Два парня взвалили руки Леши себе на плечи и повели его в медпункт. Третий собрал все его вещи и направился следом, остальные два все еще держали Максима. Валентин Сергеевич гневно посмотрел на Стрельцова. Тот вяло глядел на мужчину в ответ, явно не находя в своем поступке ничего плохого.
— Стрельцов, у тебя какие-то проблемы? — спросил преподаватель.
Максим ухмыльнулся, отводя свой неприступный взгляд.
— Мы сейчас же идем к ректору, — спокойно произнес Валентин Сергеевич и указал в сторону двери.
— Чего? — засмеялся Максим.
— Я говорю: сегодня тебя на моем занятии не будет. Ты пойдешь со мной к ректору, и мы ему расскажем о твоей выходке. Думаю, присутствие твоего отца нам тоже не помешает.
Стрельцов и Валентин Сергеевич с минуту играли в гляделки, и каждый из них пытался донести в своем взгляде правоту.
— Отпустите его, — сказал мужчина парням, что все еще держали Максима.
Стрельцов нервно тряхнул плечами, отбрасывая от себя чужие руки, грубо схватил свою сумку и с грохотом двери покинул кабинет.
— Сокол, сядьте на свое место, пожалуйста, — сказал Валентин Сергеевич и постучал ладонью по нужной парте.
Она пододвинула стул. А преподаватель тем временем поспешил вслед за Стрельцовым.
Кира завороженно смотрела на выход. «Зачем ты это сделал? Что в твоей голове? Я не понимаю. Уже второй раз ты заступаешься за меня, но не позволяешь сблизиться. Ты играешь со мной?»
Минут через тридцать преподаватель вернулся, и занятие сразу же продолжилось. Мужчина хоть и выглядел взвинченным, но очень быстро взял себя в руки.
На этот раз Валентин Сергеевич приготовил странное задание — описать чувства футбольного мяча. «Я его синоним», — сразу подумала Кира и усмехнулась про себя. Она пыталась вникнуть в тему и написать нечто стоящее и более походившее на правду, но кроме того, что Кира в действительности считала себя похожей на это слово, она не видела правды ни в одной из тех строк, что написала.
Чувство, что тебя пинают из стороны в сторону, позволяют валяться в грязи — это, пожалуй, только часть ее сходств с мячом. Стрельцов вел себя очень странно: то защищает, то отталкивает, то опять защищает. Если в этой истории Кира являлась мячом, то Максим, похоже, был разбалованным мальчишкой, который сначала говорит, что хочет играть, но через минуту его настроение меняется, и он уже ничего не хочет.
Кира сидела погруженная в собственные мысли до самого конца занятия, а когда Валентин Сергеевич предложил ей выступить со своей миниатюрой, она отказалась, но решила сдать задание в письменной форме, в подтверждение того, что она его все же выполнила. Преподаватель согласился, взяв во внимание происшествие, развернувшееся прямо перед ее носом.
Когда прозвенел звонок, все направились к выходу.
— Кира, все хорошо? — спросил Валентин Сергеевич, когда она уже намеревалась выйти в коридор.
— Да.
— Точно? Просто эта драка… Тебя не задели?
— Все нормально. Спасибо, что спросили.
Отвечая на ее слова, мужчина кивнул и наконец позволил ей уйти.
Кира покинула кабинет, а Валентин Сергеевич вновь сел за рабочий стол, принимаясь за проверку очередных тетрадей.
Она шагала по лестнице вниз и натягивала на голову шапку, когда увидела Стрельцова в пролете. Парень сидел на подоконнике, согнув одну ногу в колене, на котором лежала его вытянутая рука, зажимавшая меж пальцев тлеющую сигарету. Другая рука была опущена вниз, безжизненно болтаясь.
Кира на секунду замялась, но затем просто решила пройти мимо. Он обернулся и посмотрел ей вслед, поднося ко рту сигарету. Преодолев первые три ступеньки лестницы, Кира не выдержала и остановилась.
— Ну и что это было? — повернувшись к нему лицом, дерзко спросила она.
Максим продолжал молча смотреть на нее и курил, заполняя пролет едким дымом. Кира не размахивала руками, как обычно делала в таких случаях, пытаясь отогнать от себя гадость, витающую в воздухе. Она непоколебимо стояла и ждала ответа, всем видом показывая, что не уйдет, пока его не получит.
— Я тебя защитил, — спокойно произнес он. — Ты не рада?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Кира не знала, что сказать. Но решила, что молчание — лучший ответ. Пусть думает, что хочет. Она взглянула на его свисающую руку. На костяшках выделялся красноватый цвет.
Она перевела глаза на лицо Максима и поднялась назад в пролет. Как ей поступить? Ведь в прошлый раз Стрельцов не принял ее благодарности. Она все же решила рискнуть. Аккуратно присев на край подоконника, на котором сидел Максим, Кира открыла сумку. Парень продолжал дымить и одновременно внимательно следил за ее действиями. Она достала перекись, ватный диск и пластырь. Да, она была из тех, кто в любой ситуации готов к выживанию, если что-то случится, в ее сумке можно было найти практически все. Недаром Аня называла ее занудой.
Их взгляды встретились, и Стрельцов молча дал ей разрешение прикоснуться к себе. Затушив окурок об оконную раму, он опустил ноги вниз, принимая позу нормального человека. Кира пододвинулась к нему ближе, но все же оставляя между ними некоторое расстояние. Максим не шевелился и лишь смиренно ждал, когда ладонь Киры коснется его.
— Дай, — сказала она.
Он протянул ей покалеченную руку и будто замер в ожидании. Кира потянула к себе его кисть, принимаясь мягко обрабатывать рану.
Стрельцов наблюдал, как красные пряди падали ей на лицо, такое задумчивое и сосредоточенное. Кира чувствовала его взгляд и поспешила поднять на него глаза, заставая врасплох. Он тут же отвернулся, словно этого не было.
— Я знаю, что больше возможности мне не представится, поэтому я хочу тебя спросить, — тихонько заговорила Кира. — Уж извини, но ты похож на психа. Что тобой движет?
Стрельцов задумчиво опустил глаза. Кажется, он боялся этого вопроса. Возможно, это и была причина его постоянного бегства.
— Чувства.
Всего лишь одно слово, но какой силой оно обладало? В сердце Киры зародились смятение и страх. Хотелось спрятаться где-нибудь.
— Чувства? — переспросила она, намереваясь услышать пояснение: «Чувство ненависти».
Он посмотрел на нее, заставляя тело окаменеть от ожидания. Стрельцов точно знал, за какие ниточки необходимо дергать, чтобы девушка умирала рядом с ним. Неважно от чего.
— Да, — спокойно подтвердил он.
Кира опустила глаза и продолжила обрабатывать его руку. «Глупости», — убеждала она себя, но все же замедлилась в своих движениях, пытаясь растянуть диалог и расспросить о том, что ее так волновало.
— И какие же чувства я в тебе вызываю? — тихо и неуверенно спросила она, боясь услышать ответ и в то же время показаться слишком навязчивой.
Стрельцов улыбнулся. Это была улыбка победителя.
— Сокол, ты вызываешь во мне… — немного подумав, он договорил: — Смешанные чувства.
Уголки губ Киры слегка приподнялись. «Он не сказал, что я ему нравлюсь, но и не сказал, что ненавидит». Для Киры это было облегчением.
— Понятно, — произнесла она, не придавая своему ответу какой-либо окраски. А внутри… горел пожар.
Глава 13
В тот день она пришла в комнату очень поздно, Аня уже спала. Кира тихо закрыла дверь и легла под одеяло прямо в одежде, давая себе возможность успокоиться и стереть непонятное блаженство с лица. Ее трясло, но она не могла точно сказать, какое из чувств разбушевалось. Может, это было волнение, а может быть, счастье.
«Ты любишь шоколад?» — спросил ее Стрельцов.
«Что?» — удивилась она.
«В холле поставили автоматы с напитками и сладостями. Там можно купить шоколад. Он очень вкусный».
Кира вспоминала обрывки их глупого короткого разговора и улыбалась так, что это могло в любой момент перерасти в нервный смех. Это было так чудно и забавно — Максим Стрельцов разговаривает с ней, как обычный человек. Ничего кроме добродушия не отразилось на его лице за все то время, пока Кира обрабатывала его руку. Было ли это его реальным лицом? Может быть, Кира все-таки добралась до той самой правды, которую он якобы скрывал от всех?