Ваксиллиум смолчал.
– Не отпустят, – продолжил лорд Хармс, поднимая глаза. – Они же не отпустили ни одну из других заложниц.
– Да, – подтвердил Ваксиллиум.
– Вы должны ее вернуть. – Хармс взял его за руку. – Мне нет дела до денег или драгоценностей, которые у меня забрали. Их можно заменить, к тому же бо́льшая часть все равно застрахована. Но я заплачу любую цену за Стерис. Прошу вас. Она ваша будущая невеста! Вы должны ее разыскать!
В глазах лорда Хармса был страх. Какую бы храбрость этот человек ни демонстрировал во время предыдущих встреч, она оказалась напускной.
«Забавно, как быстро тебя перестают называть негодяем и бродягой, когда нуждаются в подмоге», – подумал Ваксиллиум.
Однако он просто не умел игнорировать искренние просьбы о помощи.
– Я ее найду. Обещаю, лорд Хармс.
Хармс кивнул. Потом медленно и с усилием поднялся.
– Давайте я помогу вам дойти до кареты, милорд, – предложила Мараси.
– Нет, – отмахнулся от нее Хармс. – Нет. Просто позволь мне… просто позволь мне уйти и посидеть одному. Я не уеду без тебя, но, прошу, дай мне немного времени, чтобы побыть одному.
Он ушел, а Мараси осталась стоять, сцепив руки. Потом снова села и со страдальческим видом проговорила:
– Он хотел, чтобы вы спасли ее, а не меня.
– Итак, Вакс, – встрял Уэйн. – Где, ты сказал, был тот типчик, который спер мою шляпу?
– Я же говорил, сбежал после того, как я его подстрелил.
– Понимаешь, я надеялся, что он выронил мою шляпу. Люди, в которых попадают пули, частенько роняют всякие вещи.
Ваксиллиум вздохнул:
– Боюсь, когда он удирал, шляпа все еще была у него на голове.
Уэйн начал сыпать ругательствами.
– Уэйн, – вмешалась Мараси, – это всего лишь шляпа.
– Всего лишь шляпа?! – потрясенно переспросил он.
– Уэйн к ней слегка привязан, – объяснил Ваксиллиум. – Он думает, она приносит удачу.
– Так и есть. Я ни разу не умирал, когда был в той шляпе.
– Я… – Мараси нахмурилась. – Даже не знаю, что сказать.
– Обычная реакция на Уэйна. Кстати, хотел вас поблагодарить за своевременное вмешательство. Не возражаете, если я спрошу, где вы научились так стрелять?
Мараси покраснела.
– В женском стрелковом клубе в университете. У нас довольно высокий уровень по сравнению с другими городскими клубами. – Она скривилась. – Как думаете… кто-то из тех парней, которых я подстрелила, выкарабкался?
– Не-а, – сказал Уэйн. – Вы их прикончили на месте. У того, который был возле меня, мозги аж по всей двери разлетелись!
– Ой-ой. – Мараси побледнела. – Я даже не думала…
– Вот что случается, когда стреляешь в людей, – многозначительно проговорил Уэйн. – По крайней мере, обычно кому-то хватает ума помереть, когда ты из кожи вон лезешь, чтобы их убить. Если только не промажешь по чему-нибудь жизненно важному. Так что с типом, который забрал мою шляпу, Вакс?
– Я попал ему в плечо. Но это должно было на него повлиять куда сильнее. У него точно есть примесь крови колоссов. Может, он еще и пьютерный громила.
Это заставило Уэйна успокоиться. Скорее всего, он думал о том же, что и Ваксиллиум: такая банда, многочисленная и хорошо вооруженная, вполне могла включать по меньшей мере парочку алломантов или ферухимиков.
– Мараси! – В голову Ваксиллиуму пришла внезапная мысль. – Стерис – алломантка?
– Что? Нет. Нет, она не алломантка.
– Вы уверены? Может быть, она это скрывала.
– Она не алломантка, – твердо сказала Мараси. – И не ферухимик. Я это знаю точно.
– Вот теория и заржавела, – заметил Уэйн.
– Надо подумать. – Ваксиллиум постукивал пальцем по столу. – Слишком многое в связи с этими умыкателями не имеет смысла. – Он покачал головой. – Но пока что вынужден пожелать вам хорошего вечера. Я вымотался, и если позволите мне такую смелость, вы тоже, судя по виду.
– Разумеется, – ответила Мараси.
Все трое направились к выходу. Констебли их не остановили, хотя некоторые бросали на Ваксиллиума враждебные взгляды. Другие, похоже, не верили в случившееся. Несколько глядело с благоговением.
Этой ночью, как и четыре предыдущие ночи, тумана не было. Ваксиллиум и Уэйн проводили Мараси к карете ее дяди. Лорд Хармс сидел внутри, глядя перед собой.
Когда они дошли, Мараси взяла Ваксиллиума за руку.
– Вам действительно следовало сначала отправиться за Стерис, – негромко проговорила она.
– Вы были ближе. Логика требовала спасти сначала вас.
– Что ж, какова бы ни была причина, – еще сильнее понизив голос, продолжала Мараси, – спасибо за то, что вы сделали. Я просто… Спасибо. – Она как будто хотела сказать что-то еще. Потом приподнялась на цыпочки и поцеловала Ваксиллиума в щеку.
Прежде чем он успел отреагировать, Мараси забралась в карету.
Когда карета, сопровождаемая стуком подков о брусчатку, двинулась прочь по темной улице, подошел Уэйн:
– Ты все еще собираешься жениться на ее кузине?
– Таков план.
– Как-то неловко получается.
– Она импульсивная молодая женщина в два раза моложе меня, – констатировал Ваксиллиум.
«Несомненно, умная, красивая, да и к тому же отлично стреляет».
Когда-то такая комбинация заставила бы его совершенно потерять голову, но не теперь. Он отвернулся от кареты:
– Где ты остановился?
– Сам еще не знаю. – Уэйн пожал плечами. – Я нашел один дом, чьи хозяева были в отъезде, но мне кажется, сегодня ночью они возвращаются. Оставил им немного хлеба в знак благодарности.
Ваксиллиум тяжко вздохнул: «Я должен был догадаться».
– Я выделю тебе комнату, если пообещаешь не слишком много воровать, – сказал он вслух.
– Чего? Я никогда не ворую, дружище. Воровать – это плохо. – Уэйн провел рукой по волосам и ухмыльнулся. – Но мне придется что-нибудь у тебя выменять на шляпу, пока не верну собственную. Хлеба не хочешь?
Ваксиллиум просто покачал головой и взмахом руки подозвал карету, чтобы она отвезла их обратно в особняк Ладрианов.
7
Наутро после вчерашнего нападения Мараси с сумочкой в руках стояла перед внушительным особняком по адресу: площадь Ладрианов, 16. Она всегда сжимала перед собой что-нибудь, когда нервничала, – дурная привычка. Как говорил профессор Модикарм, «правоприменителю надлежит усердно избегать явных признаков выражения своих чувств, иначе он непреднамеренно даст преступникам подсказку относительно своего эмоционального состояния».
Обдумывать цитаты своих профессоров было еще одной из нервных привычек Мараси. Ее одолевали сомнения. А что, если лорд Ваксиллиум найдет ее визит странным или навязчивым? Подумает о ней как о глупой девочке с глупым увлечением, которая по глупости предположила, что может оказаться полезной опытному законнику?
Наверное, следовало просто подойти и постучать. С другой стороны, как не волноваться при встрече с таким человеком, как Ваксиллиум Ладриан? Живой легендой, ее персональным героем?
По тротуару прошел молодой джентльмен с нетерпеливой собакой на поводке. Он приподнял шляпу, приветствуя Мараси, но бросил короткий неприязненный взгляд на особняк Ладрианов.
Здание как будто не заслуживало подобного отношения: почтенный дом с большими окнами был выстроен из роскошного камня с прожилками. За старыми железными воротами распростерли кроны три взрослые яблони; садовник лениво спиливал мертвые ветки. Городской закон, принятый самим лордом Рожденным Туманом, предписывал, чтобы плодоносили даже декоративные деревья.
«Вот бы побывать в Дикоземье», – рассеянно подумала Мараси.
Она слышала, что деревья там низкорослые и невзрачные. Здесь же, в Элендельском бассейне, растения цвели пышным цветом без особой потребности в уходе или возделывании. Последний подарок Выжившего, его необыкновенно щедрое прикосновение к земле.
«Прекрати суетиться, – приказала себе Мараси. – Будь твердой. Контролируй свое окружение».
Так говорил профессор Арамин на прошлой неделе, и…
«Проклятье!»
Она решительно направилась вперед, через открытые ворота, по ступенькам к двери. Трижды ударила дверным молотком.
Ответил дворецкий с длинным лицом. Бесстрастным взглядом окинул Мараси с головы до ног:
– Леди Колмс?
– Можно ли мне увидеться с лордом Ладрианом?
Дворецкий вскинул бровь, потом распахнул дверь. Ничего не сказал, но Мараси с детства была знакома со слугами вроде него, вышколенными сообразно древнему террисийскому идеалу, и привыкла понимать смысл действий. Дворецкий считал, что она не должна навещать лорда Ваксиллиума, и уж тем более в одиночку.
– Гостиная сейчас занята, миледи. – Дворецкий указал обращенной кверху прямой ладонью в сторону боковой комнаты.
Сам направился к лестнице, двигаясь с… неотвратимостью. Он походил на древнее дерево, которое покачивалось на ветру.
Заставив себя не цепляться за сумочку, Мараси вошла в комнату. Особняк Ладрианов был убран в классическом стиле: ковры с замысловатыми узорами темных оттенков, украшенные богатой резьбой и позолотой рамы картин. Странно, что столь многие предпочитали рамы, которые будто стремились превзойти заключенное в них искусство.
