– Как будто тебе лет шестьдесят, – сморщил он нос. – Вообще не вариант… Девушка, а у вас ничего поинтереснее нет?
Та сначала покачала головой, но потом вдруг встрепенулась и придирчиво посмотрела на Шуру.
– Есть тут у меня… Только я не знаю, налезет ли оно на вас?
– А на вас налезает? – спросил Семен. – Тогда и на нее налезет, она вообще-то худосочная, это я ее специально так нарядил… Для придания фактурности, так сказать.
– Тогда минуточку.
Девушка нырнула в подсобку и вышла уже с платьем. Наверняка она оставляла его себе, но почему-то решила отдать.
– Только оно дорогое, – сразу предупредила продавец.
– Не дороже денег, – бубнил Семен, разглядывая платье.
Это было то, что надо. Золотой оттенок легкого материала переходил в роскошные кружева более темного цвета. Интересный фасон придавал платью просто царскую роскошь: кружева, едва заметная вышивка в тон материала, какие-то изумительные вставки…
– Вы его померяйте, – посоветовала продавец. – Тут вообще… погодите, вот в этом месте… тут кажется, что материала вообще нет, а по телу идут цветы вышитые… Наденьте!
– Когда прямо по телу цветы, это интересно… Шура, надевай.
Шура взяла платье и отправилась в примерочную. И тут же за спиной услышала тихий голос Семена:
– Девушка, вы помогите, пожалуйста, у нее рука болит.
Шура улыбнулась и размотала повязку. Совсем уж ни к чему бинт с таким роскошным нарядом.
Когда она оделась с помощью девушки-продавца и подошла к зеркалу, то на пару секунд одеревенела. Платье сидело на ней как влитое. В нем Шура была такая стройная, такая красивая, что захотелось тут же выскочить и похвастаться Семену. Но она решила оставить показы для более торжественного момента.
– Ну как? – томился в зале «спонсор». – Подошло?
Шура, переодевшись, выскочила со счастливой улыбкой.
– Очень подошло! Просто очень! Только… еще бы туфельки…
– Туфельный отдел там, – кивнул Семен. – Иди выбирай, а я тут подожду, пока нам платье упакуют.
Туфельки Шура выбрала быстро. У нее были не слишком высокие требования: телесный цвет, каблучок и… да пожалуй что и все.
– Ты уже выбрала? – удивился Семен, когда пришел в отдел. – Значит, эти берем, а еще что-нибудь надо? Колготки там, я не знаю, чулки?
Пришлось купить и колготки. И только после этого они покинули магазин.
Когда они вышли к тройке, на улице было уже совсем темно. Семен сел первый, помог сеть Шуре и тут же обнял ее и прижал к себе.
– Сейчас будет холоднее, – объяснил он.
Шура и не думала сопротивляться. Она только кивнула.
– Сейчас приедем, – говорил Семен, наклоняясь к Шуре совсем близко. – Сразу пойдешь в комнату, отдыхать. Я тебе покажу твою комнату.
– Не надо комнату, – не согласилась Шура. – Я с Алькой буду.
– Да, можно и с Алькой. Там диван большой.
– Только… Он, наверное, занят будет.
– Не будет, – понял ее Семен. – Я Игоря к себе возьму. Правда надо отдохнуть. До десяти поспишь, а потом соберешься, накрасишься или что там тебе надо, а в одиннадцать мы с Игорем за вами зайдем. Да, и еще… там гости начнут приезжать, может, шум какой будет, не обращайте внимания. Мы за вами зайдем, когда к столу пора будет.
– Так, может… надо на стол помочь накрыть?
Семен улыбнулся:
– Не надо. На девять часов приглашены официанты, они и будут следить за столом.
До проселочной дороги доехали неторопливо, а потом кони понеслись во всю мощь. На повороте Семена качнуло, и он повалился на Шуру. Его глаза оказались близко-близко…
– Не бойся, – прошептал он. – Нас не выкинет, мы заплатили за билеты…
– Я не боюсь, – так же ответила Шура и почувствовала на своих губах его сухие и горячие губы.
– Это… случайно… качнуло на повороте, – проговорил он, когда отпустил ее, чтобы она отдышалась.
– А там еще… много поворотов? – улыбнулась она. – Обожаю… лошадиный слалом.
Как оказалось, и на совсем ровной дороге Семена тоже качало. То есть поцелуй был не единичным. А потом, чтобы случайно не выпасть из саней, он и вовсе крепко обнял ее, прижал к себе и целовал.
Голова у Шуры кружилась, сердце колотилось как бешеное, а по всему телу разгуливала жаркая, сумасшедшая волна. Единственное, что омрачало поездку, – она была слишком короткой. Слишком.
– Все! Приехали! – неожиданно крикнул возница, останавливая лошадей.
Молодые люди вышли из саней. Семен взял коробки с покупками, а Шура испугалась, что все увидят, что Семен ездил покупать ей платье. Очень не хотелось портить этот вечер очередной истерикой Юльки.
Но волновалась она зря. Юлька настолько была уверена в себе, что про какие-то платья для Шуры она и подумать не могла.
– О! Так вы за подарками ездили! – встретила она вошедших в холле.
– Да, за ними, – кивнул Семен и тут же скомандовал: – А сейчас всем отдыхать! До новогоднего гонга из комнат не выходить! Будет готовиться… таинство!
С таким предложением согласились все охотно, правда, Семен немного остудил пыл Гарика, который бодро направился за Алькой.
– Игорь! А ты со мной. Дай девчонкам отдохнуть, впереди еще вся ночь.
Гарик не стал спорить. Говоря по совести, он и сам хотел сейчас завалиться на кровать и выспаться, очень насыщенный выдался день.
Шура с Алькой зашли в комнату, следом Семен занес коробки.
– А это что? Подарки здесь будут храниться? – сверкнула очами Алька.
– Да, – не стала объясняться Шура. – Только… ты ж воспитанная девушка, не полезешь смотреть, что там.
– Воспитанная, – согласилась Алька. – Но подарки посмотреть все равно хочется.
– Давай потом, – предложила Шура. – А сейчас расскажи, как там у вас с Гариком.
Алька тут же забыла про коробки.
– Ой, прямо не знаю, что и делать. Даже неудобно как-то, – изо всех сил жеманничала она. – Гарик просто ни на шаг от меня не отходит. Ну просто ни на шаг. Я думаю, сегодня же и предложение сделает.
– Какое? Вместе делать клип?
– При чем тут клип? – дернула плечиком Алька. – Руку и сердце предлагать будет… Как считаешь, сразу соглашаться или подумать?
Шура даже отвечать ничего не стала, так ей нравилось наблюдать за обнаглевшей сестрицей.
– А чего ты смеешься? – всерьез недоумевала та. – Я вот тут подумала… может, и рано мне еще в жены-то? Только что выяснила, что Гарик еще и ревнивый, а ты ж понимаешь, ревнивый муж и жена-красавица – это горючая смесь, а не семья. Он меня на каждом шагу ревновать станет!
Шура изо всех сил старалась не засмеяться. Она насупила брови, на некоторое время задумалась, а потом изрекла:
– Знаешь, Альбина, ты легко сможешь успокоить его ревность. Ну-у-у… допустим, скажешь, что до двадцати девяти лет тебя вообще вниманием никто особенно не тревожил. А те несчастные, которым не удалось от тебя отвертеться, сбегали через неделю. Потом…
