— А мир и есть нормальный. Вот только мы пока его законов не поняли.
— Законов!.. Меня эти чокнутые правила достали даже еще больше, чем то, что над нами измываются. «Будь доволен жизнью, а не то все мы подохнем!» Этот бред, что ли, взять себе за правило?
— Не больший бред, чем принцип неопределенности Гейзенберга или принцип запрета Паули, — парировала Йошико. — Положение и равновесие частицы в тот или иной момент времени остаются неизвестными, не существует двух электронов в одинаковом квантовом состоянии — квантовая физика в той же мере противоречит интуитивному, что и парапсихология.
— Может, ты и права, — не стал спорить Рик, однако уже секунду спустя сообразил, что его фразу могут неправильно истолковать. — Прости. Я ляпнул, не подумав.
— И снова прощаю. Пойми, меня все это тоже не восторгает. Но ведь нельзя отрицать сущее. Мы обязаны изучать законы, приспосабливая их под уже изученное нами о жизни Вселенной, или же просто-напросто должны отправиться назад, в пещеры, и в страхе укрываться там от бушующих гроз.
Тесса была тысячу раз права. Рик всегда насмехался над теми, кто психической энергией гнет ложки, а теперь согнутая им же ложка напоминает о себе зловещей отметиной на ладони. Он прекрасно понимал, что способу, каким они оказались на Луне и вернулись оттуда, нет в мире оппонента яростнее, чем он сам. И даже если главное доказательство этому растворилось в воздухе, он-то знал, что все происшедшее действительно имело место.
— Несчастный Толанд, — негромко произнес Рик в темноте. — Интересно, сколько же ему пришлось ложек перегнуть, когда никто вокруг в это всерьез не верил?
— Поверили в конце концов, никуда не делись, — отозвалась Тесса. — Ведь он положил нас на обе лопатки, разве не так?
— Так, — согласился Рик. Прислушавшись к мерному гулу несущегося по хайвею грузовика, он вдруг спросил вслух: — Ломаю себе голову, что же они обо всем этом знают?
Глава 19
— Отрицательные эмоции приводят к отрицательным результатам. — Эту мысль вечером высказал Толанд.
Они направлялись на военную базу Скофилд в центральной части Оаху. Сондерби комментировал:
— Вас повезут вот сюда, в это здание на отшибе. Сейчас это больница неотложной помощи, до тех пор, пока для нее не будет построено новое здание, но прежнее туберкулезное отделение располагает всем оборудованием для создания низкого давления, так что организовать там для вас карантин было несложно. Мы даже не поленились поставить перегородки, чтобы у каждого из вас была своя палата.
Рик жадно вглядывался в карту: главные ворота в восточной части, а в северо-восточной еще одни, поменьше, но именно они лежали ближе, поскольку все дороги сходились под углом. К юго-востоку располагались ряды казарм, а пустырь лежал на севере. Впрочем, разве можно было верить этой карте?
Описание, представленное Сондерби, вполне укладывалось в то, что предстало глазам Рика по прибытии. Трейлер тут же запихнули на небольшую стоянку рядом с двухэтажным зданием. Астронавтов провели к месту их нового заключения. Это были две небольшие спальни с окнами, выходившими на поросший травой дворик, к которым примыкали душевые, столовая, где сохранились длинные лабораторные столы и раковины, и служившая гостиной общая комната с окном от пола до потолка, выходившим не наружу, а в конференц-зал.
Сондерби и его свита расселись на стульях вроде школьных, но помягче, и приготовились к очередному раунду допроса. Рик, Тесса и Йошико, откинувшись на высокие спинки кресел и потягивая охлажденный апельсиновый сок, восседали по другую сторону стекла. Астронавты все еще находились в карантине, однако новое место было настолько просторнее всех тех закутков, где они провели последние две недели, что показалось им чуть ли не волей.
Врачи взяли у них кровь на анализы при помощи особого ящика со встроенными в него резиновыми перчатками, позволявшего им не контактировать с больными, а Толанд тем временем толковал о психических силах.
— Отрицательные эмоции приводят к отрицательным результатам, — повторил Рик. — Вы знаете это наверняка?
— В некоторых случаях — да. В других, как, например, ваша миссия на «Аполлоне», это правило оказывается перевернутым с ног на голову. Как бы то ни было, в большинстве случаев, если это касалось всякого рода перевертышей — мы имели возможность и прежде сталкиваться с ними, — возникало и другое толкование «отрицательного», попирающее очевидное и позволяющее применить общее правило.
— То есть?
— Например, одни люди способны навредить другим силой мысли. Обычно, если вы пытаетесь предпринять что-либо в этом роде, ничего не выходит. Но у некоторых иногда получается, при условии, если эти люди вдруг прочно уверуют в то, что таким образом они, скорее, помогают другим, чем вредят, исправят тот или иной огрех или в чем-то помогут жертве.
— Помогут жертве? Как это? — спросила Тесса.
Толанд улыбнулся.
— Вам ведь приходилось слышать такое выражение, как «жестокая любовь»?
— Ах, ну да. Разумеется. Пожалеешь розги — испортишь ребенка.
— Именно. В списке наиболее часто повторяющихся психических феноменов, наряду с привидениями, охраняющими опасные перекрестки дорог, фигурирует и психолечение.
— И вы располагаете многочисленными документальными доказательствами этого? — скептически полюбопытствовал Рик.
— Нет, конечно. Ни один из основополагающих законов под них не подходит. Бывает, что без законов никак не обойтись, а они не годятся. Поэтому так важно выяснить, каким же образом вам так долго удавалось удерживать капсулу «Аполлона» в реально-осязаемом состоянии. Это своего рода рекорд не только в плане размеров предмета, но и по длительности.
Тесса издала короткий сдавленный смешок, а Рик вспыхнул.
— Так отчего все же загорелась лампочка у меня в руках? — вмешалась Йошико.
— Что за лампочка?
Йошико объяснила Толанду о произошедшем на пути в Пёрл-Харбор.
— Проще простого, — ответил парапсихолог. — Рик — ярко выраженный негативный полярон — принятый у нас термин для обозначения тех, кто не верит в парапсихологические феномены, — а Тессу, как и Рика, волновало, как бы вы невзначай не поранились. Удивляюсь, как при всей этой мощной отрицательной энергетике лампочка в ваших руках все же загорелась.
— Она действительно загорелась, — убеждал Рик, для пущей важности жестикулируя перебинтованной рукой. — В том-то и дело. Как Йошико заставила ее работать и почему все так плохо кончилось? Как я смог расплавить ручку ложки, и эта лужица расплавленного металла стала прожигать мне ладонь не сразу? И как ложка Тессы могла оставить у нее на пальцах такую монограмму?
Толанд пожал плечами.
— Энергия ведь куда-то направляется. Вам не под силу сразу же прекратить процесс, если что-то начинает идти не так.
— Иными словами, мы столкнулись с действием «темных сил»? Продолжайте.
— Нет-нет. Нет тут никаких ни темных, ни светлых сил. Есть только темные и светлые пути их использования, а энергия остается энергией.
— Гм-м. Но откуда она приходит, эта энергия? В разговор вмешался один из военных:
— Вот это нам и хотелось бы узнать.
Погоны на его плечах выглядели ужас как солидно, и столько всего было понатыкано под левым карманом кителя, что Рик понимал — перед ним важная шишка. Но насколько она важна, понять не мог, поскольку ни в погонах, ни в петлицах не разбирался. Вероятно, этот парень в звании никак не ниже генерала. На узенькой медяшке, нашитой выше всех медалей, красовались выгравированные буквы — МАРКУС.
— Есть какие-нибудь теории?
Генеральский смешок здорово походил на тявканье пса.
— У нас их не один десяток. Лучше всех, наверное, подойдет теория «квантовой пены». Вам приходилось слышать о квантовой пене?
— Вы говорите об энергии нулевой точки в свободном пространстве? Частицы возникают попарно — «вещество — антивещество», потом тут же друг друга поглощают, и, таким образом, энергия вакуума равна нулю.
— Вот именно. Насколько нам известно, все так и есть. Энергии, притаившейся в кубическом сантиметре пространства, ничуть не меньше, а куда больше, чем в кубическом сантиметре плутония. Вот только как ее оттуда вытащить? Однако. — Он выдержал академическую паузу — Рику сразу же пришел на ум капитан Кирк из «Звездного пути», но он не позволил себе ухмыльнуться. — Однако, — продолжал генерал, — лет двадцать назад двое ребят из Юты сумели вычислить, как ее выхватить. Им и в голову не пришло, что они открыли. Приняли это за холодный синтез. А когда в других лабораториях попытались воспроизвести их результаты — заметьте, попытались скептики, ведь не они же первые открыли, — разумеется, ничего не вышло. В результате этим двоим только и осталось, что подержанными машинами торговать.
