рюкзака. Улыбаясь во все зубы, подмигнул мне и бросил прямо в руки ореховый батончик. С ума сойти!
— Где ты вчера был с этим богатством, — в первый раз за утро искренне улыбаюсь.
— Вчера ничего и не было. Кое-кому пришлось сгонять и забрать из Приюта самое ценное и хавчик.
Сникерс застыл на полпути ко рту.
— Ты один ходил туда, где вас чуть не убили?
— Что я, дебил? Конечно — не один, — безмятежно отвечает мальчишка.
— А… как же труп?.. Это же опасно, там могли поджидать ещё убийцы… и… и… — меня заело.
— Я передам Ивану, что вы изволили беспокоиться, — произнёс старший, вступая в разговор.
— Да не боись, Викусь, он пошёл вооружённым до зубов, с пачками аконитовых ампул по карманам, — успокоил Кирка.
В подтверждение его слов на дорогу вышел из леса знакомый парень в знакомом уже костюме. Как он успел? Самолётом что ли? Опять Искра?
— Утро доброе, — неловко бормочу ему, создаётся впечатление, что я проспала всё на свете.
Иван посмотрел на меня по своему обыкновению как на недоразумение, но ответил сдержано, безукоризненно вежливо:
— Утро.
— Ты дрыхла как лошадь пожарная, даже будить не хотелось, — посмеивался Кирка.
Камень в мой огород, конечно же, пришлось молча стиснуть зубы и проглотить его. Сама виновата. С тем же успехом по мне могло пробежаться стадо бизонов.
Иван с кем-то говорил по телефону. Мальчишка тоже проверял свой смартфон, очевидно, запрет на связь снова снят. Мы на относительно безопасной территории.
Я вгрызлась в батончик, вынув свой сотовый, проверяя пропущенные вызовы и сообщения, почти все были от Настёны. Парочка от Дмитрия, а вот это интересно: он хотел встретиться и просил сообщить, когда закончится моя командировка, чтобы подъехать в резиденцию. Кажется, придётся объяснить кое-что Настёне по поводу нашей секретности. Как много известно Дмитрию, если он раньше работал с Антоном Владимировичем? Если выбрал и рекомендовал конкретно меня — он немало знает. Но мне не рассказал, конечно. И правильно, я б не поверила.
Иван убрал телефон в карман и сообщил лидеру:
— Пограничник передал, что Александр нас ждёт в «Магде».
Андрэ и Иван удалились в сторонку, попивая энергетики из жестяных баночек, о чём-то разговаривая вполголоса.
Мальчишка нырнул в рюкзак, протянул мне баночку «пепси». Ура! Прощай желудок, здравствуй кофеин! Благодарно улыбаюсь младшему, запивая ореховый батончик сладкой газировкой, получая ударную дозу сахаров, что обычно лишь по праздникам себе позволяю.
— Слушай, а Иван тоже как вы…? — пытаюсь выведать у Кирки. Раз уж он стал моим источником информации… буду трясти “по полной”.
— Да, но он не альфа. Иван — бета, у нас их шесть. Есть ещё омеги — их пары, этих трое. Остальные — простые люди, некоторые как я, от родителей оборотней. Они не считаются, но их мы защищаем ценой жизни потому, что все мы — стая. Ну, как Лику, она же пара Драмира. Если с ней что случится — и Драмиру конец.
То есть в общей сложности их не больше двадцати. Как мало.
— Сколько всего оборотней в стае куда мы идём?
— Точного числа не скажу, около двух сотен.
Ого! Такое число попросту сметёт наших и не заметит. И впрямь, у нас стая самая малочисленная.
Оставив меня размышлять, Кирка присоединился к брату и Ивану, включаясь в разговор. Кажется, они обсуждали к кому в стае обратиться в первую очередь.
Я же, улучив момент, отвернулась, сняла куртку и решила провести осмотр. В надежде, что никто не заполз мне за шиворот, приподняла футболку и ощупала немного припухший бок, которым вчера приложилась о стену. По ощущениям — внутренних повреждений нет, небольшой отёк и всё — просто хороший ушиб. В принципе, не так страшно, как я думала: рёбра прощупываются, синячино будет знатный, а так ничего. Больше беспокоило общее состояние.
— Круто! — присвистнули сзади. Кирка оторвался от разговора с братом и беззастенчиво пялился на открытый участок моего тела. Не отрывая взгляда, он глотнул из своей спортивной бутылки.
Старший без слов взял младшего как щенка за шиворот, и оттащил в сторонку. На его вопросительный взгляд — я кивнула, дескать, всё в порядке, застегнулась и глотнула из банки. Иван тактично не смотрел в мою сторону, начиная что-то втолковывать младшему.
Мальчишка дёрнул молнию рюкзака, вытащил бархатный мешочек размером с два моих кулака и передал старшему брату. Лидер тряхнул звонко бренчащим мешочком, высыпал на расстеленную куртку монеты, и я чуть не подавилась газировкой. Я не ювелир, но тут невооружённым взглядом видать, что они из чистого золота и было его там — обалдеть. Бог мой, угораздило же с кем связаться! Даже олигархи не раскидываются таким количеством золота, храня его в арендованных ячейках, а Андрэ рассовал их по карманам как мелочь на проезд и с Иваном поделился. По их быту и не скажешь о размере их состояния. Скромняги.
— Все готовы? — спрашивает лидер, перекидывая через плечо бессменную сумку.
Поднимаюсь без возражений, хоть и одолевает желание пасть прям на этой на этой листве с муравьями и не шевелиться ближайший месяц желательно.
— Далеко до пункта назначения? — практично интересуюсь, стряхивая с одежды еловые иголки и живность.
— Моим шагом — три часа, — ответил Андрэ, отпив из фляги, передавая мне. — Вода, не бойтесь. Вы нам живая нужна.
Невольно усмехаюсь, совершенно глупо, ну, почему с ним я веду себя как дура?
— Значит, пойдём вашим шагом, — соглашаюсь, тоже делая большой глоток воды.
Классическая европейская глубинка, хорошо ухоженная, утопленная в зелёной глуши. Двухэтажное строение с вывеской «Магда» выполненной латиницей, в котором мы остановились по итогу нашего путешествия, я окрестила про себя постоялым двором.
Андрэ указал на места в самом углу холла и что-то прошептал пробегающей мимо девчонке.
Весь первый этаж заставлен столами, меж которых сновали подавальщицы. Разносили напитки, собирали посуду и относили на кухню, отгороженную от основного зала высокой стойкой. Из-за перегородки веяло странными запахами. Аутентичность зашкаливала, как в историческом фильме.
Судя по лицам Андрэ и Ивана, мы ожидали встречи и переговоры обещали быть не лёгкими.
Девчонка притащила огромный поднос со снедью и начала выставлять блюда.
Мальчишка с тоской изучил на столе заказ старшего.
— Хочу человеческий гамбургер! — взвыл Кирка и я целиком его в этом поддерживала.
Хотелось питательной и вредной пищи в коем то веке, но всё что находилось на столе — не поддавалось описанию и скорее всего перевариванию. Даже хлеб издавал неудобоваримый аромат, поняла я, вернув на блюдо лепёшку. Что они в неё добавили?
— Что это? — с ужасом спросила я, тыкая пальцем в
