Кассандра достала из-под туники осколок горного хрусталя и протянула Гектору.
— П-посмотри сам.
— Ничего не вижу, — отмахнулся Гектор и приложился к кубку. — Иди спать, сестра. Уже поздно, — произнес он, напившись.
— Я в-вижу, к-как По-по-лидора п-поражает к-копье Ахилла, а т-ты бросаешься ему на п-помощь и с-сталкиваешься с Ахиллом!
— С Ахиллом? — усмехнулся Гектор, сверкнув в темноте глазами. — Я давно хотел с ним столкнуться, чтобы отправить его в царство Аида. Пора наконец показать этому зарвавшемуся ахейцу его истинное место в этом мире.
— Нет! — воскликнула Кассандра. — Д-держись с-сзади. Ахилл т-тебя убьет!
— Меня? — расхохотался Гектор. — До этого я разил его воинов. И перерублю его пополам, если он посмеет встать на моем пути. Он трижды нападал на меня и все три раза промахивался копьем, а затем трусливо бежал.
— Э-это Аполлон н-нагонял в-вокруг т-тебя м-мрак. Он ох-хранял тебя в бою. Н-но з-завтра б-богам строго наказано не вмешиваться в битву.
— И это прекрасно! — воскликнул Гектор. — Значит, они не будут помогать этим презренным ахейцам. Значит, завтра будет прекрасная возможность узнать, что стуят смертные без вмешательства богов. А сейчас иди спать, Кассандра! Я устал.
— Б-будь п-позади своих воинов, — сказала Кассандра и пошла прочь.
Когда она вернулась в храм Зевса и снова взглянула в осколок горного хрусталя, то вдруг увидела, что Ахилл тащит по земле привязанное к своей колеснице мертвое тело Гектора. Кассандра простерла руки и воскликнула:
— Есть справедливость в этом мире?!
В тот же миг в храм вошел Аполлон.
— Справедливость есть! — улыбнулся он. — Но у каждого своя. Есть высшая справедливость, но ее не уразуметь низшим.
— Спаси моего брата Гектора! — взмолилась Кассандра. — Отведи от него копье Ахилла, когда Гектор бросится на помощь Полидору.
Аполлон грустно улыбнулся.
— Ты же знаешь, что в завтрашнюю битву не вмешивается даже Зевс. Он и с нас взял слово не мешать естественному течению событий. Пойми, что свои судьбы вершат сами люди. Боги, вмешиваясь в естественную жизнь смертных, могут только оттянуть конец, но не изменить развязки. Даже если я отклоню завтра копье Ахилла в ту минуту, когда Гектор бросится на помощь своему брату, я не изменю его судьбы.
— Не меняй судьбы! Отклони только копье!
Аполлон сдержал слово. Кассандра видела со стены, как упал во время битвы Полидор и Гектор, выскочив откуда-то из задних рядов, бросился к умирающему брату. Видела она и то, как к Гектору рванулся Ахилл, размахивая своим длинным копьем. Гектор бросил в Ахилла копье, но промахнулся. Ахилл напал на Гектора, но все его удары Гектор ловко отбил своим коротким мечом. Тут подоспели троянцы и оттеснили Ахилла куда-то назад, но он прокричал что-то ее брату и тот потряс над головой мечом.
Кассандра закрыла глаза и мысленно поблагодарила Аполлона. Однако на сердце оставалась тяжесть. Битва подходила к концу. Устали и греки и троянцы. Греки стали отходить к своим кораблям, а троянцы отправляться за стены. «Боги могут только оттянуть конец, но не изменить развязки», почему-то пришло в голову Кассандре. И вдруг она увидела, что в опустевшем поле, недалеко от Скейских ворот, Гектор остался один. Он стоял, облокотившись на щит, и было нетрудно догадаться, что он ждал Ахилла. Ахилл вскоре появился, сверкая своими золотыми доспехами. И вдруг грозный, храбрый, всесильный Гектор бросился от него наутек. Сердце Кассандры замерло.
— Аполлон! — закричала она, воздев руки к небу. — Не дай убить моего брата!
«Сколько ни оттягивай конец, но чему быть, того не миновать», услышала она откуда-то изнутри и вдруг увидела, как Гектор, даже не развернувшись, метнул свое единственное копье в Ахилла. Ахилл ловко увернулся и поднял свое копье. Когда оно насквозь пронзило шею Гектора, Кассандра свалилась без чувств. «Почему я отвергла твою любовь, Аполлон?» было последней ее мыслью.
22
С утра в кабинете у Карасева нервно надрывался телефон. Следователь только что переступил порог и еще не успел снять плащ. Звонил начальник экспертной службы.
— Привет, старик! Пришел Уханов и учинил нам разнос по поводу того, что мы якобы долго копаемся с экспертизой. Где справедливость, Тарас? Заключение у нас давно готово. Ты просто сам не обращаешься.
— Ну давай, что там? — вздохнул Карасев.
— Сразу предупреждаю, что мы сделали все, что было в наших силах. Итак: на магните никаких отпечатков. Его очень тщательно обработали. Кровяные пятна на руках Берии, на носке ботинке и на полу — это все кровь Локридского, как мы и предполагали. Еще по пластилину могу с уверенностью сказать, что магнит налепили в день убийства. Но это сделал не Локридский. У него на пальцах — ни малейших следов пластилина. На дверной ручке, крючке и телефонной трубке отпечатки Михайловой. И это весьма странно.
— Почему странно? Чьи же еще отпечатки должны быть, как не ее! Она последняя бралась за ручку двери и за крючок.
— Странность в другом: на ручке и крючке отпечатки только ее, и больше никаких. Соображаешь? Убийца был очень скрупулезен. Перед уходом он стер пальчики не только с разводного ключа, но и с дверной ручки, и даже с крючка.
— А как он открыл дверь?
— Либо плечом, либо носком ботинка.
— А слабо найти на двери след носка ботинка?
— Если уборщица не протирала дверь, то найдем.
— Что ж, негусто, но спасибо и на этом, — со вздохом произнес следователь, затем, подумав, спросил: — Сколько пластилин держится на пальцах?
— Я думаю, дней семь. Даже после ванной можно найти под ногтями частички пластилина. Эта такая мерзость.
— Я понял! Вот что ты должен сделать. Я завтра вызову повесткой художника Сафронова. Ты должен состричь с него ногти и исследовать его пальцы на наличие пластилина.
— Как скажешь, — ответил Саша и повесил трубку.
Карасев плюхнулся в кресло и предался размышлениям. В принципе художник мог укокошить Локридского из мести. Десять лет таил в себе обиду, вынашивал план, обдумывал мелочи, и, наконец, подвернулся момент. Такое бывает. В истории криминалистики есть примеры, когда мстители вынашивали планы и по пятьдесят лет. Несмотря на то что художник довольно эмоционален, прибить сторожа он мог довольно хладнокровно. Пришел днем. Незаметно налепил магнит и ушел. Затем пришел вечером, постучался. Локридский открыл…
Нет. Не сходится. Локридский открыть не мог. Чтобы открыть, нужно снять объект с пульта. Ведь сторож не мог знать, что дверь разблокирована. Скорее всего, Сафронов пришел незадолго до закрытия музея, налепил магнит и спрятался. Только где? Кабинеты закрываются, помещения проверяются, закутки обходит директриса. Единственное место, где мог спрятаться Сафронов, — это в зале с восковыми фигурами. Либо за семьей Николая Второго, либо за креслом Елизаветы.
Карасев взволнованно поднялся со стула и принялся ходить по кабинету. В эту схему не вписывалась одна деталь: сторож был убит явно случайным орудием. Откуда художник знал, что в музей в этот день придут работники ЖЭУ и бросят свой инструмент в коридоре? Слесари, наконец, могли оставить его и в подвале. Они и хотели оставить инструмент в подвале, но не дала Зоя Павловна.
Карасев хмыкнул и снова повалился в кресло. Все это слишком сложно и надуманно. Уж очень изощренно, словно у Агаты Кристи. «Нет! Здесь что-то попроще», — щелкнул пальцами следователь и сморщил лоб.
И вдруг новая невероятная мысль осенила следователя. А что, если Зоя Павловна специально не позволила оставить инструмент в подвале, чтобы он, как говорят японцы, оказался в нужный час в нужном месте.
Так-так, забарабанил по столу Карасев. Почему не предположить, что Зоя Павловна — сообщница Сафронова? Конечно, это бред, но предположим. Ведь у убийцы в музее обязательно должен быть сообщник. Должен же кто-то снять с двери магнит и засунуть в карман Берии? Не сам же Берия сунул его себе в карман? Только откуда Зоя Павловна могла знать, что в этот день явятся сантехники продувать батареи?
Карасев поднял телефонную трубку и, набрав справочное, попросил дать четырнадцатое ЖЭУ. После чего позвонил дежурному эксплуатационного участка.
— Добрый день! Следователь по особо важным делам Тарас Карасев. Меня вот что интересует: продувка батарей в художественном музее — это у вас плановое мероприятие?
— Вообще-то плановое. Но не совсем. Мы планировали провести продувку в музее в конце октября, но директор музея настояла на том, чтобы мы это сделали именно на этой неделе.
— Директор или заместитель директора по хозяйственной части? — уточнил Карасев.
— Ну я не знаю, — хмыкнул в трубку дежурный. — Кажется, сама директриса звонила. Могу сказать только фамилию: Петрова, Алла Григорьевна…
