– Росалина! Наши приехали! – позвала я, увидев прибывших.
– Подожди, Луиза, подожди! – пытался предупредить меня Рудольфо, но было уже поздно.
Сияющая Росалина вбежала в комнату.
– Салуд, камарадас! Салуд! – радостно приветствовала она прибывших, но те не отвечали. На их лицах – растерянность и печаль. Среди них не было Мигеля.
По виду вернувшихся я поняла, что случилось тяжелое, трагическое.
– Где Мигель? – спросила Росалина упавшим голосом.
Все продолжали молчать.
– Где Мигель? – уже крикнула девушка.
Хуан Гранде снял берет и произнес:
– Мигель… погиб в бою.
Все сняли головные уборы. Росалина бросилась в свою комнату и, рыдая, причитала: «Мой, мой дорогой Мигель»…
Все пробовали ее утешать, но она долго не могла успокоиться.
Когда Росалина немного пришла в себя, я сказала Рудольфо:
– Кольман просил тебя по прибытии сразу зайти к нему. – Я осталась с Росалиной.
Рудольфо вернулся от Кольмана не в духе. А утром мы уезжали с группой в Вилла де Кордова.
Доминго встретил нас радостно. Он уже все подготовил для создания опорной базы и организации еще одного филиала школы.
– Формирую конный диверсионный взвод, – не без гордости говорил он Рудольфо, показывая первых 8 лошадей, которых он достал с помощью Хаенского комитета партии.
Первый кавалерист, которого я увидела, был сын Доминго – бойкий восьмилетний Антонио – довольный, он гарцевал на спокойном красавце.
Прошло уже больше тридцати лет. Сохранились лишь краткие записи, и многое приходится восстанавливать по памяти, но одной своей памяти мало. К счастью, живы еще участники событий, и во многом они мне помогли.
Сохранились в библиотеках пожелтевшие газеты тех времен. Очерки наших корреспондентов, краткие сообщения позволяют уточнить: 8 февраля 1937 г. – падение Малаги. Наступление мятежников и интервентов вдоль побережья на восток захлебнулось западнее Альмерии; варварский обстрел этого мирного города немецко-фашистским линкором; правительство Испанской республики объявило мобилизацию мужчин; 25 февраля фашистские стервятники зверски бомбили маленький город Андухар. Особенно впечатляют незабываемые очерки о разгроме мятежников и интервентов под Гвадалахарой, сообщения об отражении атак противника под Пособланко. Есть сообщения и о диверсиях, о взрыве нашими подразделениями поезда с боеприпасами под Монторо…
Большое значение в сложных условиях нашей деятельности имела партийно-политическая работа. О ней нам не раз напоминали в ЦК компартии Испании, давая практические советы, оказывая всестороннюю помощь. Политическая деятельность коммунистов, да и всех партизан формирования под командованием Доминго Унгрия была направлена на воспитание у партизан веры в победу над врагом, веры в мощь своего оружия, особенно – мин, воспитание стремления совершенствования своего боевого мастерства, бдительности. Велась работа в тылу мятежников по вовлечению широких масс на борьбу с фашизмом и по разложению вражеских войск, по разоблачению провокационной деятельности троцкистов и анархистов.
Партийно-политическая работа, по сути, была непрерывной и плановой. Содержание, формы и методы этой работы зависели от конкретных условий и выполняемых задач. Главными методами политической агитации и пропаганды были разъяснение и убеждение.
В ходе учебы и на отдыхе проводились политические занятия, беседы, читки газет.
Среди населения и войск противника партизанскими разведчиками распространялись листовки с цветными рисунками, которыми нас снабжали Центральный и Хаенский провинциальный комитеты партии.
Яркие рисунки с выразительными надписями убеждали в необходимости борьбы с фашизмом, разоблачали вражескую пропаганду и информировали об успехе республиканской армии, о солидарности народов мира с республиканской Испанией.
Листовки распространялись с помощью разведчиков, действовавших в глубоком тылу врага, а также непосредственно партизанами в ходе операций. При этом обращалось внимание, чтобы это распространение было безопасным для самих исполнителей и не способствовало бы врагу в обнаружении партизанских баз.
Политическое обеспечение боевых действий включало и учет морального воздействия на население результатов наших боевых дел. Об этом нас предупреждал Берзин, это понимали и Рудольфо, и Доминго Унгрия. Они выбирали такие объекты, разрушение или уничтожение которых не затрагивало интересов широких масс населения, и оно радовалось бы успеху партизан, как, например: крушение воинского эшелона, подрыв автомашины с мятежниками, интервентами или боеприпасами.
В свободное время, во время учебы и на базах в тылу врага партизаны просили Рудольфо рассказать о действиях советских партизан. И мне приходилось переводить эти рассказы о мужестве и отваге, находчивости и хитрости советских партизан, действовавших в тылу Деникина, Колчака и Врангеля, о чем много мог говорить Рудольфо, работавший с партизанами в конце 20-х и первой половине 30-х годов.
Партизанская разведка
Еще готовясь к выезду на Южный фронт, Рудольфо пытался наряду с минерами готовить и разведчиков. Опыт действий нашей группы под Теруэлем показал, что надо иметь свою разведку, а не рассчитывать только на разведку, которую ведут войска, действующие на фронте. Однако оказалось, что разведчиков готовить труднее, чем минеров. Неграмотный крестьянин осваивал премудрости диверсионной техники и тактики, но не мог написать о том, что он знал о противнике.
Мне же, наоборот, было легче переводить на занятиях по разведке, чем по минно-подрывному делу.
Работая в Ленинской школе, мне уже довелось заниматься вопросами конспирации, тайнописи, организации связи в условиях нелегальной работы. И тут все пригодилось. Для ведения разведки Валенсианский комитет компартии специально подобрал группу добровольцев, наиболее соответствующих нашим требованиям. Разведчики готовились вместе с минерами. Последние тренировались по изготовлению и установке мин, а первые – выполняли разведывательные задачи.
И вот однажды Доминго Унгрия возвратился из ЦК компартии с молодым капитаном, которому можно было дать не более 20-ти лет, тогда как позже мы узнали, ему было уже 30 лет, – подтянутым, тщательно выбритым, в новенькой униформе.
– Командир батальона капитан Франсиско Кастильо, – представился он Рудольфо.
В ходе беседы выяснилось, что численность его батальона около 1200 человек, что в тылу мятежников он располагает большой сетью партизан-подпольщиков, которые работают в гарнизонах противника и на других важных объектах. Сам он юрист, происходит из древнего аристократического рода. Его полное дворянское имя – Франсиско дель Кастильо Саин де Техадо, но теперь – он коммунист. И это не случайно. Реакционеры перед мятежом убили его брата, лейтенанта штурмовой гвардии Хосе Кастильо, только за его антифашистские убеждения. Сам Франсиско, работая в нотариальной конторе, сблизился с коммунистами, выполнял их поручения, поддерживал контакты с прогрессивно настроенными кругами интеллигенции. Тогда он считался «сочувствующим». Когда вспыхнул фашистский мятеж, Франсиско Кастильо не раздумывал и с первых дней войны взялся за оружие вместо погибшего брата и на фронте вступил в коммунистическую партию Испании.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
