Но не отстраняйся сейчас. Очень нужна твоя помощь. Беги. Беги, что есть силы. Сережа предложит тебе тоже самое. Соглашайся. И когда будешь далеко, опубликуй мое письмо. Расскажи все тайны, какие знаешь. Как убили Пугачева, сколько людей сидит в тюрьмах Московии, как их пытают, насилуют, уничтожают. Не утаивай ничего. Ведь нам уже не отмыться от грязи.
Я люблю тебя!
Твой брат, Вова»
– Я хочу попросить все мировое сообщество об одном, – Ирина посмотрела сквозь камеру, – ООН не дало разрешение на проведение военной операции. Это ошибка, которая может стоить миллионам человек жизни. Хватит молчаливо наблюдать, как гибнут люди. Хватит закрывать глаза. Я, прежде всего, обращаюсь к Президенту Конфедерации Константину Конину. Введите войска, уничтожьте это кровавое государство. Если погибнет мой муж, брат, так тому и быть. Остановите ужас, который происходит у вас по соседству. Только в ваших руках будущее истории Евразии. Покажите, что Вы – истинный Президент.
– Не странно ли это выглядит, – задала вопрос репортер, – когда Ваш супруг стоял у власти, вы избегали контактов с «внешним миром». Сейчас, когда власть находится в других руках, Вы просите помощи у Конфедерации и мирового сообщества. Политика двойных стандартов на глазах.
– Мой брат пытался наладить контакт с Конфедерацией, – еле прошептала Ирина, – возможно, открою тайну, но на протяжении последних месяцев велись переговоры на самом высоком уровне между Москвой и Крымом. Мы шли к подписанию договора. Однако, узнав об этом, господин Новгородцев произвел переворот в Московии, захватив власть…
– То есть Вы хотите сказать, что Белослав был готов к присоединению к Конфедерации? – перебила Ирину репортер, посмотрев на нее удивленным взглядом.
– Всех нюансов я рассказать не могу. Большее Вам может рассказать только Конин Константин. Этот вопрос можете задать ему. От себя добавлю, что никакие двойные стандарты не были нашей политикой. Мы хотели мира. Мы хотели переговоров. Но люди в высших коридорах власти побоялись, что так они ее потеряют.
– Большое Вам спасибо за это интересное интервью, благодарю Вас…
Святослав нажал кнопку на пульте и бросил его в телевизор. Он злым взглядом посмотрел на Никиту, ожидая от него реакции. Но Никита молча стоял, вжав голову в плечи. Комнату оглушил телефонный звонок, доносящий из кармана пиджака Новгородцева. Он вынул телефон, посмотрел на него и нажал зеленую кнопку.
– Я же говорил Вам, что звонить мне не стоит, только я могу это делать, – зло прокричал в трубку Святослав.
– Не думаю, что стоит откладывать решение по ситуации, произошедшей сейчас, – на другом конце говорил Константин, – для Вас это был удар. Не так ли?
– Я хочу переговорить со своими друзьями. Мы выработаем позицию по этому вопросу.
– Кому Вы лжете? – задал риторический вопрос Президент, – решение примете только Вы, другие его исполнят. Я же предлагаю Вам услугу за услугу, – в трубке повисла пауза.
– Продолжайте, Президент!
– У меня есть материал, который необходимо опубликовать в ваших СМИ. Развернуто, с подробностями, красочно. Сделать это необходимо максимум до завтрашнего утра. Взамен мы проведем пресс-конференцию, где опровергнем все слова Ирины Сергеевны. И скажем, что с приходом новой власти в Московии начался переговорный процесс. Вы готовы рассказать наши договоренности?
В трубке вновь повисла пауза. Было слышно, как дышат собеседники. Новгородцев дышал глубоко, а Конин делал это прерывисто.
– Да, Московия согласна. Пересылайте файлы. Также прошу прислать текст, который Вы собираетесь предоставить на пресс-конференции. Только после моего одобрения Вы его зачитаете.
– Вот и отлично, скоро свяжемся с Вами, – сказал Президент, – и еще…Я вышлю Вам одно досье на человека. Мне необходимо знать, что с ним. Если все в порядке, то в ускоренном режиме хотел бы, чтобы она оказалась в Конфедерации. Для меня это важно!
– Я буду держать под контролем этот вопрос, – ответил Новгородцев и положил трубку.
– Приготовься к пресс-конференции, – произнес Константин, посмотрев на Кирилла, – ее будешь вести ты. Проработай все вопросы, возможно, к тому времени всплывет информация о готовящейся встречи между Крымом и Москвой. Сегодня наш день.
Глава 22
Место Х
Мамонтов был в панике. Давно он не помнил себя в таком ужасном состоянии. Всегда уверенный в себе мужчина, рассудительный и спокойный в один день превратился в человека нервного, боящегося стука в дверь. А в дверь меж тем продолжали стучать и требовать зарплату за проявленную лояльность к нему и работу в охране.
Денег на счете не было. За предыдущий месяц перевод не состоялся. Телефон Кожевниковой издавал лишь короткие гудки. Елена поставила Мамонтова в черный список. Ждать чуда не приходилось. Виктор Кожевников покинул Земство № 5. Обратиться больше было не к кому.
Петр Сергеевич пролистывал записную книжку в надежде найти другой номер телефона Министра Обороны, любые контакты, которые привели бы его к Елене. Но результат поиска был равен нулю.
В дверь сильно постучали. Петр Сергеевич не подал виду, доставая из ящика второй блокнот. Вновь раздался стук, только еще сильнее. Мамонтов поднял голову, посмотрел на дверь и продолжил поиск телефона.
– Зря не открываете, Петр Сергеевич, – произнес мужской голос за дверью, и раздался грубый смех нескольких мужчин. Мамонтов вновь поднял голову, когда понял, что в дверь вставлен ключ и замок открывается. В комнату вошли пять мужчин, которые составляли охрану Мамонтова.
– Что же Вы нам не открываете, Петр Сергеевич, – нагло обратился один из них к Мамонтову, – мы стучимся к Вам, а Вы так поступаете. Нехорошо, – бесцеремонно он сел на стол к Главе Земства.
– Я сейчас занят. Мне необходимо связаться с руководством страны, – неуверенно произнес Мамонтов.
– Да, свяжитесь, спросите, где наша зарплата. За бесплатно не хочется работать. Да и слухи ходят по Земству. Якобы приезжала Кожевникова. И с нехорошими новостями. Не расскажите нам про них?
– Если она и приезжала, то приезжала для встречи со мной, – не отрываясь от блокнота, ответил Мамонтов, – если бы дело касалось Вас, я бы с Вами поделился.
– Так что? Кожевникова свернула нашу программу? И больше не будет финансировать нас? – не унимался мужчина, сидящий на столе.
– Возникли временные трудности. Мы их быстро решим. Министр заинтересована в дальнейшей работе и не собирается прекращать финансирование.
– Но денег то нет, – повысил голос мужчина, – на наших счетах денег нет. Мы – наемники. Ты должен это помнить. И мы твои подчиненные, пока ты платишь нам. Мы выполняем твои приказы, пока на банковские карты падает деньга. Этого нет. А по инерции мы работать не собираемся. Когда ждать перевода?
– Закройте дверь, – крикнул Мамонтов, и стоящий около стены мужчина, захлопнул дверь. Петр Сергеевич быстро прокручивал у себя в голове все варианты ответов, которые он мог сказать сейчас. Чтобы они имели минимальные негативные последствия. В итоге он решил сказать правду, – да, действительно, Кожевникова приезжала вчера в Земство для переговоров со мной. Московия почти разрушена. Там сменилась власть. Все устремили свой взгляд туда. Вскоре состоится подписание нового Конфедеративного Договора и выборы в Учредительное Собрание. Финансирование, которое шло по счетам, не было защищено должным образом. Если это вскроется, то нас обвинят в нарушении Общественного Договора и итогов референдума. Поэтому сейчас ищутся новые пути, через которые будут переводиться деньги. Кожевникова еще раз подчеркнула, что она заинтересована в проекте, над которым мы работаем. И ей нужны его результаты очень скоро.
– Нас мало интересует политика, – после пятисекундного молчания сказал мужчина, вставая со стола, – нас интересуют деньги. Сегодня вся заработная плата за предыдущий квартал должна быть начислена. Если ее не будет, мы откажемся от дальнейшей работы с тобой, Петр Сергеевич.
Мужчины открыли дверь и молча стали выходить. Мамонтов сидел за столом и провожал каждого ошарашенным взглядом. Ему показалось, что в комнате стало прохладно, у него замерзли пальцы рук. Он привстал со стула и направился к окну, чтобы закрыть его, но ноги его не послушались, и он упал на пол. Пытаясь захватить воздух ртом, Петр Сергеевич бил себя руками по груди, но с каждой секундой воздуха становилось меньше и меньше. Перед глазами появилась серая рябь, которая загородила свет горящей лампы. Петр Сергеевич пытался закричать, но смог издать только непонятный для себя звук, который его напугал. Он вытянул руки поперек туловища, чтобы совладать с болью, охватившей его тело, но боль давила еще сильнее, заставляя ногами прижиматься к груди. Через минуту боль ушла, и Петр Сергеевич тихо выдохнул ртом крупицу воздуха.
***
Мужчины быстро спускались вниз по крутым ступенькам на первый этаж здания. На улице около здания стоял Олег Петрович, вдыхая сигаретный дым и греясь в лучах солнца.
