Убита семнадцатого сентября с особой жестокостью.
Я свернула монитор, откинулась на подушках и закрыла глаза. У этих шестерых должно быть что-то общее. И даже у эльфа, которого убили как случайного свидетеля. Должно быть.
А нету.
Жили в разных концах города. Грета Шульц – в семистах километрах от Джона Смита, Адам Бейкер – в восьмидесяти пяти километрах, Василий Князев – в ста, Дирга Та – в пятнадцати. Луис Алонсо вообще жил на Эвересте, а где остановился здесь – осталось неизвестным.
Они учились в разных школах и колледжах, вели непересекающийся бизнес, принадлежали к разным поколениям, национальностям и расам. У них не совпадали религиозные убеждения, они исповедовали разную личную мораль.
Что между ними общего?
Мог ли существовать человек, которого знали все шестеро?
Джон Смит знал Князева и Бейкера. Бейкер, вероятно, знал Князева. Дирга Та бывала на китайском рынке, но вряд ли знала Бейкера, Князева и Смита. Грета Шульц никогда не ходила на рынок и не водила знакомств за пределами диаспоры. Луис Алонсо был стопроцентным чужаком.
Так по какому же принципу банда отобрала их в жертвы?
Хорошо. Давайте отбросим последних двух. Эльфа и оркушку. Почему убили первых четверых? Князев и Бейкер могли узнать какой-то секрет бандита, проведя с ним пару вечеров за игорным столом в притоне. Чем провинились Грета Шульц и Луис Алонсо?
Я потерла виски и стала читать уже полицейские материалы. Расследование начал Куш, тот старик, которого раньше времени проводили на пенсию, освободив место для Йена. На первый взгляд следствие велось не то что формально, а спустя рукава. И версию, что убивает маньяк, предложил Куш – выходит, я возвела напраслину на Крюгера.
Грета Шульц, как и большинство федеральных служащих, работала по земному календарю. На Земле, как известно, сутки – двадцать четыре часа, и это едва ли не самые короткие сутки в освоенной зоне Галактики. Физиологической нормой для человека считается двадцать пять с половиной (это к вопросу о происхождении человека, да-да, ну или объясните мне, как вышло, что у вида, появившегося на Земле, организм рассчитан на неземные сутки…). В Золотой Фонд отбираются планеты с сутками от двадцати пяти до двадцати шести часов, или кратной этим цифрам продолжительностью. Наиболее комфортными для человека считаются планеты, сутки на которых близки к этим показателям. У Таниры, например, оборот вокруг оси – пятьдесят три часа. Чтобы не допускать разнобоя и всяких недоразумений, для всех межпланетных федеральных организаций рекомендован земной календарь и гринвичское время. То есть иногда федеральным служащим на Танире приходится в течение одних суток три раза выходить на работу. А уж о том, что рабочий день всякий раз начинается в разные часы, и говорить нечего. Но вариантов нет: если не вынудить людей жить в странном режиме, вся система развалится просто потому, что будет действовать вразнобой. Да, конечно, подход кажется негуманным. Но… вы не забыли про федеральные пенсии? Вы все еще думаете, что государство бесчеловечно?
Грета Шульц не жаловалась. Она твердо знала, что достигла своей карьерной вершины (стать директором бюро без диплома колледжа невозможно), что проработает до ста лет ровно, потом выйдет на пенсию, размеры которой превысят доходы ее мужа от пивоварни, и проживет еще самое малое пятьдесят лет в свое удовольствие. Если не считать больной ноги, здоровье ее не беспокоило, она вставала и засыпала в любое время суток легко.
Двадцать девятого августа ее рабочий день начинался по земному времени, как обычно, в восемь ноль-ноль, а по танирскому в половине четвертого утра. Грета Шульц поднялась в два часа, а в три уже вышла из дома. Офис танирского бюро курьерской службы находился в пятнадцати минутах энергичного пешего хода, Грете Шульц надо было пересечь дубовую рощу, давшую название кварталу, затем площадь – и она на месте. В четыре утра из офиса позвонили ее мужу, с вопросом, что случилось с фрау Шульц, рабочий день уже полчаса как начался, а ее нет на месте. Муж забеспокоился. Сначала он подумал, что Грета опять упала из-за травмированного колена. Обычно она справлялась сама, вызывая парамедиков, но ведь упасть можно по-разному. Поэтому муж не поленился и тут же отправился ее искать. Он прошел по обычному ее пути, затем – по длинному, в обход рощи. Жену не нашел. Тогда он привлек к поискам квартального шерифа. Тот не стал советовать подождать, вдруг сама объявится – обычная отговорка полицейских в первые сутки после исчезновения человека. Шериф отлично понимал, что немолодая и ответственная женщина в четыре утра просто не могла исчезнуть самостоятельно, потому что погулять захотелось. Что-то случилось. Опросили приемный покой госпиталя и службу спасения – нет, в указанный промежуток времени такую женщину они не принимали. К поискам подключились волонтеры, потом шериф растормошил копов из местного участка, и они плотно включились в работу, надеясь, раз уж их заставили пахать, быстро справиться с делом по горячим следам. Только следов никаких не было. Когда рассвело, внимательно осмотрели дорожку в роще – признаки борьбы отсутствуют. Полицейские поминутно изучили записи со всех уличных камер, в поле захвата которых могла попасть Грета Шульц. Они увидели, как она вошла в рощу. Камера на выходе показала несколько крупных мотыльков – и еще как выбегает из рощи муж пропавшей. Камера на выезде из квартала в промежуток с трех часов до половины пятого не показала вообще ничего и никого. Камера общего обзора, расположенная на вышке, не зарегистрировала ни одного летающего транспортного средства в указанный промежуток времени. Камера на въезде в тоннель Центрального проспекта тоже ничего не видела. Муж доехал до Крюгера и написал заявление о розыске. К тому времени уже было ясно, что в Оаквилле женщины нет, и она не покидала Оаквилль. Такой вот парадокс.
Крюгер поручил дело старому и опытному следователю – Кушу. Куш тут же задержал мужа пропавшей и стал допрашивать его на предмет, зачем тот убил жену и куда спрятал тело. В Оаквилле повторно осмотрели все закоулки, все мусорные баки и нежилые здания. Дом Греты Шульц перевернули вверх дном, в ее саду просканировали землю. Уже после заката, через сорок часов после начала поисков, в службу спасения позвонил мужчина, сказал, что, кажется, нашел труп. На место выехала бригада. Прибрежное шоссе, необорудованная площадка для отдыха водителей, двести шестой километр – то есть примерно в четырехстах километрах от Оаквилля. Тело находилось между мусорным баком и каменной стенкой ограждения. Единственная камера на площадке не работала, и, как выяснилось, уже давно. Крюгер наговорил массу гадостей ответственному менеджеру из службы контроля дорог, но толку от этого – ноль. Факт есть факт, никаких записей не сохранилось. Следователь Куш признал, что мужа – уже вдовца – арестовал напрасно, так как Грету Шульц убили примерно в то время, когда ее несчастный супруг давал показания. Но чтобы не было скучно, Куш арестовал свидетеля, нашедшего тело. Наутро выпустил, потому что, во-первых, у свидетеля было железное алиби, а во-вторых, обнаружили новый труп с крестом на щеке – Князева.
Опросы свидетелей Куш провел ради проформы. Сначала он пришел к выводу, что Грету Шульц убил кто-то из недовольных соседей – тетка она была стервозная, терроризировала молодых соседок, объясняя им, что такое настоящий «орднунг» в ведении домашнего хозяйства, любила пособачиться по каждому поводу, начиная с намусорившей молодежи и заканчивая припарковавшимся у ее дома залетным туристом. На работе ее боялись, она не прощала промахов и небрежности. У мужа была любовница, уже много лет, дочери с радостью уехали из родного дома, как только появилась возможность… Потом, когда нашли Князева, Куш решил, что на Танире завелся маньяк, серийный убийца. Его нисколько не насторожил слишком малый промежуток времени между двумя убийствами, притом что совершались они на значительном отстоянии друг от друга. Отсутствие видимого мотива он объяснил просто: маньяк же. Расследование по Князеву вел уже поверхностно.
Труп Князева обнаружили в квартале Святого Изидора, на восточной окраине города, в зоне, где шла муниципальная застройка. Тело пролежало больше двадцати часов. Камеры опять не работали – шла плановая замена на всей улице, и их отключили на десять часов. В этот-то промежуток тело и подбросили на стройку. Свидетелей – ни одного. Правда, техник, менявший камеры, обратил внимание на темно-зеленый «шумер», который медленно проехал вдоль улицы, свернул в зону застройки, но обратно не выехал. Жена Князева показала, что муж ушел давно, примерно сутки (танирские) назад. Сказал, что поедет на дом к новому клиенту, а тот жил в поселке у космодрома. На обратном пути Князев мог заночевать в мотеле, потому что быстро уставал за рулем и не доверял автопилоту – видимо, это у него было фамильное. Поэтому жена не встревожилась, когда он не приехал вечером. Опрос других свидетелей, знавших Князева, не проводился.
