Так воевал Фергюсон против ненормального поведения душевнобольных в 1954 году в Логэнспорте. Как всякий добропорядочный врач, он старался помочь им, как мог.
- В те дни, - говорит Джек, - я готов был считать победой лоботомии, если больной мог изжарить яйцо, не повредив желтка.
Лучшее поведение? В больших медицинских учреждениях это считалось по меньшей мере весьма туманным критерием для оценки того или иного метода лечения. Это напоминало хвастливое заявление доктора старых времен: «Ну, вот мы и поставили больного на ноги. Теперь он может снова работать и кормить семью».
Но что же такое, в конце концов, ненормальное поведение, к которому Фергюсон сводил шизофрению и все прочие душевные болезни неизвестного происхождения? Что такое «поведение» вообще?
«Можно считать доказанным, - пишет доктор Д. Д. Гэбб из Мак-Гильского университета, - что задача психолога, задача понять сущность человеческого поведения и свести причудливые изгибы человеческой мысли к механическому процессу причины и следствия, - эта, задача намного труднее, чем всякая иная научная задача»,
Джек Фергюсон и не претендовал на понимание сущности человеческого поведения, а в вопросах психологии он был всего лишь сельским врачом.
«Чтобы в наше время заниматься вопросами поведения, - признает доктор Гэбб в своей книге «Организация поведения», - необходимо прибегать к упрощениям».
Как раз этим Джек и занимался вовсю. Ночь за ночью он внимательно изучал результаты сотен проделанных лоботомий. Он не задумывался над вопросами о сущности поведения. Он непосредственно наблюдал его на сотнях слабоумных, безрассудных, одичавших людей. Он просто следил за их поведением и при помощи лоботомий старался его улучшить.
В результате такого анализа складывалось то, что Джек называл «профилем поведения». О чем говорил анализ тех случаев, где операция принесла пользу? Сообразительный двенадцатилетний мальчик мог это понять.
Вот записи: «Она уже не рвет на себе платье... Ест без посторонней помощи... Сама ходит умываться... Стала чистоплотной... Больше не покушается на поджог... Перестала хохотать и плакать... Не покушается на убийство... Проявляет заботу о других больных... Ей нравится трудовая терапия... Старается вложить смысл в свои слова... Проявляет сообразительность...»
Когда Джек сравнивал эти записи о послеоперационном поведении больных с записями о их поведении до операции, он принимал к сведению, каким именно больньтм лоботомия помогает. При всей своей примитивности «профиль поведения» был для него более точным показателем, чем латинские названия шестнадцати различных психических болезней. Это делало его более добросовестным врачом. Он мог ориентироваться на данный профиль.
Если какая-либо черта поведения не показывала признаков улучшения, он еще раз оперировал этих больных, еще и еще раз, до тех пор, пока не добивался достаточной ясности сознания - нормального поведения, которое позволяло отпустить больного домой.
Джеку требовалось лишь примерно определить интенсивность и возможную обратимость данного случая безумия.
«Профили поведения» подсказали ему следующий вывод: лоботомия более полезна для больных, ведущих себя сверхактивно. Это было не ново. Фримэн и другие психохирурги уже знали об этом. Для Джека это было целым событием. Для него этот факт совершенно непредвиденным и поразительным образом послужил сигналом... кончать свою психохирургическую карьеру.
Исполнилось два года с тех пор, как Джек вышел из запертой палаты Больницы ветеранов. Он расстался со своей паранойей. Его не огорчала перспектива покончить с лоботомиями (никогда уж ему не придется показать доктору Уолтеру Фримэну великолепную серию из 1000 трансорбитальных!); он не тешил себя иллюзиями; он не чувствовал никакой обиды на то, что его осадили как раз в тот момент, когда он начал показывать крупные успехи в психохирургии.
Куда же девалось это большое заносчивое «Я» в Джеке Фергюсоне? Ему и в голову не приходило заняться частной практикой, хотя он мог бы заработать бочку золота в качестве лоботомиста для психоневротиков из состоятельного класса, которым грозило заточение в сумасшедший дом.
Доктор Гэллоп и Мэри убили в нем прежнего нечестного Джека Фергюсона с его самооправданиями. Довольно странно, когда человек начинает ругать самого себя за все плохое, что с ним приключилось; прямо невероятно, до чего это саморазоблачение очищает мозг и процесс мышления становится быстрым, ясным и простым. Казалось, Джек постиг наконец истину, высказанную Боссом Кэттерингом о границах исследовательской работы:
«Что же нам делать, когда мы не можем больше делать то, что мы делаем?»
Шел 1954 год, когда, поставив перед собой этот вопрос, Джек углубился в длинный, трудный и трезвый анализ вопроса о лоботомиях.
Для безумных человеческих существ, принадлежавших До заболевания к определенной группе общества, лоботомия может стать чудодейственным средством. По всей стране тысячи этих больных показали такое улучшение, что, по справедливости, их уже нельзя было назвать сумасшедшими. Они жили дома со своими семьями. Лоботомированные женщины могли с успехом заниматься домашним хозяйством. Многие из лоботомированных мужчин трудились и зарабатывали себе на жизнь. Но у экс-сумасшедших людей другого круга операция что-то отнимала, хоть и протекала успешно.
Фримэн объясняет это в своей замечательной книге «Психохирургия». Мораль - вот что вы выдалбливаете и отнимаете у больного взмахами ледового топорика, который так чудесно успокаивает его измученный мозг. Да, именно мораль.
Это высочайшее качество человеческого существа, пишет Фримэн.
«У ребенка ее нет. Нет и у старика. Нет у больного. Нет у скучающего человека. Мораль - это самая возвышенная функция человеческой личности».
Затем Уолтер Фримэн, который своей операцией вырвал так много безумцев из ужасающих глубин деморализации, с грустью заканчивает: «Лоботомия приостанавливает у психотиков процесс деморализации, но не восстанавливает у них мораль».
Коротко говоря, по Уолтеру Фримэну, мораль - это способность ставить интересы коллектива выше своих личных интересов, и это стало религией Джека Фергюсона. Именно это давало ему теперь силу жить и дейcтвовать.
Отношение Джека к лоботомии после взвешивания всех «за» и «против» стало более трезвым и более критическим. Лоботомия может застопорить хронический, запущенный процесс умственного расстройства. Но в то же время она безвозвратно разрушает самое высокое, что есть в человеке... Величайший в мире психохирург, сам Уолтер Фримэн, не в состоянии вернуть человеку то, что у него унес милосердный ледовый топорик. Роковой удар ледового топорика рассекает нервные волокна, связывающие лобные доли мозга с таламусом. Это ведет к перерождению ядер мозговых клеток в так называемой центральной силовой станции эмоций, в таламусе. Процесс вырождения идет перманентно. Стремительный взмах ледового топорика причиняет немалый вред и лобным долям мозга, которые считаются носителями центров воображения, предусмотрительности, предвидения.
Учтя эти суровые факты, Джек Фергюсон произнес маленькую благодарственную молитву судьбе. Два года я он сам был вполне созревшим объектом для ледового топорика.
Если бы он мог соединить во времени старого и нового Джека Фергюсона, то ныне здравствующий доктор Фергюсон наверняка располосовал бы мозг старому слабодушному доктору Фергюсону. Этим навсегда была бы убита надежда на развитие творческого воображения у ныне живущего доктора Фергюсона. Это заглушило бы также эмоциональный подъем, так разжигавший его воображение. Потому что у лоботомированных эти таинственные силовые нейроны в таламусе увядают безвозвратно.
Погибшей надеждой - вот чем стала для него лоботомия. Восстановив хорошее поведение у старого жалкого Джека Фергюсона, она убила бы нового Джека, борца с безумием. Джек спросил себя:
«Хотел бы я прожить всю свою жизнь спокойным, довольным лоботомированным буйволом? Нет. Тогда какое же имею право я, доктор Фергюсон, обрекать на это других?»
Только отчаянно тяжелое зрелище неизлечимого безумия, которое хуже смерти, - только оно может оправдать это грубое вторжение в мозг живого человека. Но доброму сельскому доктору, жившему в Джеке, была ненавистна эта операция.
- Кажется, сам господь бог положил тогда руку мне на плечо, - говорит Джек, вспоминая волнующие дни сомнений в Логэнспорте. - Как раз в то время до нас дошли разговоры о новом лекарственном средстве - раувольфии. Я прочитал о том, что доктор Уилкинс из Бостона называет это средство «психотерапией в форме пилюль».
Джек имел особые причины заинтересоваться этим делом. «Профили поведения» лоботомированных больных говорили о том, что операция давала наилучшие результаты у пациентов со сверхактивным поведением.
