнить вас.
– Остановила вас я , – заметила Джоанна.
Алекс пожал плечами:
– Я должен был догадаться, что и по этому поводу мы поссоримся. – Он бросил на нее вызывающий взгляд. – Признайтесь, ведь вам было приятно.
Джоанна подняла подбородок:
– Вам тоже.
– В этом мы единодушны.
Еще несколько минут прошли в напряженной тишине.
– С ума сойти можно, настолько вы мне неприятны, – сказала она наконец. – И еще… И еще вы страстно хотите сорвать с меня одежду и заняться со мной любовью?
Алекс улыбнулся, видя ее праведное негодование:
– Простите великодушно, вы же знаете, что иногда я бываю слишком прямолинейным.
– Что я хочу или не хочу делать, не имеет никакого значения, – заметила Джоанна. – Тем не менее вы не можете поехать с нами на Шпицберген.
Ее слова прозвучали так, будто она приняла окончательное и бесповоротное решение, и Алекс был несколько обескуражен.
– Вы отказываете мне – после всего?
– Это было ошибкой, лорд Грант. – Она отступила назад, пытаясь справиться с неровным дыханием. – Дочь Дэвида – единственное, что вынуждает нас быть вместе. Я собираюсь привезти ее со Шпицбергена. А вы отправитесь туда, куда вас направит адмиралтейство. – Джоанна выдержала его взгляд. – И поскольку вы всегда ясно давали мне понять, что у нас с вами нет никаких эмоциональных уз или долгов, связывающих нас, возможно, в будущем вам будет удобнее осуществлять свои обязанности опекуна через адвоката.
Теперь Алекс уже не скрывал своего гнева:
– Вы все еще пытаетесь представить все так, будто уклоняюсь от своих обязанностей опекуна?
– Нет, – ответила Джоанна. Она сложила влажные ладони вместе. – Конечно нет. По крайней мере, не в плане материального обеспечения.
– Я также не собираюсь уклоняться ни от каких своих обязанностей по отношению к Нине. И именно поэтому я обязательно поеду с вами и постараюсь сделать это путешествие для вас наименее опасным.
– Но я не желаю видеть вас рядом с собой, – воспротивилась Джоанна, чувствуя, как теряет контроль над собой. – Я уже сказала вам! Вы что, не понимаете?
– Я только понимаю, что вы боитесь нашего взаимного притяжения, – резко ответил Алекс, – и в этом причина, почему вы отказываете мне. – Его глаза приобрели стальной оттенок. – Вы опасаетесь, что, если мы будем проводить время в компании друг друга, мы станем любовниками, потому что мы оба хотим этого.
У Джоанны пересохло в горле, когда она это услышала. Ведь она боялась именно этого.
– Но для начала мы поубиваем друг друга, – мягко заметила она.
Алекс улыбнулся:
– Что ж, мы можем попробовать. Стоит рискнуть.
– Нет и нет.
– Вы пытаетесь убедить себя, что между нами ничего не произошло.
– Нет, – снова возразила Джоанна, – не пытаюсь. Я не могу отрицать, что между нами существует какое-то вызывающее беспокойство притяжение. – Она неопределенно махнула рукой. – Но у меня нет абсолютно никакого желания заводить с вами интрижку .
Алекс шагнул к ней.
– Вы хотите этого, – повторил он. – Я уверен в этом. То, что произошло между нами, волнует вас так же сильно, как и меня, Джоанна.
Парализованная его физической близостью, Джоанна смогла лишь неопределенно пожать плечами:
– Видите ли, мы никак не можем прийти к единому мнению. – Она слегка наклонила голову, чтобы иметь возможность противостоять его напряженному взгляду. – Я не отрицаю, что хочу вас, – честно призналась она. – Мне это не нравится, и я этого не понимаю, но… – Она оборвала себя на полуслове.
Алекс снова взял ее за руку, его прикосновение было теплым, настойчивым, он попытался привлечь ее к себе. Она сделала шаг назад, отстраняясь от него, охваченная сильным чувством. Джоанна инстинктивно чувствовала, что Алекс не мог быть ненадежным или непорядочным человеком. Он никогда не причинит ей боль. Но тем не менее вступать с ним в любовную связь было бы верхом неблагоразумия с ее стороны. Как только желание сожжет само себя, между ними не останется ничего, кроме упреков и неприязни.
– Я не стану этого делать, – заявила Джоанна. – Вы считаете меня поверхностной и легкомысленной, принимая во внимание мою репутацию, но я не такая, вы были бы последним человеком, которого я взяла бы себе в любовники. Я никогда не смогла бы отдаться мужчине, который не испытывает ко мне уважения.
«Но вы уже были готовы сделать это», – подумал Алекс.
Температура в комнате упала так резко, как будто открыли дверь на улицу в морозную зимнюю ночь.
– И тем не менее я решительно настроен сопровождать вас на этом корабле, – произнес он.
– Я не хочу, чтобы вы там были, – повторила Джоанна, приходя в себя.
