когда враг смог подобраться незамеченным к союзным границам, — я задумчиво покачал головой и продолжил: — Враг хотел взять «Новую» базу. Как минимум пробить брешь в нашей линии обороны, как максимум — укрепиться. А вместе с тем, выманить большую часть войск из «Арушу» и попытаться отбить её.
«Ну и сарнитов накормить Мастерами», — мысленно добавил я.
Алиса взглянула на отца, затем на Соню и снова на меня:
— Но теперь это позади. Хвала космодоспехам и боевому духу ратников наших княжеств! — произнесла она бодро, а затем посерьёзнев проговорила: — А насчёт того, что они подобрались так близко… Насколько я поняла, вы знали, что у вас есть слепая зона и были готовы к этому?
— Верно, — кивнул я. — Вот только наших наблюдателей кого ликвидировали, кого переманили. И из-за этого слепая зона расширилась. Не хочу никого оскорбить, но есть сложности в организации союзной обороны.
— Отчасти это моя вина, — расстроено проговорил великий князь. — Но после случившегося договориться по некоторым вопросам будет проще.
— Прошу прощения, — подала голос внимательно слушавшая нас Соня. — Вы имеете в виду, что разногласия были с княжеством Выборгским и Ревельским?
— Больше с Ревельским, Соня, — за князя ответил я. — Но и с Выборгским тоже. Отчасти. Но теперь, как сказал отец, будет проще. Как бы это грустно ни звучало, но нападение на «Новую» базу хорошенько всех взбодрило. Да и наша с тобой свадьба только укрепит отношения между княжествами.
— Да, я сегодня же поговорю с отцом, — решительно произнесла Соня и повернулась к Алисе. — Я тоже не могу вернуться в империю прямо сейчас. Долг перед родителями и ратниками княжества велит мне отправиться на «Новую» базу и помочь с её восстановлением.
— Слова достойные младшей княжны, Софья, — тепло похвалил её Андрей Оболенский и так же тепло посмотрел на меня.
— В этом вся ты! — улыбнулась Алиса.
Затем мы приступили к чаепитию и более детальному обсуждению ближайших планов. А после Андрей Оболенский откланялся и пошёл на запланированную встречу с командующим базы.
Мы втроём вышли из столовой спустя десять минут после него и столкнулись в коридоре с моей целительницей Вероникой Ладиной.
— Господин, Алиса, Софья, доброе утро, — сдержанно проговорила рыжая ворчунья, одетая в лёгкое зелёное платье. — Рада, что вы чувствуете себя достаточно хорошо, раз можете посещать званые завтраки.
Она упёрлась недобрым взглядом в Соню. И прежде чем мы с сестрой успели хоть что-то сказать, моя супруга сделала шаг вперёд и обозначила поклон.
— Вероника Витальевна, от всей души благодарю вас за вашу помощь. Мне известно, что именно вы первой приступили к моему лечению, когда меня доставили на базу. Спасибо вам большое.
— Я всего лишь выполняла волю своего господина, — фыркнула целительница. — И из-за этого, как только господин сам вернулся на базу, я оказалась обессиленной и не смогла первой помочь ему.
— Я очень ценю ваше самопожертвование, — вежливо ответила Соня.
— Цените-цените. В этой всей ситуации единственное, что меня хоть сколько-нибудь радует, что я не зря приложила руку к вашим энергоканалам.
Алиса с любопытством смотрела то на Нику, то на Соню, то на меня. А я не видел смысла вмешиваться. Софья сама сможет выстроить отношения с целительницей рода. Более того, Соня мне в своё время, скрипя зубами, сообщила, что только рада наличию в нашем будущем роду целительницы.
— Позвольте поинтересоваться почему? — невозмутимо спросила Софья.
— Ну раз уж вы сами спрашиваете, — злобно хмыкнула Ника, — отвечу. После сегодняшней ночи я убедилась, что рожать моему господину детей предстоит вам. Полезно, знаете ли, заранее проведать энергоканалы будущей носительницы ребёнка. Чтобы в будущем быть более эффективной, если потребуется моя помощь.
— И за заботу о наших с Аскольдом будущих детях я тоже вас сердечно благодарю, — Соня и бровью не повела. — Но, Вероника Витальевна, впредь прошу не подслушивать, что творится в господской спальне.
— Так девочки, простите, мне нужно срочно бежать в лабораторию. Аскольд, как всё закончится, жду тебя там, — выпалила Алиса и пулей понеслась вдаль по коридору.
Бросив ей вслед короткий взгляд, Ника усмехнулась и снова уставилась на Соню.
— Ну что вы Софья, какие подслушивания? Звукоизоляция тут хорошая, а вы, вероятно, не особо громкая, чтобы её перекричать. Что же до меня, то я всего лишь ночью заглянула к своему господину, чтобы он выполнил свои обязательства по нашему договору. Не найдя его в спальне, сделала правильные выводы. И ещё, на будущее… Давайте всё-таки без отчества. Я ещё слишком юна в отличии от некоторых.
— Хорошо, Вероника. Но не переживайте, юность не порок, она сама проходит.
— Вам ли не знать, — хмыкнула Ладина. Замолчала, а затем хмуро произнесла: — Очень надеюсь, что мне больше не придётся вас лечить. Не заставляйте моего господина снова тратить нервные клетки и переживать за вас. Ладно, пойду поем. Хоть как-то силы восстановлю.
И сделав ручкой, она зашагала в сторону второй столовой.
— Какая она у нас милая, Аскольд, — проговорила Соня.
— Аж зубы сводит от этой милости, — хмыкнул я.
— Как сказала бы наша целительница: раз зубы сводит, значит они есть, и этому нужно порадоваться.
— Думаешь? А ведь она, в самом деле могла что-нибудь такое выдать.
— Вот видишь, мы уже достаточно хорошо с ней подружились, раз я могу предугадывать её слова. Ты рад?
— Безмерно.
— Скажи, Аскольд…
— М?
— А ты правда обо мне волновался так сильно, как сказала Вероника?
— М?
***
Вечером того же дня — одиннадцатого августа, мы проводили Соню на Выборгскую базу. Особых эмоций на людях мы с женой себе не позволяли, все слова сказаны были заранее. Да и расставались мы на этот раз ненадолго — короткие рабочие встречи в Африке в любом случае ожидали бы нас, а в конце месяца мы планировали вернуться в Россию.
Но всё обернулось немного иначе.
Утром тринадцатого августа я проводил разминочный комплекс на улице перед входом в господский дом, когда заметил, как с крыльца быстрым шагом спускается Виктор — камердинер великого князя Тверского.
— Аскольд Андреевич, прошу прощения, что
