Вздохнув, я набрала номер и убрала все пряди, которые выбились из косы, в сторону. Он ответил почти сразу.
— Рейчел! — Его приятный голос казался взволнованным, и я могла представить его, четкие черты лица и опрятный костюм, который он надевал на работу страхового агента, ясно дающий понять его альфа-статус. — Где ты?
Опустив голову, я оперлась пятой точкой на один из огромных цветочных горшков, чувствуя себя ростом приблизительно в три дюйма.
— Э, в центре Цинци, — сказала я нерешительно. — Я попыталась позвонить вчера, а потом пошла волна и…
— Айви сказала, что ты была в ФБВ. Мне нужно с тобой поговорить. У тебя сегодня есть время?
Несомненно, он хотел поговорить о том, что я была паршивой альфой.
— Конечно. Когда тебе удобно?
— Она также сказала мне, что произошло вчера на мосту. Почему ты мне об этом не рассказала? — произнес он, увеличивая мое чувство вины. — Ладно, это забавно. Посмотри вверх.
Я поднесла руку ко лбу, поднимая голову.
— Нет, напротив. Видишь?
Это был Дэвид, стоял в углу рядом с газетным киоском и махал мне. Он был в своем длинном плаще, тяжелых ботинках и широкополой шляпе, что делало его похожим на Ван Хельсинга тридцати с лишним лет. Это шло ему больше, чем костюм и галстук, которые он обычно надевал, и, должность страхового агента не была теплым местом, каким могла показаться бумажная работа. У него были зубы, и он использовал их, чтобы получить реальную информацию на некоторые из наиболее интересных аварий внутриземельцев. Вот, собственно, так мы и встретились.
— К-как… — Я запнулась, а он улыбнулся мне через улицу.
— Я пытался добраться до ФБВ прежде, чем ты уйдешь, — сказал он снова, его губы совпадали с его голосом. — У меня есть кофе. Большой двойной эспрессо, с каплей малины, очень горячий, и без пены, пойдет? — сказал он, занимая подставку для кофе, обычно имеющуюся в газетном киоске.
— О Боже, да, — сказала я, и он махнул, чтобы я оставалась на месте. Улыбаясь, я закончила разговор. Он не только знал, что я люблю кофе, он знал, какой кофе я люблю.
Размашистой походкой, мужчина среднего телосложения прошел через улицу против движения, в одной руке держа поднос кофе, а другую, вытянув в сторону автомобилей, которые притормозили, позволяя ему пройти, не сигналя и не изрыгая проклятья, такова была сила его уверенности. Дэвид был вершиной доверия, и лишь небольшая часть этого была вызвана проклятьем, которое я нечаянно дала ему, сделав его держателем фокуса и способным потребовать повиновение любого альфы, а, следовательно, их стай. Он очень хорошо справлялся со своей ответственность… в отличие от меня.
— Рейчел, — сказал он, когда дошел до тротуара, сделав вместо двух мелких шагов один большой. — Ты выглядишь избитой!
— Так и есть, — сказала я, обнимая его и вдыхая сложное соединение проклятия, древесного дыма и бумаги. Его черные волосы до плеч были зачесаны назад и пахли чистотой, и я замерла, признавая силу его тела и ума. Когда я встретила его, он был одиночкой, и хотя теперь он твердо утвердился как лидер стаи, он сохранил индивидуальную уверенность, которая была присуща одиночкам.
— Спасибо за кофе, — поблагодарила я, аккуратно вытаскивая стакан из подставки, которую он мне протянул. — Ты можешь охотиться на меня в любой день, если приносишь мне кофе.
Улыбаясь, он покачал головой, его темные глаза посмотрели на огромный экран на площади, который в настоящее время показывал сообщения о событиях внутри страны за день. Цинци снова фигурировал там, и не с лучшей стороны.
— Я не хотел говорить с тобой по телефону, и у меня выходной. У тебя есть минутка?
Чувство вины снова поднялось, мой первый глоток чувствовался мягким на языке.
— Прости, Дэвид. Я — паршивая альфа. — Я ссутулилась, сжимая стаканчик с кофе, который он мне принес, с прекрасным кофе, о котором Дэвид знал, что это был мой любимый. Это никогда не предполагалось, как что-то большее, чем мы вдвоем. А теперь произошли крупные обновления в стае.
Моргая, он перевел все свое внимание полностью на меня, что заставило меня вздрогнуть.
— Это не так, — убеждал он меня, стоящую с кофе в руке и прислоняющуюся к вазону, что было очень похоже на рекламу для журнала Weres’ Wares. — И это не то, о чем я хотел поговорить с тобой. Ты слышала о группе «Свободные Вампиры»?
Удивленная, я расслабила сутулые плечи.
— Один из вампиров вчера вечером думал, что я была одной из них, но нет. Ничего существенного.
Его взгляд переместился на людей вокруг нас, едва заметное движение, но сквозь меня прошла волна беспокойства. На площади было многолюдно: кучки людей, сгруппированных вокруг ноутбуков и планшетов, но ни одного поблизости. Наклоняясь ближе, он повернул голову, чтобы не дать никому прочесть по губам.
— Они также известны как Свободные Проклятые Вампиры или Вампиры Без Мастеров, — сказал он, посылая холодок по моему позвоночнику. — Они были рядом с начала Поворота. Там на экране, это их метка.
Мой взгляд проследовал за поворотом его головы, только теперь заметив, что огромный монитор, выходящий на Фонтан-Сквер, действительно был разрисован символами, огромными символами, похожими на С и В, нарисованными друг по другу, полукруг С почти сливался с В, что выглядело изящно и агрессивно. Также буквы выглядели невозможным разделить.
— Нет, — сказала я, вспоминая, что видела такую метку на некоторых автобусах. И на перекрестке рядом со зданием ФБВ. На фонарях. Почтовых ящиках, находящихся на углах зданий. Заинтересованная, я наклонилась, чтобы поднять одну из листовок, находя ее похожей на военную пропаганду. — Как они могут выжить без мастера? Думаю, они не протянули бы и года.
Дэвид смотрел, как я засовываю листовку в мою сумку.
— Прячутся, в основном, придерживаясь тех же законов, которые сохраняли безопасность вампиров до Поворота. Это не трудно, представить свои клыки плоскими или найти дневную работу, чтобы избегать родственников. Это своего рода культ, единственное, не очень хорошо представленный, потому что, как ты уже догадалась, у них нет мастера-вампира, который бы их защищал. Мы иногда страхуем их, видя, что они не могут пойти в компанию основанную вампирами. Был скачок в их численности за последние пару дней. Некоторых из них можно было бы отнести к спящей нежити, но…
Я подавилась своим кофе, фыркая, пока не смогла все проглотить.
— Ты знаешь об этом? — спросила я, на глаза наворачивались слезы. Мы были прямо рядом с фонтаном, таким образом, было маловероятно, что кто-нибудь услышит, но Эдден сделал очевидным, что это была секретная информация.
Мягко улыбнувшись, Дэвид встал спиной к вазону и плечом к моему плечу.
— Можно заткнуть рот СМИ, но нельзя закрыть глаза на намерение страховой компании подать иск. Они выходят на свет, заставляя меня думать, что их больше, чем было раньше, возможно, это дети, которых действительно раньше не замечали, и у них мало защиты, так или иначе. У них статистически невероятно высокий коэффициент второй смерти, именно поэтому я знаю о них. Мой босс устал выплачивать по их заявлениям.
Дэвид отхлебнул кофе, бесцельно побродил взглядом по улице.
— Одно из их основных убеждений состоит в том, что немертвое существование — это оскорбление для души. Рейчел, мне не нравится, куда это идет.
Я обдумывала это, июльское утро внезапно почувствовалось холодным.
— Ты думаете, что они могли быть ответственны за спячку немертвых? Чтобы показать их живой семье, что такое свобода? — сказала я недоверчиво, почти смеясь, но выражение лица Дэвида осталось обеспокоенным. — Вампиры не используют магию, и это то, из чего сделана волна.
— Ну, они использовали что-то, чтобы выжить без защиты мастеров. Почему бы не магию? — сказал он. — Меня волнует то, что до сих пор они были очень робкими перед человечеством, скрывались в тенях и избегали конфликтов. Они считали, что нынешняя система взглядов на вампиров греховна, и что единственный способ спасти их души состоит в том, чтобы способствовать непосредственной второй смерти сразу после первой. То, что они поместили мастеров в спячку, не беспокоит меня так, как то, что они продолжат делать это после того, как поняли, что это вызывает вампирское насилие. — Дэвид покачал головой. — Это не похоже на них.
Но кто-то заставил эти волны существовать. То, что у единственной фракции, которая могла бы хотеть видеть конец мастеров, не было наглости, чтобы сделать это, не помогало. Разбитая, я обрушилась на вазон, искоса глядя на буквы С и В, слитые в одну. За знаком у кого-то была «волшебная стена», показывающая точную копию карты насилия вампиров Эддена, восторженный корреспондент показывал отдельные точки, чтобы поднять окровавленные детали, чтобы сосредоточиться на отдельных трагедиях с волнением близкой политической гонки.
