Другой блестящий хирург, Владимир Демихов, уже не только отрезал, но и пришивал. В его маленькой темной лаборатории чудеса рождались одно за другим. Сначала собака с двумя сердцами по ней бегала, а потом появилась и вовсе двухголовая! «Двойной» щенок Гришка лаял и лакал молоко обеими головами, сам пугаясь этого. За пятнадцать лет из- под ножа Демихова вышло двадцать таких собак, а выхаживал он их вместе с женой у себя дома, в коммунальной квартире.
Помнится, еще во времена Крымской войны случился такой эпизод. В полевой госпиталь к хирургу Николаю Ивановичу Пирогову притащили на носилках обезглавленного солдата. Голову несли следом. На возмущение дежурного («Куда вы его несете, он же без головы!») вояки отвечали совершенно искренне: «Ничего, господин Пирогов как-нибудь привяжет, авось еще пригодится наш брат-солдат!»
Пирогов, само собой, за это дело не взялся. Но совсем недавно, в конце XX столетия, пытался «привязывать» головы хирург Роберт Уайт из Огайо. Начал сразу с наших родственничков - обезьян. Говорят, когда первая «пациентка» очнулась и поняла, что с ее телом что-то не так (а точнее, все не так, чужое оно!), она тут же попыталась укусить нехорошего доктора. После такой ошеломляющей операции Уайт надеялся проснуться народным героем, но к тому времени уже вовсю заговорили о моральной стороне вопроса. Где ж это видано, чтоб головы меняли?!
Уайт не остановился. Обезьяны были лишь первым шагом на пути к его главной цели - провести такую операцию на человеке. Нашелся даже доброволец, прикованный к инвалидной коляске, - он дал согласие пришить свою голову к другому, здоровому телу. Но пока ему все же придется подождать. Даже если совсем не прислушиваться к голосу морали, все равно сшивать спинной мозг пока еще не научились. Внутренние связи в организме слишком сложны, слишком многообразны.
Хотя в случаях, когда кто-то почти «потерял голову», но спинной мозг чудом не задет, возвращать потерю на место уже получалось! Больные даже уходили из клиники сами, с головой на плечах, вновь обретя способность говорить, видеть, слышать. А ведь шансов у них было, прямо скажем, не больше одного-двух процентов.
Так что в недалеком будущем, глядишь, каждый захочет приделать себе голову поумнее или тело пофигуристее. Вот начнется «охота за головами»! Зато в школе учителя больше не смогут попрекать за забытую дома тетрадку: «А голову ты не забыл?»
Кто остался с носом?
Красота всегда была чьей-нибудь «головной болью». Почему это у Мани нос греческий, а у Тани картошкой? Но обиды, нанесенные природой, наука научилась компенсировать.
Нос - штука во всех смыслах выдающаяся. И посему самая уязвимая! Еще, помнится, любопытной Варваре с ним не повезло, Буратино тоже намучился, а красноносого олененка Рудольфа вообще засмеяли поначалу.
В старину лишение носа было распространенным способом наказать преступника - чтоб на всю жизнь запомнил! Но то, что один смог отрезать, другой вполне может пришить на место. Сегодня «хирургия красоты» - пластическая хирургия - совершает настоящие чудеса как нечто обычное, повседневное.
Удивительно, но первыми клиентами хирургии красоты стали мужчины. Только форма носов их не очень волновали, потому что случилось это еще в Древнем Риме, а с носами там было все в порядке. Спросом пользовалось удаление шрамов со спины. Видите ли, шрамы говорили о том, что воин просто отвернулся от противника и позорно бежал. Ради сокрытия следов этого проступка и не на такое пойдешь!
Индийская медицина, как уже доказано, тоже знала пластические операции с древности. Врачи умели восстанавливать любые части лица, поврежденные каким-либо образом. Но европейцы считали унизительным учиться у индусов.
В XVI веке итальянец Гаспар Тальякоцци написал о реставрации носов первый трактат. «Мы лечим и восстанавливаем части тела, данные природой, но отнятые роком. Мы делаем это не для приятности глаз, а для того, чтобы поддержать надежды получившего травму человека и помочь его душе» - вот что писал этот человек. Он очень любил свою работу, но. коллеги не оценили. Им показались противозаконными такие операции, прежде всего по отношению к природе.
И только в начале XIX века хирург Джозеф Карпю из Лондона выполнил операцию по ринопластике по индийскому методу. Когда спустя несколько дней настал момент снять повязку с лица пациента и посмотреть, что же под ней, свидетели в один голос утверждают - Карпю в удивлении воскликнул: «Бог мой, да это же нос!»
С тех пор и началось развитие этого направления семимильными шагами. Прошли времена, когда пластические операции были привилегией одних звезд. Сейчас исправимо все - и когда слишком мало, и когда слишком много. В Китае даже придумали конкурс «Мисс искусственная красота». Не важно, мисс вы или уже миссис: к участию допускаются женщины, перенесшие как можно больше пластических операций. А интересно, какие санкции прописаны для «нарушительниц» с натуральными частями тела?
Но не торопитесь ложиться под нож, заметив в себе какой-нибудь «недостаток». Вон астроном Тихо Браге почти всю жизнь проходил с золотым носом. Как это получилось? Да просто повздорил на балу со своим знакомым. Спорили о какой-то математической формуле, в итоге дошло до дуэли, где соперник и отхватил Тихо часть носа. Не унывая, пострадавший заказал муляж из сплава золота, серебра и меди. Нос был сделан так мастерски, что выглядел почти как настоящий (правда, приходилось без конца его подклеивать - отваливался из-за собственной тяжести!). А со своим соперником Браге потом навсегда помирился.
Наркомания
Сегодняшняя пластическая хирургия - дань моде. Вряд ли кому-нибудь пришла бы в голову безумная мысль улечься под нож (хоть ради красоты, хоть ради здоровья), если бы не было обезболивания! Анестезия, мечта всех врачей и пациентов, стала настоящим прорывом в медицине. Прорывом случайным и в тоже время долгожданным.
Примерно в 1800 году в Англии появился новый вид развлечения. Кто-то однажды вдохнул один из недавно открытых газов - закись азота N O - и был немало удивлен, получив необычные ощущения: приятное возбуждение, прилив сил и веселья. Новость распространилась мгновенно, и на следующие полвека газ, прозванный веселящим, стал популярнейшим наркотиком. Разумеется, особенно оценила новинку молодежь.
Хамфри Дэви увлекся химией. Впоследствии он сумеет открыть калий, натрий, изучить процесс электролиза, сконструировать шахтерскую горелку, побывать в должности президента Королевского общества и вообще оставить большой след. Но пока ему было всего девятнадцать, и избежать дурного влияния не удалось. А дурно влиял на парнишку ни много ни мало его научный руководитель доктор Томас Беддо!
Беддо вообще верил, что за применением газов для врачебных целей большое будущее. И, недолго думая, применял их. Его пациенты вынуждены были дышать газами от коровьих испражнений через трубки, проведенные в палату. И Беддо ничего не стоило возложить на своего подопечного Дэви «почетную» обязанность испробовать закись азота лично. А поскольку Дэви был прилежен и исполнителен, то не отказался.
