сравнению с Западом силы, и тем тяжелее была их задача. Как и при всякой побочной миссии или же проблеме, здесь на передний план выступил вопрос, насколько крупными должны быть отправленные сюда силы, чтобы это не нанесло ущерба решению главной задачи[160].
Тот же вопрос пришлось решать в 1815 г. и Наполеону. После его возвращения с Эльбы против него были войска всей союзной Европы. Он смог противопоставить армиям Блюхера и Веллингтона в Бельгии, насчитывавшим вместе 216 тысяч человек, лишь 124 тысячи солдат. Конечно, помимо этого еще 40 тысяч французов стояли на границах, из них около 8 тысяч в Пиренеях, 4 тысячи на р. Вар, около 9 тысяч в Савойе, более 4 тысяч в Юре, 19 тысяч в Эльзасе. В то время, когда переброски могли осуществляться только пешими переходами, в смысле подкреплений для главных сил французов в Бельгии при любых раскладах мог рассматриваться только корпус из Эльзаса. Поэтому императору делается упрек в том, что он не подтянул эти силы, ведь он все же стремился к результату в Бельгии, для которого не мог иметь достаточно войск, хотя вес имени царственного полководца на фоне двух командующих армиями коалиции все еще мог оцениваться достаточно высоко. Кроме того, 19 тысяч в Эльзасе все равно не смогли бы противостоять огромной массе союзников в виде русской и австрийской армий, развертывавшихся на среднем и верхнем Рейне. Однако еще Клаузевиц справедливо заметил по этому поводу: «Существует большая разница между тем, полностью ли очищена граница войсками, которые двинуты на поле боя, или нет, в особенности если реки и горы создают помехи для наступления, как в данном случае имеет место в Вогезах, на Рейне, в Юре, Альпах и Пиренеях. Если же в провинции никого нет, то даже нерешительнейший, неповоротливый противник, его стоглавое командование в Главной квартире союзных армий все же вынуждено будет двинуться вперед»[161].
Действенность всех мероприятий по прикрытию границ, таким образом, в принципе оправдана. Не в меньшей степени это же касается и германских войск на Востоке в 1914 г. Ослабить их еще более в пользу сосредоточения на Западе, значило бы попросту пригласить русских наводнить Восточную Пруссию и открыть им дорогу в Берлин. При этом эффективно сдерживать их превосходящие силы оставшаяся в одиночестве союзная австро-венгерская армия была бы не в состоянии. Размер оставленных на Востоке германских вооруженных сил соответствовал принятым тогда повсеместно количественным параметрам размеров армии[162]. Вследствие этого они ни в коем случае не представляли из себя незначительную величину. Отсюда, опять же, возникала возможность использовать их, чтобы добиться большего, нежели простого прикрытия восточной границы Германии.
28 июля Австро-Венгрия объявила мобилизацию поначалу около 2/5 своих вооруженных сил против Сербии. Развертывание на юго-восток Монархии еще продолжалось, когда поведение России вынудило[163] подавляющее большинство войск бросить в Галицию. Из предназначавшихся изначально против Сербии трех армий на юго-востоке осталось лишь две, 5-я и 6-я, насчитывавшие вместе 10 кадровых дивизий, а 2-я, генерала от кавалерии фон Бём-Эрмоли, из 6 дивизий, была отправлена в Галицию на правое крыло развертывавшихся там вооруженных сил. Вплоть до ее прибытия на верхний Днестр в районе Станислава[164] был лишь 1 корпус[165], кроме того в качестве флангового прикрытия в Буковине стояли еще 1,5 дивизии. Под Стрыем, юго-восточнее и восточнее Лемберга[166], сосредотачивалась 3-я армия генерала от кавалерии фон Брудермана силами в 3 корпуса, в центральной Галиции 4-я армия генерала от инфантерии фон Ауффенберга из 3 корпусов, а 1-я армия генерала от кавалерии Данкля также из 3 корпусов стояла на нижнем Сане. На левом берегу Вислы из ландштурменных частей[167] и кавалерийской дивизии был образован усиленный корпус генерала от инфантерии фон Куммера, который должен был наступать от Кракова к Висле повыше Ивангорода. Левее него пролегали пути наступления германского Ландверного корпуса генерала от инфантерии фон Войрша. Помимо упомянутых выше 12 кадровых корпусов на Галицийский театр военных действий привлекалось также и некоторое количество бригад ландштурма, не считая тех, что были в корпусе Куммера. Развертывание прикрывали и обеспечивали 11 кавалерийских дивизий. Всего против России было брошено около 750 тысяч человек пехоты.
В развертывании, которому придали такие очертания, основополагающей была мысль правым крылом, силами 2-й и 3-й армий, отразить наступление русских восточнее Лемберга, в то время как левое крыло, 4-я и 1-я армии, должны были перейти в наступление на Холм и Люблин. Наступление австро-венгерской Ставки, если отвлечься от географических условий и численного превосходства противника, в известной степени похоже на план Мольтке, который предшествовал реализации развертывания германских войск в 1870 г. до тех пор, пока присоединение государств южной Германии не обеспечило значительный перевес, а это позволило вести наступление как в западном направлении в Лотарингию, так и в южном в Эльзас.
Различие между германским развертыванием на Западе в 1914 г. и императорских и королевских войск в Галиции сразу же бросается в глаза, если представить, что и там, и там ширина фронта составляла около 400 км, однако на Западе эффективная и сильно разветвленная сеть железных дорог перевозила вдвое больше бойцов, нежели те дороги, что были в распоряжении Австро-Венгрии в совершенно незащищенной, с двух сторон открытой вторжениям врага Галиции, а при неудачном прохождении транспортных коммуникаций, не считая двухколейных веток Будапешт – Перемышль и Краков – Перемышль – Лемберг они были не особенно провозоспособны. Последняя из указанных магистралей к тому же по большей части шла прямо к границе и недалеко от нее. Тем самым она оказывалась под постоянной угрозой со стороны противника. Скапливавшиеся по ту сторону границы массы русской конницы на удивление позволили себе упустить столь притягательную цель. Если поэтому развертывание австро-венгерских армий и не испытало помех со стороны врага, то с другой стороны, даже не считая незначительную грузоподъемность венгерских магистралей и отсутствия на них строгой военной организации, приходилось преодолеть значительные трудности уже из-за того, что крупные войсковые эшелоны уже ехали к сербской границе, когда пришлось противостоять угрожавшей от России опасности. Развернуть удалось лишь незначительную часть транспорта, в основном же, ведь так когда-то создавалась сеть магистралей, пришлось сначала закончить их переброску на юго-восточную границу Монархии. Выгрузившиеся там войска затем должны были заново садиться в поезда, чтобы отправиться в них к верхнему Днестру, а это путь примерно в 700 км, то есть приблизительно соответствующий маршруту Берлин – Мец. Очевидно, с какими большими трудностями пришлось в такой ситуации столкнуться австро-венгерскому Главнокомандованию. И если на Западе в позитивном, то здесь в явно негативном смысле сказалась вся значимость для планомерного развертывания вооруженных сил хорошо организованной, грузоподъемной сети железных дорог. Взгляд же на ситуацию у русских тогда и теперь позволяет понять это в еще большей степени.
В агрессивных войнах, которые когда-то вела Россия,
