– И все же они боги, – вмешался в спор всегда молчаливый Тюр, – и даже их теперешний образ жизни не ставит их ниже нас. Без сомнения, они оказались сейчас в трудном положении, и мы обязаны прийти на помощь.
Шло время. Боги продолжали спорить, но Адам почти не слушал их. Он знал одно: Сат умер. Мысль об этом больно сжимала сердце и наполняла душу одиночеством. Он молча сидел возле все такой же молодой и прекрасной жены, нежно сжимая ее руку, а по покрытой глубокими морщинами щеке текли слезы.
13.
Ковчег пересек высокий горный хребет, опоясывающий с севера-востока место, где впервые высадились боги, и повернул на запад. Адам с огромным интересом всматривался в индивидуальный экран, показывающий все, что происходило под ними. Земля, на которой он провел долгие годы, но которую так и не видел, живя безвыездно в своей долине, простиралась сейчас перед ним в первозданной красоте. Белоснежные, горящие ярким огнем в лучах солнца вершины давно остались позади. За ними, сколько хватало глаз, тянулась безжизненная каменная пустыня. Ни скудной зелени, ни животных, лишь черная, застывшая миллионы лет назад лава, израненная и разделенная на множество частей ручьями и реками, несущими свои быстрые воды с горных вершин.
По мере того как местность становилась ниже, она наполнялась жизнью. Здесь тысячи ручейков, собравшись воедино, превратились в сильную полноводную реку. Безжизненный камень теперь укрывала зеленая шапка. Над вершинами вековых деревьев кружились птицы, а огромные водопады покрывала разноцветная пелена.
У подножия гор начиналась равнина. В высокой траве бродили многочисленные стада животных. Ковчег снизился и летел теперь, едва не задевая верхушек одиноко разбросанных деревьев. Его тень, бежавшая по земле, наводила страх на обитателей равнины, и они в панике разбегались по ее огромным просторам.
«Животные хорошо знакомы с ковчегом и уверены в том, что он несет опасность, значит царство Сата уже недалеко», – подумал Адам.
В подтверждение своей догадки вскоре он увидел возделанные поля. Невысокий забор ограждал их от диких обитателей равнины, наносивших, по-видимому, немалый вред урожаю. Участки земли были не очень большими и отделялись друг от друга неглубокими каналами. Возможно, по ним поступала необходимая влага или боги разделяли таким образом различные культуры, а может, и то и другое. И хотя Адама, погруженного в мысли о смерти Сата, это не очень интересовало, он заговорил с сидящим рядом Яхве.
– Ухоженные поля, система орошения – по-видимому, Сат добился успеха не только в разрушении, но и в созидании.
– Адам, я понимаю твою привязанность к Сату и желание найти хоть что-то позитивное в его деятельности, но каналы внизу никакого отношения к орошению не имеют. Это границы. Каждая семья земледельцев имеет свой участок и ревностно охраняет его от соседей.
– Это странно.
Адам был искренне удивлен таким ответом друга.
– Ведь если все они трудятся на общее благо, то это деление бессмысленно. Механизмов, заменяющих их труд или хотя бы облегчающих его, у них нет, а обрабатывать поля в одиночку тяжело и малоэффективно.
– В твоих рассуждениях есть одна, но самая важная неточность. Они не трудятся на общее благо. Сат устроил этот мир так, что достижение личного благополучия – это задача не общества, а самой личности. Часть произведенного забирает царь, и это позволяет ему содержать себя и тех, кто управляет царством, остальное идет в свободный обмен, обогащая производителей.
– Но к чему такие сложности? Тем более, что такой подход крайне неэффективен. Несогласованность может привести к перепроизводству одной и нехватке другой продукции. Я уже не говорю о том, что велика вероятность расточительного использования энергетики планеты и несправедливого распределения полученных благ.
– Все, что ты говоришь, справедливо для этого общества, но не забывай, что все земные боги смотрят на мир глазами Сата. Они честолюбивы и эгоистичны. Их цель не быть равными среди равных, а возвыситься – и не только за счет себя, но и за счет остальных. Никто бы из них не стал трудиться на общество, не видя собственной выгоды.
Тем временем на экране стали появляться дома, утопавшие в зелени садов. Хаотично разбросанные по долине, они все были похожи, отличаясь, по-видимому, лишь размером. Проанализировав слова Яхве, Адам теперь был уверен, что размеры жилищ говорили, скорее всего, о положении их хозяев в обществе, а не о количестве жильцов. Узкие и пыльные тропинки, ведущие от них, как притоки огромной реки, сливались в одну, вымощенную камнем, широкую дорогу. Судя по тому, что ковчег взял параллельный ей курс, можно было догадаться, что она ведет в столицу царства Сата.
Глядя лишь на экран, трудно было сказать, менял ли ковчег высоту или же просто давал иную проекцию пейзажа внизу, но, так или иначе, обзор увеличился, что дало возможность увидеть целиком появившийся под ними город.
Дорог, подобных той, над которой двигался ковчег, было не менее семи. Прямыми лучами они рассекали столицу почти на равные части, начинаясь из центра и уходя далеко за ее пределы. Вдоль них, упираясь друг в друга плоскими крышами, теснилось множество зданий. Теснота эта, почти незаметная на окраинах, где вокруг одноэтажных вместительных домов было вдоволь места, к центру становилась почти невероятной.
Венцом города была возвышенность, имеющая, скорее всего, естественное происхождение. От остального города ее отделяла невысокая, сложенная из камня стена. Весь холм представлял собой огромный парк, зелень которого укрывала от посторонних глаз постройки, разбросанные по склонам возвышенности.
Ковчег опять снизился, продолжив движение над одной из дорог и поменяв панораму. Ближе к центру больше было не только домов, но и жителей. Пешие и всадники на местных копытных буквально наводнили дорогу. Никогда раньше, даже в их родном мире, Адаму не приходилось видеть на столь маленьком пространстве так много богов.
– Их так много из-за Сата?
Заданный Тюром вопрос, по-видимому, интересовал всех, и Адам поймал себя на мысли, что не только он сейчас открывает для себя уклад землян.
– Возможно, их и больше, чем обычно, но не намного. В этой части столицы всегда много богов. В домах вокруг ограды живут те, кто реализует, вернее, реализовывал, волю нашего собрата в различных уголках его владений. Вроде членов нашего Совета, только с огромными полномочиями. Фактически здесь вершатся судьбы миллионов, так что ничего удивительного в этих толпах нет.
– Не понимаю, зачем им всем жить в одном месте, а тем более физически встречаться. Это неэффективно, разве нет?
– Друзья мои, вы не понимаете самих основ Сатового творения. Он никогда не ставил цель построить эффективное развивающееся общество. Зачем? Ему была нужна абсолютная власть над душами и телами землян, а это, как вы понимаете, вещи, исключающие прогресс. Его кураторы живут в одном месте, только в столице, и только здесь они принимают решения. Так что для решения самых простых бытовых вопросов земляне вынуждены приезжать сюда и не один день проводить в ожидании милости. Такой уклад должен подчеркивать значимость одних богов перед другими. Сат не зря был философом. Эта его выдумка даже без прямого насилия убеждает основную часть населения в необходимости безусловного подчинения и унижения, делая такое положение вещей естественным для их жизни.
Тем временем ковчег завис над самой вершиной холма. Прямо под богами раскинулось необычайной красоты и архитектуры здание в виде белоснежного купола, рассеченного пятью полупрозрачными разноцветными секторами, блестящими в лучах солнца. От купола, словно щупальца, тянулись пять длинных строений. Они были гораздо ниже и наверняка являлись жилыми и служебными помещениями. Здание было окружено парком, раскинувшимся по всей возвышенности. Деревья, посаженные определенным образом, кустарник, огромные цветочные клумбы различных цветов и форм, множество небольших домиков, разбросанных по всему парку, фонтаны – все это вместе с центральным зданием сливалось в странный, но без сомнения, единый архитектурный ансамбль.
Ковчег начал снижаться. У подножия возвышенности, сразу за стеной, была небольшая ровная площадка, наверняка сделанная для посадки ковчегов. Они плавно опустились на нее, и боги включили защитное поле. Все, кроме Адама. Ему одному незачем было сторониться планеты. Его жизнь вела счет уже на годы, и он знал это. Одна из стен ковчега бесшумно раздвинулась, и яркое солнце ворвалось в проход.
От места приземления начиналась узкая дорожка. Яхве, на правах единственного бога, бывавшего здесь не один раз, уверенно пошел вперед, пригласив следовать за ним. Тропинка, виляя между деревьями, проходила недалеко от одного из зданий. У подножия холма оно было высокое и, судя по окнам, имело не меньше трех уровней. По мере приближения к главному куполу уровней становилось все меньше, и в итоге, на самой вершине, здание и купол соединялись невысокой галереей.
