– Какое место в истории мы займем? – спросил Президент Николая с интересом, вставая с дивана.
– Если никто не узнает той истины, которую знаем мы, то наши имена будут высечены под памятниками. Если же вскроется все то, что мы сделали, нашими именами будут стыдить людей.
Президент прошел к двери, открыл ее и указал рукой на пустой коридор. Николай последовал за ним. Они шли молча, стремительно, словно выдавливая пространство оттуда, куда ступала их нога. Они проходили коридор за коридором, по большим и малым залам, поднимались и спускались по ступеням, пока не оказались перед дверью, которая вела на улицу и площадь, где и должна была пройти церемония.
На площади собралась толпа народа. Небо было ясное, солнце ярким светом заливало пространство. Чуть ближе к трибуне стояли люди в гвардейской форме, следившие за правопорядком. Следом стояло ограждение, за которым собирался народ.
Президент вышел на трибуну, прошел несколько шагов вперед, маша рукой. Толпа в ответ приветствовала его. Константин занял свое место около микрофона, приложил руку к груди, когда зазвучал гимн Конфедерации. Позади него встали главы государств, которые сегодня заключали новый договор.
Константин смотрел на засеянную людьми площадь, глазами исследуя ее по периметру. Он чувствовал, как в нем играют силы, как он стоит на вершине мира. Там, где он и должен был находиться.
Как только гимн закончился, Константин подошел вплотную к микрофону, подняв руку вверх.
– Спасибо Вам всем, что сегодня собрались здесь. Спасибо каждому, что наступил этот день. Если бы не Ваша борьба, борьба за свободу, за выбор, то этого дня не было. Террористический акт, который совершили «славянисты» против государства, разрушил нашу страну. Они хотели сотворить империю, построенную на унижении человека, на его страхе, – Президент эмоционально произносил каждое слово, жестикулируя руками, – этого не произошло. И в этом Ваша заслуга. Вы выходили на площади, Вы сопротивлялись, Вы решительно сказали «нет» тирании и авторитаризму. Погибли люди. В уличных боях, в тюрьмах, под дулами автоматов. Погибли сестры и братья. И в истории Конфедерации никто не будет забыт. Сегодня, после подписания нового Конфедеративного Договора, мы с руководителями подпишем соглашение о том, чтобы навсегда увековечить память тех, кто сейчас не с нами.
Конфедерация помнит, кто творил зло на территории Московии, помнит имена этих людей. Белослав Солнцев, который подлежал передаче, чтобы предстать перед судом, избрал для себя смерть, позорную смерть. Его помощники, стоявшие за тысячами смертей, ответят за преступления. Благодаря двум сильным лидерам, Никите Дубину и Святославу Новгородцеву, удалось сделать важное: была сломана система. И я сегодня говорю им «Спасибо», – по площади прокатились аплодисменты.
Президент сделал глубокий вдох, чтобы продолжить, но мигом почувствовал боль в середине живота. Он резко положил руку на место, и рука его была в крови. Константин поднял глаза и увидел, как разбегается толпа, как она кричит, и как гвардейцы хватают такого же гвардейца, совершившего выстрел. Миг – и Константин лежит на спине, скрючиваясь от боли. Вокруг него бегают люди, удивляются, его быстро поднимают и относят с площади.
Главы государств, сидящие позади, быстро повставали со своих мест и разбежались в разные стороны. Только Елена Кожевникова осталась сидеть на трибуне. Она сидела и смотрела, как ее сына, Виктора, силой схватили и тащат в автомобиль, возникший из ниоткуда за несколько секунд. Елена смотрела на него, хотела поймать его взгляд. Но этого не произошло. Виктора бросила в полицейскую машину, которая так же быстро скрылась, как и появилась на площади.
***
Поезд тихо и плавно замедлял свой ход. Олеся оторвалась от чтения книги, хотела посмотреть в окно, но поезд был непроницаемый, вылитый из метала. Олеся отложила книгу в сторону, задрала голову и посмотрела в потолок.
За последние несколько месяцев в жизни Олеси произошло многое. Она хотела бы забыть все это, но как только закрывала глаза, как только ложилась спать, возникали картины из недавнего прошлого. Теперь Олеся оказалась в бронированном поезде, без окон, который быстро мчался по рельсам. Она слышала из рассказов о таких, куда они привозят людей. В вагоне с ней находились еще трое мужчин, которые полтора месяца назад перешли мост. Никакой охраны в поезде не было, что волновало Олесю.
– Видимо, мы приехали, – произнес Евгений, один из мужчин, с кем Олеся чаще всего общалась.
– Как думаете, куда нас направили? – задался вопросом высокий худой блондин с подростковым лицом.
– Твой вопрос неверно задан, – ответил Евгений, – правильно было сказать «В какое Земство нас отправили»? Олеся, – обратился он, – как считаешь?
– Мне бы не хотелось, чтобы это было Земство, – устало сказала Олеся, – мне бы хотелось начать новую жизнь в Конфедерации, а не попадать в спецпроекты.
Поезд между тем полностью остановился. Пассажиры услышали крики, которые доносились снаружи. Вдруг дверь поезда открылась, и в вагон вошел человек в форме. Он молча прошел по нему, останавливаясь у каждого сидящего и пристально смотря в глаза. Его глаз не было видно, лицо было скрыто за металлической маской, в которой было видно отображение.
– Выходите, – приказным тоном произнес мужчина.
Олеся прошла первой. Как только дверь автоматически открылась, она сошла с вагона и окунулась в солнечный день. Олеся зажмурила глаза и нахмурила брови, чтобы спастись от яркого палящего солнца.
Впереди стояла группа лиц, которая ожидала их. Вперед вышел мужчина, медленным шагом приближаясь к прибывшим.
Олеся замерла в оцепенении. К ней приближался Андрей. Тот самый Андрей, которого она не видела уже столько лет. Который любил ее, который просил убежать с ним. Сердце с каждой секундой разгонялось быстрее и быстрее.
– Добро пожаловать в Земство № 5, демократическое Земство. Мы рады приветствовать Вас. Мы рады, что Вы, проживающие в Московии несколько лет, сможете полноценно оценить, что есть демократия. Величие Конфедерации в каждом из нас, – мощным рывком произнес Андрей, а следом за ним фразу повторили мужчины, стоявшие за ним.
