– Мне нужен один человек. Здесь. Я Вам покажу сейчас ее досье, – Воевода приблизился к монитору, что-то набрал на клавиатуре. На экране появилось досье с женской фотографией. Это была Олеся. Воевода повернул экран к Президенту.
– Кто это? – пристально посмотрел Константин.
– Это стимул для нашего героя. Он хочет ее видеть, а мы хотим видеть от него результат. Правда, красивая?
– Не в моем вкусе, – ответил Президент, рассмеявшись. Олег Петрович рассмеялся следом, – что о ней известно?
– Она находится в Московии. Участвовала в последней акции протеста. Дальше ее след теряется. Скорее всего, сейчас в тюрьме.
– Я возьму на контроль этот вопрос. Что еще от меня необходимо? – спросил Президент.
– Прекратить финансирование Земства № 5 со стороны Министерства Обороны. Его вливания поддерживают власть Мамонтова. Закрыть этот кран-и через неделю от Мамонтова все отвернутся.
– Каким образом Министерство финансирует Земство? – Президент сделал удивленные глаза.
– Граждане имеют право жертвовать средства любому из Земств. Эти деньги направляются руководству. Как их распределяет Мамонтов – неизвестно. Один из фондов, входящих в состав Министерства, переводит каждый месяц внушительную сумму. За счет этих средств Мамонтов и существует.
– Спасибо за такую информацию. Я обязательно обсужу данный вопрос с Кожевниковой. Какие еще пожелания?
– Пожеланий больше нет.
– Я сразу понял, что Вы – наш человек, Олег Петрович, что с Вами можно иметь дело. Кем Вы видите себя в будущем? Когда закончится история с Земствами.
–Вы думаете, что история закончится когда-либо? Я в этом глубоко сомневаюсь.
–Мне нравятся люди дела. С которыми можно запросто решить вопрос. В моем новом правительстве для Вас найдется местечко. Помните об этом, – Президент встал с места и протянул руку Воеводе для пожатия, – провожать меня не надо. И вот еще, – Константин протянул маленький листок Олегу Петровичу, – это мой прямой телефон. Если что-то вдруг понадобится – обращайтесь.
Константин надел свой капюшон и вышел из комнаты. Воевода развернул листок, несколько раз прочитал губами номер телефона, чтобы запомнить, и разорвал записку на мелкие части.
***
Президент сидел в ВИП-зале, когда увидел, что аэропорт принял еще один правительственный рейс. Он долго смотрел на самолет, как он медленно останавливается на взлетной полосе, но в кромешной тьме нельзя было разобрать, кто прибыл в Земство. Константин набрал номер телефона Кирилла.
– Да, я тебя слушаю, – ответил Кирилл.
– Я собираюсь вылетать из Земства. Встреча прошла успешно. Мы все согласовали. Воевода оказался смышленым человеком. Но меня сейчас волнует другой вопрос. Кто-то еще прилетел в Земство. Кто это? Можешь запросить информацию?
– Да, сейчас, подожди, я посмотрю список вылетов, – было слышно, как Кирилл набивает на клавиатуре буквы, – кстати, Тарасов согласен на встречу. И хочет с тобой увидеться как можно раньше.
– Отлично, пусть приезжает к моему возвращению в Крым.
– Есть одна загвоздка, – замялся Кирилл, – он требует, чтобы встреча проходила у него в резиденции. Он приглашает тебя к себе в Сочи.
– Ты пробовал его переубедить?
– Конечно, без толку. Если хочешь, я могу согласовать твою встречу с ним, чтобы ты не летал туда-сюда.
– Да, согласуй. Я отправлюсь из Земства сразу в Сочи.
– И еще, – голос Кирилл стал тихим, – как сядешь в самолет, прочитай почту. Я тебе скинул кое-что. Это касается Московии.
– Хорошо, ты нашел информацию?
– Да, ты удивишься. Но следом за тобой вылетела Кожевникова.
– Не удивлюсь. Я знаю, что ей нужно здесь. Спасибо за информацию. Я по тебе соскучился. Отключаюсь, – Константин сбросил вызов, потому что в зал вошла Елена.
– Не предполагал, что мы встретимся именно здесь, – улыбнувшись, сказал Президент.
– Что ты тут делаешь? – без эмоций спросила Кожевникова.
– Приезжал оценить реальное положение дел в Земстве. Хотел понять, почему же у номера 5 такие высокие рейтинги.
– Понял? – язвительно спросила Елена.
– Понял. Твоему министерству необходимо прекратить финансирование Земства. Бюджетные деньги не предназначены для того, чтобы их тратить в пустоту. Не стоит вкладывать в Мамонтова. Это не принесет тебе прибыли.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – сухо ответила Кожевникова.
– Когда вернешься в Крым, я обязательно тебе покажу все переводы одного из фондов твоего министерства, – Президент на секунду замолчал и улыбнулся, – а тебе что сюда привело? Привезла сумку денег для Мамонтова?
– Как видишь, я без багажа. Приехала сюда по той же причине, что и ты.
– Знаешь, Елена, ты – отличный руководитель, – Президент с каждым словом приближался к своему Министру, – мы могли бы стать отличной командой. Но ты предпочитаешь играть против меня. Себя я иногда спрашиваю – почему тебя не было в здании Парламента, когда произошел теракт. Не может ли быть так, что мы знала о нем, твое Министерство знало о нем. И не может быть так, что ты оказывала помощь в подготовке?
– Эти вопросы я могу переадресовать и тебе, – Елена посмотрела в глаза Константина, – почему тебя не оказалось в Парламенте?
– Я знаю, зачем ты сюда приехала. Ты часто бываешь здесь. И я хочу сказать тебе «Браво»! Поступить так со своим родственником, отбросить личные предрассудки ради профессиональных. Ты можешь передавать деньги лично, Мамонтову. Но прекрати переводить средства из Фонда. Иначе вся страна узнает о твоем поступке, – Президент развернулся и пошел к выходу.
– Не смей мне угрожать, – схватила за плечо Константина Елена, – если не было меня, не быть тебе Президентом. Славянисты давно бы повесили твою либеральную задницу. У нас общий враг, только методы борьбы с ним разные. Не выноси ссор из моей избы, а я не вынесу твой.
– Прекрати финансирование Мамонтова, – по слогам произнес Президент, убирая руку, – как приедешь в Крым, сразу идешь ко мне.
Елена молча проводила Президента взглядом, дала знак охране и, выйдя из здания, села в машину. В автомобиле на заднем сиденье расположился Мамонтов. Он начал разговор.
– Добрый Вечер, как перелет?
– Все прошло удачно.
– Вы встретились с Президентом? Он приезжал в Земство. Причем он встречался с Воеводой. Еще ни разу никто из Правительства к нам не приезжал. Кроме Вас, конечно. Не знаете, в чем дело?
– Он требует, чтобы Фонд прекратил финансирование, – сухо ответила Кожевникова, смотря в окно автомобиля, как мелькают уличные фонари.
– Вы же откажите ему? Без финансирования осуществление нашего с Вами проекта невозможно, – нервно заметил Мамонтов.
– Я обязательно придумаю что-нибудь. Проект не будет закрыт. Вам стоит переговорить с Воеводой по поводу появления в Земстве Президента. Какая у него была цель? Если он пронюхал про наше дело, его стоит на некоторое время остановить.
– Хорошо, я обязательно узнаю. Хотел вот еще что сказать…
– Нет, Петр Сергеевич. Я не настроена сегодня на обсуждение. У меня был трудный день. Вопрос с Московией, подготовка армии, перелет. Пока мы едем, я просто хочу отдохнуть. Помолчать, – устало ответила Кожевникова.
– Как скажите. Значит, мы с Вами сразу поедем в тюрьму?
– Да, только туда.
Автомобиль мчался с бешеной скоростью по темным улицам. Елена не переставала смотреть в темноту, которая охватила маленький город. Ее настроение после встречи с Константином ухудшилось. В какой-то момент Елене стало жалко себя. Она перестала понимать, зачем она выполняет действия, с какой целью. Она превратилась просто в профессионального работника, который отбросил семью, любовь и другие ценности, присущие людям. Елена попыталась разбудить в себе остатки чувств к бывшему любимому мужу, к своему сыну, но представляя их образы перед глазами, внутреннее состояние не менялось. Словно она смотрела на картинки в каком-то глянце. Представлять Руслана Лобова тоже не было смысла. С ним она забывалась, расслаблялась после рабочих будней. Но ничего не испытывала. Просто физиология.
От мыслей отвлечься Елену заставил голос Мамонтова, доносившийся, будто из тумана.
– Мы приехали, я подожду Вас в машине. Не буду выходить.
– Большое спасибо, – дверь автомобиля открыла охрана, и перед Кожевниковой возвысилось здание тюрьмы. Она тяжело поднялась по ступенькам и прошла внутрь, где ее встретил человек в форме.
– Все готово, пройдемте в комнату для встреч, – сказал он.
Елена проследовала за ним по темным, еле освещенным желтыми лампами коридорам тюрьмы. В конце они оказались перед тяжелой металлической дверью, которую охранник открыл ключом.
В комнате, стены которой были покрыты штукатуркой, пахло сыростью. По середине стоял старый деревянный стол и около него два стула, друг напротив друга. На одном из них сидел молодой человек, лет двадцати пяти – тридцати. Он поднял глаза, когда Елена вошла в комнату и прошла к стулу.
