— На испытаниях я надеялся встретить кого-то нового — не испорченного амбициями или жадностью. Вот только мама помешала мне, выдвинув свои условия, но, к счастью, я познакомился с тобой.
Впервые он рассказал мне, почему поспособствовал моему участию.
— Я думала, ты просто пожалел меня, — призналась я с долей стыда.
Я не заслуживала его сочувствия, ведь сама подтолкнула его к мысли, что моя семья мертва. Но как исправить положение, не прибегая к новой лжи?
От улыбки его лицо засияло.
— Я помог тебе потому, что ты мне понравилась. Говоришь то, что думаешь, хоть и горделива. Ты честна в своих желаниях и не страшишься преград на пути к цели. Не притворяешься рядом со мной кем-то другим. Конечно, раньше это можно было списать на то, что ты не узнала меня, но даже сейчас ничего не изменилось.
Чувство вины погасило возникшее в груди тепло. И я вдруг поняла, что не могу выдержать его пристального взгляда. Я притворялась и в то же время — нет. Была самой собой и при этом не той, за кого он меня принимал.
— Когда я нахожусь рядом с тобой, чувствую, что ты видишь меня таким, какой я есть на самом деле, — продолжил принц, не обращая внимания на мое беспокойство, — а не будущим императором и наследником империи. Не думаешь о благосклонности, которую можешь получить или лишиться от общения со мной. — Он замолчал и горестно вздохнул. — Но я и не подозревал, во что ввязываюсь. Каждый вечер я засыпаю, измученный твоими нападками, пока твои оскорбления звенят у меня в ушах…
— И на все это ты напросился сам и вполне заслужил! — возразила я. — К тому же именно ты настаиваешь на состязаниях со мной днем и ночью.
Я пристально посмотрела на него, не обращая внимания на протянутую мне руку.
Ливей многозначительно покашлял.
— А сейчас именно ты не соблюдаешь условий нашего пари.
Проглотив несколько ругательств, я взяла его ладонь. А когда сильные пальцы сомкнулись вокруг моей кисти, пришлось успокаивать неожиданно участившийся пульс.
Мы не спеша шли по лесу, пока не услышали голоса. Воздух гудел словно живой от смешения аур бессмертных.
— Мы пришли.
Он повел меня вперед, и за деревьями показалась большая поляна.
На ней в форме спирали, напоминающей завиток раковины, выстроились десятки деревянных лотков, покрытых лаком красного, черного, синего и желтого цветов с выведенными сверху надписями. Воздух наполняли аппетитные ароматы незнакомых блюд, которые так и хотелось попробовать, а в толпе, собравшейся здесь в такой ранний час, ощущалось возбуждение.
— Что это за место? — удивленно выдохнула я.
Казалось, его порадовала моя реакция.
— Этот рынок организуют здесь раз в пять лет. Лавки открываются на рассвете и закрываются в полдень. Бессмертные приезжают сюда отовсюду, чтобы продать вещи, магические предметы или редкие деликатесы.
Как только мы добрались до первых лотков, люди стали поворачиваться к Ливею, как цветы к солнцу. Даже без богатого наряда его осанка и внешность бросались в глаза. Заметив, что он не обращает на них внимания, бессмертные переводили взгляды на меня, а затем их глаза сужались от размышлений или расширялись от удивления. Мы совершенно не подходили друг другу, но меня не интересовали их мнения, хоть торговцы и демонстрировали их так же явно, как украшения в волосах. Ничто не могло испортить восторга и радости, оттого что я оказалась здесь с Ливеем.
Пока мы шли мимо лотков, торговцы громко зазывали потенциальных покупателей:
— Зачарованные амулеты!
— Личи из Царства смертных!
— Рубины из Огненной долины!
Клиенты приобретали товары, предлагая взамен что-то свое — от сверкающих драгоценных камней и жемчуга размером с мой большой палец до пакетиков с ароматными травами и колец из драгоценного металла. И если бы Ливей не поторапливал меня, я бы останавливалась у каждого лотка.
— У нас осталась всего пара часов до закрытия, а все более редкие товары находятся ближе к центру, — объяснил он.
— Чай с горы Куньлунь! — выкрикивала девушка, предлагая чашки всем, кто проходил мимо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Исходивший от ее чая аромат оказался настолько благоухающим, что перед ним не устояло множество людей, и они выстроились в длинную очередь. В том числе и мы с Ливеем.
Куньлунь — горный хребет в нижнем мире, где концентрируется огромная мистическая энергия. Это единственное место в мире смертных, где разрешалось жить бессмертным, если они скрывали свое существование от чужих глаз. Там произрастали редчайшие растения и цветы, подпитываемые уникальной гармонией смертной и бессмертной энергий. Пока я наслаждалась напитком — насыщенным, ароматным, с легкой горчинкой, которая лишь усиливала вкус, — Ливей вытащил нефритовое кольцо и обменял его на несколько пакетиков с чаем.
— Почему кольцо? — спросила я. — Почему здесь в ходу драгоценности, травы и тому подобное?
— Некоторые из них — просто украшения, а другие обладают особыми свойствами и силой. Эти кольца, — он приподнял свой мешочек, — содержат частичку энергии, которая поможет в сотворении заклинаний.
Мое внимание привлек прилавок, заваленный ракушками. Некоторые из них размером превосходили мой кулак, а какие-то были меньше ногтя. Их цвет варьировался от кристально-белого до лазурного. А еще встречались оттенка розовых лепестков лотоса.
— Эти раковины зачарованы и способны сохранить любимые звуки, мелодию или голос дорогого человека. Их собирали в самых глубоких впадинах Южного моря, — с гордостью сказал торговец.
Южное море — родина Пин’эр. Я взяла красивую белую раковину и провела пальцем по ее изгибу. Но так как мне нечего было предложить взамен, вновь положила ее на стол. Ливей тут же достал кольцо из красного нефрита и протянул продавцу. Но я накрыла ладонью его руку, не желая, чтобы он покупал товар для меня.
— Вы обменяете раковину на мелодию? — спросила я у торговца. — Я сыграю вам, а вы сможете сохранить их в раковинах, что повысит их стоимость.
— И хороша мелодия? — поинтересовался он, а сам уже посмотрел дальше в поисках менее беспокойных клиентов.
Не желая полностью лишиться его внимания, я вытащила флейту и сыграла веселый мотив. Одно из любимых произведений мамы — о дожде, проливающемся на бамбуковый лес. Когда мелодия закончилась, я с удивлением увидела, что вокруг собралась небольшая толпа и некоторые даже протягивали мне цветные камни или серебряные кольца. Но не успела я отказаться, как продавец раковин собрал их подношения ловко завернул раковину и положил ее мне на ладонь вместе с половиной заработанных мной мелочей. А остальное он спрятал в своей сумке.
— С вами приятно иметь дело, — подмигнув мне, сказал торговец.
Я все еще стояла с раскрытым ртом, когда Ливей хлопнул меня по плечу.
— В следующий раз тебе стоит поставить свой лоток, — весело предложил он.
Я ухмыльнулась.
— А что будешь делать ты? Расположишься рядом со своими картинами?
Ливей склонил голову набок, и его глаза заблестели.
— Возможно. Мы могли бы путешествовать по империи, останавливаясь в понравившихся местах и покидая их, как только нам станет скучно. Какая прекрасная жизнь.
— Да, ты прав.
Слова вырвались раньше, чем я успела их остановить. «Это невозможно», — прошептал мне внутренний голос, говоря то, что я и сама хорошо знала. Наследный принц Небесной империи не мог отказаться от ответственности или долга. Да и чем такие бесцельные скитания помогли бы маме? Разве смогла бы я оставить ее в плену на луне, а сама потакать своим эгоистичным порывам?
Нас окутала тишина, воздух сгустился от внезапно возникшего напряжения. Чтобы отвлечь принца, я продемонстрировала ему свой заработок: пару серебряных колец, две капли янтаря и маленький голубой камень.
— Давай поищем чем позавтракать, — сказала я, делая вид, что уже позабыла о только что произнесенных словах.
Купив свежие личи, хрустящие пельмени с зеленым луком и миндальные пирожные, мы лакомились ими, пока шли по рынку. Сминали покрытыми липким слоем масла, сахара и крошек пальцами красную кожуру личи, под которой скрывалась полупрозрачная мякоть, оказавшаяся слаще меда. Ливей сравнил их вкус с вечными персиками, которые созревали больше трех столетий. Но, к сожалению, личи не обладали ни одним из их магических свойств.
