– Утки! – прошептала она, нащупывая связку птиц, висевшую у них над головами. – Мертвые утки! – И почему-то все эмоции, пережитые в этот день, необходимость вести себя тихо, незнакомая обстановка, осознание того, что Эмили стоит рядом и дышит тем же утиным воздухом и что Джудд высматривает его светлость, – все, пережитое за день, поднялось в душе, и сдерживаемые эмоции вылились в звук, сорвавшийся с ее губ.
– Ты плачешь? – прошептала Эмили.
– Нет, – так же шепотом ответила Лиззи. Голос ее дрожал. Девочку трясло. Щеки обжигали слезы – от боли и смеха. – Ну, чуточку. Но я никак не могу перестать хихикать, Эмили. Не могу.
2
В безопасности до утра
Казалось, прошло много часов, а Эмили и Лиззи все еще находились в темной кладовой, прислушиваясь к царящей в кухне суматохе: с тарелок соскребали еду, мыли сковородки, ворошили угли в очаге. Все это время они не могли шевелиться – сидели на корточках на холодном каменном полу; если бы они привстали, то уткнулись бы головой в свисающих с потолка уток. Наконец дверь со скрипом приоткрылась, свет свечи осветил лицо Рози.
– Мы с Джудд закончили, – прошептала она. – Я оставила вам немного холодного мяса, съешьте его сразу, а то тут мыши. Туалет, сходить по нужде, на заднем дворе, у огня есть небольшая циновка, можете там свернуться калачиком. Выходите.
Она помогла им подняться, и девочки, пошатываясь, вышли из кладовой на негнущихся, замерзших ногах и оказались в уютной, освещенной камином кухне. Рози растерла их заледеневшие руки, помогая согреться. Лицо ее было сосредоточенным и усталым.
– Его светлость поужинал и теперь сидит у очага, дремлет, как обычно, когда леди нет дома. Он скоро пойдет спать, так что вы в безопасности до утра.
– Его светлость – действительно лорд? – спросила Лиззи.
– Бог мой, конечно, нет! – рассмеялась Рози. – Мы бы жили в доме побольше, если бы он был лордом, и повсюду были бы слуги. Нет, он адвокат, и бывает ужасно сварливым, как я не знаю кто, если случайно допустишь ошибку.
Она провела девочек к столу, поставила перед ними тарелки с мясом и картошкой.
– Иногда он ведет себя так, будто мы преступники, – если кофе недостаточно горячий или мясо пересолено. Он терпеть не может, когда хозяйки уезжают и в доме остается только он да две милочки. Иногда может наброситься на тебя, словно медведь, – когда у него болит голова. – Она присела на лавку рядом с Лиззи, расшнуровала свои домашние ботинки, с удовольствием шевеля пальцами. – О-о-о, так-то лучше. Джудд права, он вышвырнет всех нас на улицу, если решит, что мы делаем что-то у него за спиной, кормим бродяг и бездомных.
– Мы не бродяги и не бездомные! – возмутилась Лиззи.
– Теперь мы именно такие, – напомнила ей Эмили. – Где наш дом, после того как мистер Спинк выставил нас на улицу?
Рози развязала чепец, распустив длинные черные волосы. Потрепала Эмили по руке, поднялась.
– Тем не менее он съел весь хлеб, который ты приготовила, Эмили, а потом попросил еще! Это случилось впервые с тех пор, как Энни перестала работать здесь. Так что мы на тебя очень надеемся. Но что, если ты отберешь у меня работу, что тогда? Научишь меня печь так же, как твоя мама научила тебя. Это займет какое-то время, так что ты мне нужна! – Она наклонилась, подобрала ботинки, быстро поцеловала девочек в макушки. – Доброй ночи, девочки. Благослови вас Господь.
– Я слишком устала, чтобы есть, – сказала Лиззи, когда Рози ушла, заперев за собой дверь. – Я просто хочу спать, Эмили.
– Ты слышала, что сказала Рози. Ешь, пока этого не сделали мыши. И представь себе, если нас прогонят среди ночи? Тогда пожалеешь, что в животе нет еды, поняла?
Лиззи с трудом проглотила холодное мясо, так же поступила и Эмили. Мясо было хорошим, мягким и вкусным, но казалось, что каждый кусок застревает в горле и душит девочку. Она убрала тарелки, а затем свернулась калачиком у огня рядом с Лиззи.
– Ты не останешься здесь без меня, Эмили? – пробормотала Лиззи.
– Конечно, нет. Я тебя никогда не оставлю, Лиззи. – Она смотрела на слабые огоньки угасающего пламени. – Интересно, где сейчас мама и Джим? – спросила она, но Лиззи уже уснула. В темноте перед глазами девочки предстало лицо матери. Казалось, что она снова с ними, а затем комната погрузилась во тьму. – Пожалуйста, Господи, пусть с ними все будет хорошо, – прошептала Эмили. – Пожалуйста, пусть о них позаботится кто-то такой же добрый, как Рози.
Серый рассвет сочился сквозь окно цокольного этажа, когда Рози разбудила девочек.
– Вынуждена потревожить вас, чтобы зажечь огонь, – произнесла она. – Будем надеяться, что еще одна хорошая сделанная тобой буханка испеклась прежде, чем он потух, потому что я про него совсем забыла от волнения. В этом моя беда.
– Все в порядке, Рози. Я приглядывала за ним. – Эмили зевнула, открыла дверцу печи и достала буханку хлеба, уже остывшую. Пахло чудесно.
– В точности, как он любит! – восхитилась Рози. – Сегодня утром он будет счастлив. Не будет жаловаться, что сломает себе зубы о мой хлеб.
Лиззи села, набросив на плечи циновку. Невидящим взглядом обвела незнакомую кухню, ошеломленная воспоминаниями о вчерашнем дне: мама с серым от боли и слабости лицом; брат, побледневший от потрясения, когда мать тащила его на улицу; захлопнувшаяся дверь; звук ее собственных кулачков, барабанящих по ней. «Не бросай нас! Не уходи без нас!» – Лиззи едва слышала болтовню Рози, делавшую вид, что сегодняшний день ничем не отличается от других.
– На заднем дворе есть насос, там можете умыть свои сонные лица, – говорила она. – А пока вы будете там возиться, можешь накачать немного воды, чтобы я могла вскипятить ему чай, Эмили. Лиззи, вот миска со скорлупой; отнеси это курам во двор и собери у них яйца. Я тем временем схожу за углем и снова разожгу огонь. А потом мы сможем как следует начать день.
Во дворе было холодно и туманно, в воздухе летали редкие снежинки. Эмили накачала воды в ладони и вылила себе на лицо, затем кивнула Лиззи. Лиззи окунула в воду лицо и тут же подняла голову. Вода была настолько холодной, что девочка едва дышала, от слипшихся волос шел пар.
– Теперь ты почувствуешь себя немного лучше, – заявила Эмили. – И ты любишь собирать яйца, так что следующее твое поручение просто отличное. Мне кажется, Джиму моя работа понравилась бы, наш малыш очень крепкий! Он бы обязательно сделал вид, что у него есть мускулы! – Девочка остановилась, потрясенная нахлынувшими воспоминаниями. «Я даже не представляю, увижу ли я его когда-нибудь снова», – подумала она.
Словно в ответ на ее мысли, Лиззи воскликнула:
– Почему мама забрала его с собой, а нас оставила?
– А как она могла оставить его здесь? Как она могла просить Рози помочь всем троим? – зло поинтересовалась Эмили. На глаза навернулись слезы, коловшие похлеще иголок. Она слабо улыбнулась сестре. – Делай свою работу, вот и все. Давай не будем огорчать Рози.
Когда они вернулись, в кухне уже было тепло. Рози как раз с трудом выбиралась из подвала, неся в каждой руке по тяжелой корзинке с углем.
– Я пойду наверх, зажгу камины в доме, – сказала она им. – К счастью, сегодня их только четыре, поскольку миссис нет дома.
– А что делать нам? – поинтересовалась Эмили.
– Можешь выложить все на поднос для его завтрака, – предложила Рози. – Обычно он предпочитает чай, вареные яйца, хлеб с маслом и повидлом. Я отложила нам несколько яиц, но мы их съедим, когда он закончит завтракать. Если услышите, что спускается Джудд, спрячьтесь на десять минут, пока она позавтракает. Приходится притворяться, что вас здесь нет, чтобы она могла сказать, что знать о вас ничего не знает. Странная женщина. Мне кажется, она немного расслабляется только тогда, когда его светлость уходит на работу.
Лиззи осторожно выложила яйца из кармана передника на стол, затем нашла то, что необходимо было положить на поднос. Эмили поставила на каминную полку чайник, аккуратно нарезала и намазала маслом хлеб. Услышав шаги на лестнице, они спрятались в кладовую и стали ждать, затаив дыхание; они слышали, как Джудд отскребает от сковороды кашу, отрезает себе немного хлеба. Вскоре вернулась Рози, и Джудд выдала ей поручения на день, а затем дверь кладовки открылась и они очутились снова в светлой кухне.
– Скоро будет завтрак, – сказала Рози. – Я варю несколько яиц. Не знаю, как вы, а я умираю от голода. Это все разжигание каминов, выметание золы и подъем наверх угля. А когда приезжают миссис, работы становится еще больше.
– А какие они, миссис-то? – поинтересовалась Лиззи.
– Его жена кислая, словно дикое яблоко, а его сестра злая, как крокодил! Слыхала про крокодилов? Они ужасно зубастые и кусачие. Вот такая и она. В это время года они всегда навещают родственников за городом, поэтому сейчас немного проще. Но когда они возвращаются, я с ног сбиваюсь. И еще есть две милочки.
– И за всем этим присматриваете только вы с Джудд?
