Заставив себя не цепляться за сумочку, Мараси вошла в комнату. Особняк Ладрианов был убран в классическом стиле: ковры с замысловатыми узорами темных оттенков, украшенные богатой резьбой и позолотой рамы картин. Странно, что столь многие предпочитали рамы, которые будто стремились превзойти заключенное в них искусство.
Несколько мест на стенах подозрительным образом пустовали. Сцепив за спиной руки, Мараси остановилась перед широким пейзажем, изображавшим пшеничное поле.
Отлично, она начала справляться со своей нервозностью. И что это она так разволновалась? Да, она читала отчет за отчетом о Ваксиллиуме Ладриане. Да, истории о его храбрости отчасти вдохновили ее изучать право.
Однако лорд Ладриан оказался куда дружелюбнее, чем она предполагала. Мараси он всегда представлялся грубым стоиком. То, что он изъяснялся по-джентльменски, было сюрпризом. Как и раскованное – пусть и несколько язвительное – общение с Уэйном. Пять минут рядом с этими двумя уничтожили годы девичьих иллюзий о спокойном, уравновешенном законнике и его усердном, преданном заместителе.
Потом произошло нападение. Перестрелка, крики. И Ваксиллиум Ладриан, подобный яростно сверкающей молнии посреди темной и хаотичной бури… Он ее спас. Как часто в юности Мараси с нежностью мечтала о чем-то подобном…
– Леди Колмс? – Дворецкий стоял в дверном проеме. – Прошу меня простить, но хозяин сказал, что у него нет времени на то, чтобы спуститься к вам и переговорить.
– А-а… – У Мараси упало сердце.
Выходит, все-таки выставила себя дурой.
– В самом деле, миледи, – продолжал дворецкий, и уголки его губ еще сильнее ушли вниз. – Соблаговолите пройти за мной – лорд Ладриан сможет побеседовать с вами у себя в кабинете.
Ох. Что ж, такого она не ожидала.
– Сюда, пожалуйста. – Дворецкий развернулся и двинулся вверх по лестнице, Мараси направилась следом.
На верхнем этаже они прошли через несколько коридоров. Попадавшиеся навстречу слуги и горничные, завидев Мараси, уважительно кланялись и приседали. Наконец достигли помещения, которое занимало значительную часть западного крыла особняка.
Дворецкий жестом пригласил войти. Кабинет за дверью оказался куда теснее, чем предполагала Мараси. Ставни были закрыты, занавески опущены, большой стол у дальней стены заставлен пробирками, горелками и какими-то непонятными приборами.
Ваксиллиум в белой рубашке с закатанными до локтей рукавами и накинутом поверх жилете в косую черно-серую клетку внимательно что-то разглядывал, зажав в щипцах. На глазах его были черные защитные очки. На спинке одного из кресел висел сюртук, сверху лежала шляпа-котелок. В комнате пахло дымом и, странное дело, серой.
– Милорд? – обратился дворецкий.
Ваксиллиум повернулся:
– А, леди Мараси. Входите, входите. Тиллом, можешь нас оставить.
– Да, милорд, – с мученическим видом проговорил дворецкий.
Мараси вошла, бросив взгляд в сторону, где на полу лежал большой лист бумаги, сложенный и исписанный убористым почерком. Ваксиллиум повернул какую-то ручку настройки, и небольшая металлическая трубка на столе выпустила тонкий язык интенсивного пламени. Сунул щипцы в огонь, быстро вытащил и бросил то, что держал с их помощью, в маленькую керамическую чашку. Поглядел, потом схватил стеклянную пробирку из подставки на столе и потряс.
– Ну-ка, – сказал он, протягивая Мараси пробирку. Внутри была прозрачная жидкость. – Как вам кажется, она синяя?
– Э-э… нет? А должна?
– Видимо, нет. – Ваксиллиум снова тряхнул пробирку. – Хм. – Он отложил пробирку в сторону.
Мараси благоговейно молчала. Было очень трудно не вспоминать, как он прорвался сквозь ряд столов с пистолетом в руке и мастерски уложил двух бандитов, которые пытались вытащить ее на улицу. Или то, как взмыл в воздух – внизу громыхали выстрелы, люстры разлетались на сверкающие осколки, – прямо в полете застрелил еще одного бандита и рухнул вниз, чтобы спасти друга.
Она разговаривала с легендой. Только вот защитные очки у него были очень нелепые.
Ваксиллиум поднял их на лоб:
– Я пытаюсь вычислить, из какого сплава они изготовили эти пистолеты.
– Алюминиевые? – с любопытством спросила Мараси.
– Да, но это не чистый алюминий. Металл более крепкий, и текстура не та. Такой сплав мне никогда раньше не попадался. А пули, должно быть, из другого сплава, тоже незнакомого – их предстоит проверить следующими. Позволю себе ремарку: не уверен, что вы понимаете, какими преимуществами обладаете, живя в городе.
– О, я бы сказала, что в курсе многих из них.
Ваксиллиум ухмыльнулся. Странное дело, сегодня он выглядел моложе, чем во время их предыдущих встреч.
– Полагаю, это и в самом деле так. Я же имел в виду конкретно то, как здесь легко делать покупки.
– Покупки?
– Да, покупки! Чудесное удобство. В Везеринге, если мне требовалась газовая горелка, способная достигать высоких температур, которые нужны для проверки сплавов, приходилось ее специально заказывать и ждать, пока прибудет нужный поезд. И это еще с условием, что оборудование в пути не повредят и не сломают. А здесь я просто отправил куда надо пару ребят со списком. Через несколько часов у меня уже была целая лаборатория. – Ваксиллиум покачал головой. – Чувствую себя таким балованным. Вас как будто что-то беспокоит. Дело в сере? Понимаете, требовалось проверить порох в патронах… Что ж, думаю, следует открыть окно.
«Я не буду нервничать в его присутствии».
– Дело не в этом, лорд Ладриан.
– Прошу вас, называйте меня Вакс или Ваксиллиум, – попросил он, подходя к окну. Мараси заметила, что ставни он открывал, держась у стены, чтобы не оказаться на виду у того, кто мог быть снаружи. Столь осторожное поведение было для него естественным: он словно этого не замечал. – Не стоит вести себя со мной официально. У меня правило: тот, кто спас мне жизнь, получает право обращаться ко мне по имени.
– Кажется, вы спасли меня первым.
– Да. Но, видите ли, я уже был у вас в долгу.
– И почему же?
– Потому что вы дали мне отличный повод пострелять, – ответил Ваксиллиум, садясь за стол и делая несколько пометок в блокноте. – Похоже, я в этом нуждался уже довольно долгое время. – Он поднял глаза и улыбнулся: – Так что же вас тревожит?
– Стоит ли нам находиться наедине, лорд Ваксиллиум?
– Почему нет? – спросил он с неподдельным удивлением. – Я что, пропустил серийного убийцу, который прячется в гардеробе?
– Я, вообще-то, намекала на приличия, милорд.
Мгновение Ваксиллиум сидел неподвижно, потом хлопнул себя по лбу.
– Прошу прощения. Вам придется извинить меня за шутовство. Я уже очень давно не… Ладно, забудем. Если вам неудобно, я вызову Тиллома. – Он поднялся и прошел мимо нее.
– Лорд Ваксиллиум! Мне вполне удобно, уверяю. Я просто не хотела ставить вас в неловкое положение.
– Неловкое?
– Да. – Теперь Мараси чувствовала себя настоящей дурой. – Прошу вас. Я не хотела причинять беспокойство.
– Ладно. По правде говоря, я действительно позабыл о таких вещах. Вы же понимаете, что это, в общем-то, ерунда?
– Вы называете ерундой правила приличия?
– Слишком многое в высшем обществе строится на идее о том, что не следует ни на кого полагаться, – пояснил Ваксиллиум. – Контракты, детальные отчеты о работе, недопустимость того, чтобы тебя увидели наедине с достойным представителем противоположного пола. Если устранить из отношений доверие, зачем тогда вообще нужны какие-либо отношения?
«И это говорит человек, который собирается жениться на Стерис, не скрывая желания воспользоваться ее богатством?»
Мараси стало стыдно за подобную мысль. Временами было очень трудно не огорчаться. Она поспешила перевести разговор на другую тему:
– Итак… что там со сплавом?
– Да, сплав, – подхватил Ваксиллиум. – Скорее всего, косвенная улика, которой не стоило бы уделять так много времени. Повод вернуться к старому увлечению. Но поскольку мне известно, откуда взялся сам алюминий – он был украден в первый раз, – я спросил себя: а если они использовали сплав, включающий компоненты, которые я мог бы отследить? – Ваксиллиум вернулся к столу, где взял револьвер, который Уэйн дал ему прошлой ночью.
Мараси видела, что он снял немного металлической стружки с внутренней стороны рукояти.
– Вы разбираетесь в металлургии, леди Мараси?
– Боюсь, нет. А видимо, должна.
– О, не говорите так. Как я уже сказал, это потворство моим желаниям. В городе много металлургов; стоило лишь отправить стружку одному из них, и я бы получил куда более быстрый и точный ответ. – Ваксиллиум со вздохом снова сел в кресло. – Понимаете, я просто привык все делать сам.
– В Дикоземье у вас частенько не было другого выхода.
– И то правда. – Он постучал пистолетом по столу. – Сплавы – замечательная штука, леди Мараси. Вы знаете, что можно сделать сплав, компонентом которого будет металл, реагирующий на магнетизм, но итоговый результат окажется лишенным этого свойства? Представляете, вы смешиваете две равные доли металлов, однако получается не вполовину менее магнетически активный металл, а совершенно инертный. Делая сплав, вы не просто соединяете два металла. Вы создаете новый металл. Это основа алломантии. Сталь – просто железо с толикой углерода, но отсюда и проистекает вся разница. В этот алюминий тоже что-то добавили – менее одного процента. Полагаю, экабор[1]. Совсем чуть-чуть. По иронии судьбы, с людьми подобное тоже работает. Очень небольшое изменение может создать совершенно нового человека. До чего же мы похожи на металлы… – Ваксиллиум покачал головой, потом взмахом руки предложил Мараси сесть в кресло у стены. – Но вы пришли сюда не для того, чтобы слушать мою бессвязную болтовню. Скажите, что я могу для вас сделать?
