по моим ощущениям. Шубку пришлось сменить на кашемировое пальто.
Даже воздух был совсем другим. Пахло землей, морем и предвкушением чуда.
Я и не подозревала, что чудо в моей жизни случится уже этим вечером.
После насыщенного на эмоции и новые впечатления дня, мы ужинали на террасе виллы, которую Гера снял на эти выходные. По сути, меня сразу должны были насторожить и музыканты, играющие тихую мелодию в нише у выхода на террасу, и обилие алых роз в вазонах, которые не по сезону благоухали, но я предпочла насладиться неспешной беседой и изысканными блюдами.
— Ева… — произнес Георгий с придыханием, затем сглотнул. Было видно, что он чем-то взволнован. — Мы вместе не так давно, но я чувствую, что искал тебя всю жизнь. Я не могу передать словами всю эту нежность, наполненность, которую чувствую с момента встречи с тобой. Это как в юности…
Это были признания, к которым я, увы, еще не была готова. Всё развивалось слишком стремительно. Тварь внутри заворочалась в предвкушении.
— Я люблю тебя, Ева. Будь моей женой.
Эти слова ударили громом. Тварь облизнулась. А Георгий раскрыл передо мной футляр с красивым кольцом.
— Это неожиданно. — голос мой был тихим, но в наступившей тишине каждое слово звучало отчетливо. — Действительно, неожиданно. И… мне нужно подумать.
— То есть как это, подумать? Какие раздумья, Ева? — он нахмурился, не понимая, как могло случиться такое, что я не бросилась ему на шею с радостным визгом. — Если ты еще не уверена в своих чувствах, то это не страшно. Я окружу тебя любовью и теплом, и ты наконец-то поймешь, что тебе нужен только я. — последние слова он промурлыкал, приблизившись ко мне вплотную, почти касаясь теплыми губами мочки уха.
— Конечно, он нам нужен! — улыбнулась Тварь. — Соглашайся.
— Мне нужно подумать, хотя бы немного. Что я тебе принесу…
Он резко отошел, окинул меня гневным взглядом.
— Советую не затягивать с раздумьями. — сказал он сухо, и вошел в дом.
Я и не заметила, как терраса опустела. Музыканты исчезли сразу как поняли, что с предложением что-то пошло не так и торжественная музыка после «Да» не потребуется. Что ж, так даже лучше.
Идти в дом не хотелось… Вечер был теплым, кардиган, наброшенный на плечи поверх вечернего платья, согревал, поэтому я направилась в сад, несмотря на сумерки, перераставшие в чернильную средиземноморскую ночь.
Медленно ступая по дорожке, усыпанной мелкой галькой, я старалась не оступиться на высоких каблуках и, одновременно, унять непонятную дрожь, что волнами проходила по всему телу.
— Давай согласимся? — шептала Тварь. — Тебе ведь все равно нужны деньги, и ты ведь все равно хотела их у него попросить… А у него очень много денег.
— Замолчи! — я, кажется, отвечала ей вслух, словно шизофреник…
— Тебе достанутся деньги, а мне — душа. Это ведь такая малая цена за то, что ты успеешь остановить вторжение?
Меня уже колотило, словно в ознобе, по рукам наперегонки с мурашками бежали искры, глаза в мгновение словно заволокло пеленой тумана. И так же резко всё прояснилось. Картина мира стала четче, Тварь притихла, почуяв силу. Тонкие белые ниточки пронзали мироздание, сад, каменную скамью, ограду, увитую декоративным виноградом, город, море и склон Везувия. Они словно спускались из космоса и впитывались в землю, сливаясь где-то в глубине в подземные реки, проходили сквозь меня, наполняя силой.
Именно тогда я открыла свою первую червоточину, которая разверзлась в тихом чернильном вечере серой дырой, и сделала шаг в неизвестность, совершенно не представляя, как это работает и куда меня приведет…
Прохладный воздух ударил в лицо смесью сырости и запахов бензина. Шум оглушил, наполнил голову сонмом голосов и ревом моторов. Когда через пару минут в глазах прояснилось, я поняла, что оказалась на Новом Арбате.
Черт! Я уже рассчитывала на Минворд.
Мутило, но не сильно. В попытке осознать, что только что произошло, я побрела по тротуару без какой-то видимой цели.
Тварь молчала, но я все еще остро чувствовала ее присутствие.
Почти не чувствуя холода, я брела по улице. Иногда мне вслед оборачивались люди. Еще бы! Столь легко одетая девушка зимой. Но это Москва. Мало ли что могло случиться. По крайней мере, с расспросами ко мне не приставали. А я видела тонкие белые нити неведомой энергии, пронизывающий мир и червоточину, которая закрылась сразу, стоило мне оказаться здесь.
Я совсем не успела понять, как это работает. Даже запомнить ощущения не успела… Но вернуться нужно как можно скорее.
Свернув в проулок я огляделась по сторонам. Безлюдно. Но это и правильно. Кончики пальцев вновь начало покалывать. Вот оно! Плавным движением руки я вновь открыла червоточину, чтобы шагнуть в нее и через несколько мгновений белых вспышек оказаться по колено в снегу…
Жеваный кот!
Вот это уже было совсем не смешно! Вокруг была глубокая ночь, за кромками вековых елей катилась полная луна. Тишина вокруг настораживала… Не было отзвуков машин, говорящих, что рядом проходит дорога, или лая собак.
Зато теперь было по-настоящему холодно.
Ждать, когда же эта мистика снова соизволит сработать и меня перенесет в более комфортное место, не имело смысла. Где гарантия, что новая червоточина не выведет меня в жерло вулкана?
Мне нужно было гарантированно знать точку выхода. И на что, спрашивается, мне такая память? В этот раз я даже не стала выбираться из ямки, которую протоптала в снегу. Закрыла глаза и представила глобус, мысленно отметила на нем точки, в которых будет безопасно оказаться, а когда в пальцах снова ощутила покалывание, я сперва внимательно рассмотрела руки, искорки, которые пробегали по ним и снова скатывались вниз на белесые нити силы, опутывающие весь мир. Словно я стала машиной, подключенной к мировой энергосистеме, недоступной для людей. Пока недоступной…
Следующая червоточина открылась в стратосферу.
Даже кричать не было смысла, потому что первые же «А-ааа!» в состоянии свободного падения чуть не разорвали мой рот. Оставалось лишь молотить руками и ногами, в тщетной попытке за что-нибудь зацепиться. Называется, представила Землю со стороны!
Всё было на уровне первичных древних инстинктов.
