– Мы продолжаем. Мы, как и все мировое сообщество, не разделяем позиции, что необходимо применять силу для решения проблем в Москве. Мной было дано поручение Кириллу Высокину, чтобы он нашел человека, с которым можно сотрудничать в Московии. Передаю слово Помощнику Президента Кириллу Александровичу.
– Коллеги, всем доброго дня! Как Вы знаете, я вел переговоры с Владимиром Зуйковым, который на сегодняшний день находится в тюрьме. Появилась информация, что Белослав Солнцев сложил с себя полномочия Главы Государства. По сведениям, предоставленным разведкой, он был отрешен от должности и помещен под домашний арест. Власть в Московии находится в руках Никиты Дубина, молодого человека, бежавшего из Сибири во время вооруженного конфликта, – Кирилл говорил стоя, а на экране менялись фотографии лиц, про которых он рассказывал, – однако, по нашим данным, наибольшим авторитетом в среде славянистов пользуется Святослав Новгородцев. Мне было трудно найти человека, исходя из вышесказанного, который решился бы продолжить переговоры с нами о присоединении к Конфедерации. Однако, такой человек есть, – все повернули голову на экран, но на нем появилась только тень. Кирилл замолчал и глубоко вздохнул, – он решил остаться инкогнито в данный момент времени. Сегодня вечером проходит первая в истории встреча с представителем Москвы. Она пройдет на нейтральной территории в другом государстве. Все подробные материалы будут даны Вам после окончания совещания.
– К чему такая секретность? – задал вопрос Алексей Петрович Свиридов.
– Это связано с тем, что переговоры от Москвы проведет один из лидеров славянистов. Московия официально выразила намерение о подписании Конфедеративного Договора наравне со всеми остальными государствами. Однако, эта информация не для огласки. Власть в Москве не хочет, чтобы народ знал заранее об этом. Поэтому они просят повременить с разглашением. Надеюсь, это не вызовет у нас негативной реакции.
– Как мы получим материалы? – спросила Елена.
– По электронной почте их получит руководитель каждого из Министерств, а также руководитель каждого государства Конфедерации, – произнес Кирилл, хитро посмотрев на Константина, – теперь мы можем заявить, что военная интервенция не нужна. По итогам вечерней встречи завтра будет проведено внеочередное собрание.
– Спасибо, Кирилл Александрович, – поблагодарил Константин, – если ни у кого нет вопросов, то на сегодня мы закончим, – Президент обвел взглядом комнату переговоров. Все молчали, – тогда я попрошу остаться Елену Александровну Кожевникову и Кирилла Александровича.
Как только дверь в кабинет была закрыта, Президент поднялся и приблизился вплотную к Елене. Он был злой, что было понятно по его скулам.
– Что это было сейчас? – прокричал Константин.
– О чем ты? Не понимаю, – отвернула голову от Президента Елена. Ей впервые было страшно на него смотреть. Внутри она ощущала страх и ужас.
– Почему твои лакеи позволяют ставить мне условие? Почему они требуют вынести вопрос о недоверии? Что это значит? – с каждой секундой лицо Президента становилось свирепее.
– Я не могу сказать тебе, почему Руслан решил поднять эту тему. Я тут не при чем…
– А я думаю иначе, – не дал договорить Кожевниковой Константин, – знаешь, я тут понял, что дал всем министрам много власти и свободы. Дал право выбирать, обсуждать. Но Вы это право извратили. Теперь каждое решение в Министерстве будет приниматься только после наложения на него визы Кирилла Александровича.
– Хочешь поставить нас под контроль? Тогда в чем твое отличие от Солнцева? – попыталась возмутиться Елена, но сказала она фразу тихим и спокойным голосом.
– В том, что Солнцева нет у власти, а я – Президент Конфедерации. Напомню тебе, что могу отправить в отставку любого министра. Лобова не могу, к сожалению, зато тебя легко. Вначале выбью стул, а потом прикрою тебя этим самым стулом.
– Угрожаешь мне? – сипло спросила Елена.
– И еще, – в разговор вступил Кирилл, – у Вас назначено интервью с Жанной Разумовской. Его стоит отменить. Все связи со СМИ теперь также согласуются со мной.
– Не много ли Вы забираете власти у Министерств? Я перекрыла финансирование Земства № 5, никаких контактов с Мамонтовым нет. Что ты еще хочешь, – прокричала Елена, смотря на Президента.
– Московия станет частью Конфедерации. И это будет заслуга моя и Кирилла. Не твоя, не Тарасова, не Невольного. Я сейчас на коне. И не позволю никому испортить положение. Думаешь, я не знаю о твоей связи с Тарасовым. Что он вкладывает деньги в твой фонд, а ты переводишь уже их в Земство? Я долго пытался наладить с тобой контакт, но это без толку. Ты у меня под лупой. Неверный шаг – и твой пост уйдет к другому, – Президент говорил громко и остро, словно метал в Елену кинжалы, – можете быть свободны.
Кожевникова встала и медленно покинула комнату.
– Не слишком ли ты был груб с ней, – удивленно спросил Кирилл, когда Елена вышла, – я давно не видел тебя таким. Мне это нравится, – он подошел к Президенту и поцеловал его.
– Теперь все будет по-другому. Кто не согласен с моей позицией, пусть уходят прочь, – Константин приобнял Кирилла и посмотрел ему в глаза, – ты подготовил все документы? Как и договаривались?
– Да, все готово. Каждому из Министров я отправлю разные данные о встречи между Москвой и Конфедерацией. Таким образом, мы и узнаем, кто сливает информацию Тарасову. Что-то предпринять еще?
– Все замечательно. Московия в одном шаге от Конфедеративного Договора, по Кожевниковой нанесен удар, крысу Тарасова мы вскоре вычислим, дестабилизация в Земстве № 5 запущена, – Президент задумался на несколько секунд, – я хочу связаться с Новгородцевым. Хочу подставить еще одну подножку нашему Министру Обороны.
– Что ты хочешь сделать? – заинтересованно спросил Кирилл.
– Я хочу, чтобы информацию о тесном сотрудничестве Мамонтова, Кожевниковой и Тарасова была опубликована в свободном доступе. Как и кто проводил деньги. Все счета, чеки, переводы. Мы не можем это опубликовать в нашей прессе, в Независимом Агентстве тоже получим отказ. Зато СМИ Московии для этой роли подойдут идеально. Свяжись с Новгородцевым и передай ему этот материал. Пусть опубликуют как можно раньше. Я же пойду готовиться к встрече, – с лица Константина не сползала улыбка.
Глава 21
Москва
Святослав был в бешенстве, после того, как Никита забежал к нему в комнату и включил телевизор. На большом экране по одному из европейских каналов показывали Авдюхину Ирину Сергеевну, супругу Сергея Авдюхина, более известного как Белослава Солнцева.
Она сидела в комнате с бежевыми стенами, посреди которой стоял кофейный столик. За ним и расположилась Ирина и ее гость, журналист, бравший интервью. Одета она была в черное платье, на голове был повязан черный платок.
–…так вы говорите, что Вам пришлось бежать из Московии? Как это удалось? – задал уточняющий вопрос репортер.
– Да, я бежала из Москвы после известия о том, что мой муж отстранен от власти и взят под охрану. Пока не было издано официального документа, я смогла уехать из центра. На пропуске я сказала, что еду на переговоры, – Ирина говорила тихим голосом, поправляя в правой руке платок.
– Те новости, которые мы получили из Московии, говорят о том, что Белослав сам принял решение уйти с поста.
– Это обман. В Москве произошла самая настоящая тихая революция. Моего брата посадили под домашний арест, моего мужа тоже посадили под охрану. Его заставили уйти добровольно, угрожая смертью всей семьи. Сегодня в Москве власть находится у преступников. А лидером этих преступников является Святослав Новгородцев, – Ирина закашляла, – я хочу, чтобы Вы опубликовали письмо моего брата мне, которое он передал после своего ареста.
– Да, конечно, Ирина Сергеевна. Мы показываем его сейчас по экрану в режиме он-лайн. Зритель могут видеть текст письма на правой части своего телевизора.
Текст шел на английском языке, и Святослав переводил его вслух, стоя перед монитором.
« Дорогая Ирина!
Ты должна бежать из этого ада. По-другому никак не назвать то место, где мы оказались. Мы пытались построить идеальное государство, но мы начали строить его не с кирпича, а с крови. Мы начали строить его неправильно. Когда применяется террор по отношению к другим, в итоге, применяется и к себе. Мы стали уничтожать самих себя.
Эту записку я передал тебе. Но будь уверена в том, что Серёжа (Белослав Солнцев – прим.) прочитал ее. Несколько раз. Он – умный человек. Он мог быть великим лидером. Но стал преступником. И ему одна расплата. Не буду называть ее.
Ты всегда отстранялась от политики. Говорила, что это грязное дело. Мы не верили тебе. А зря… Мы в грязи. Она засохла на нас и застыла. Уже не отмыться. Можно было смириться с этим, если бы мы сами упали в грязь. Но в нас ее кидали. Забрасывали все годы. Медленно. Старательно. Чтобы в один момент сделать контрольный бросок, накрыть наше лицо, когда мы потеряем доступ к воздуху. Момент был подобран идеально.
