обмениваемся сухими кивками. Данька гордо задирает подбородок… до чего похож на моё синеглазое наказание, слов нет! Делает шаг вперёд:
– Я, Дани, сын Дэра, наследный принц Соледжа, вызываю тебя, Кэвин, сын Лаони. Померяться силой… магии крови, до явного превосходства одного из нас! Да судит нас Тор!
– Я, Кэвин, сын Лаони, принимаю твой вызов, Дани, сын Дэра, и выбранное тобой оружие! Да судит нас Тор!
Синеглазый досадливо хмурится:
«Представляешь, папа мне сказал только что, чтоб я сам разбирался! Мол, теперь ты Хранитель, а они с Гэссой на водопады в Лиреке любуются!»
Не могу сдержать кривую улыбку. Если в нашей семье и есть «наклонности», то это исключительно желание взваливать всё на самого ответственного.
– Сын Лаони, по Закону Ксэнира, ты имеешь право на свидетелей по твоему выбору, – мой голос спокоен. – И мага, которому ты доверишь держать Барьер.
– У меня нет свидетелей, – а парень-то дрожит.
Родной сын или нет, Дани – ученик Джэда, драться с ним – почти то же самое, что вызвать Синеглазого. То есть самоубийство. Пусть Поединки до смерти ушли в прошлое, от случайностей никто не застрахован. В памяти всплывают воспоминания о последних трагических событиях в Пери, когда семьи погибших пареньков оплакали сразу обоих забияк – те тоже не собирались убивать друг друга.
– Я буду твоим свидетелем, – неожиданно для нас вызывается Ариэль, – если ты не против.
Она уверенно подходит к поникшему юноше:
– Я, Ариэль, дочь Дэра, принцесса Корха, перед Хранителем Саора клянусь засвидетельствовать справедливость Поединка.
Странно! Мальчишка не возражает. Или его запал прошёл при виде нас? Одно дело – говорить гадости за спиной, совсем иное – столкнуться с двухметровыми «наклонностями» вживую. Ну, задень короля при мне, мальчик! Скажи хоть слово, сделай намёк… Я никогда не отличался терпением! И с радостью займу место сына!
– Мне напомнить правила? – в звонкой тишине зала негромкий голос короля оглушает. – У вас есть выбор отказаться, принести и принять извинения, до того как встанет Барьер. Также вы вправе определить границу и степень ваших претензий. Отказ за Барьером – проигрыш.
Молчание – и уверенный голос Дани:
– Не я оскорблял за глаза тех, кого не посмел обвинить в лицо! Мне не за что извиняться!
Теперь мне не до смеха. Сынок-то настроен не на шутку…
– Я, Джэд, сын Аргена, король Саора, в последний раз повторяю о возможности примирения. И, как свидетель своего сына, клянусь подтвердить справедливость Поединка. Также я буду держать Барьер…
Кэвин смотрит на него со страхом. Не ожидал?
– И судить вас, являясь Хранителем Саора.
Страх перерастает в ужас. Зря… Тор мог повлиять на Поединок, истории известны подобные случаи. Джэд не вмешивается никогда. Обмануть не позволяет, подпитку отсекает… было такое жульничество. Но ни на одну сторону он не встанет. А сын Лаони – наглец, но не трус! Другой бы при таких трясущихся коленках уже вымаливал прощение, паренёк же находит в себе силы выпрямиться.
Мальчики смотрят друг на друга. Дети. Запретная магия. Смертельная игрушка.
«Почему ты спокоен?!» – набрасываюсь я на мужа.
«Дани сильнее. Значит, всё будет честно. Наш сын его даже не повредит – просто проучит».
– Отец, ставь Барьер! – в подтверждение хладнокровно просит Дани.
Голубое сияние вспыхивает – и…
Синеглазый постоянно повторяет, что самое часто употребляемое слово в Саоре – «вдруг»…
Мужская фигура возникает как раз между противниками.
– Мой король! – в отчаянном крике неподдельная боль. – Помоги! Они их похитили!
Появившийся парень с коротко остриженными по традициям Винира волосами, заламывающий руки в отчаянном порыве – Нолг, сын Пэша. Одежда в беспорядке, губы прикушены.
Джэд подхватывает рухнувшего к его ногам Наблюдателя:
– Подробно. Внятно. Быстро.
– Час назад Алгию и Серейеру выкрали из дома. Требуют выкуп. Магией не найти – ты же знаешь, их шаманы блокируют потоки. Разве что по крови – но на это способен только ты!
– Какой выкуп?
– Я должен присоединиться к бунтовщикам. Участвовать в заговоре против Властителя Перейре. Синеглазый, это немыслимо! Даже не потому, что противозаконно, но эти сволочи готовят такую кровавую резню! Джэд, спаси их! У меня два часа на раздумье, один уже прошёл – пока мы хватились, пока прочли записку… Прошу тебя! Серейера беременна…
Дэйкен оглядывает нас, принимая решение:
– Дани, Кэвин… Перемирие. Хотите посмотреть магию крови в действии?
Мальчишки моментально загораются идеей, распри отходят на второй план.
– Пойдёмте с нами. Кэвин, держись ближе. Данька, страхуешь Нолга. Дэрэк, руку! Аль, прикрой, если нас кто-то хватится.
Синеглазый переносит нас в дом Наблюдателя. Я уже бывал здесь раньше, потому сразу отхожу и пристраиваюсь в низком кресле поближе к камину, чтобы не мешать. Сын Паша мечется по зале, подсовывает какой-то сероватый обрывок, что-то бессвязно объясняет.
– Не суетись, – осаживает Нолга Джэд, – принеси вещи девочек. Те, где может оказаться кровь. Расчёски, заколки, шпильки, носовые платки…
– Папа, – тихо подсказывает Дани, – беременность… Кровь отца – хороший след.
– Данька, ты гений! – а в глазах озорные искры. Какой же он у меня молодец! Сынок полностью уверен, что догадался первый!
– Заклинание Порядка второго уровня, – Дэйкен на секунду замирает, затем поворачивается к Кэвину: – Ты больше не практиковал ту пакость?
– Нет, – отрицательно качает головой юноша. – Арск доказал мне, что я с ней не справлюсь.
– Тогда подпитывай Дани. Он поймает след… А ты увидишь, как это действует. Учитесь работать в паре!
Нолг прибегает, таща какую-то тряпку.
– Полотенце. Алгия поцарапалась, осталась кровь. Свою я дам.
В подтверждение он режет палец.
– Достаточно, – быстро останавливает его король, – нам хватит капли. Парни, вперёд!
Дани проводит рукой… Глаза Кэвина блестят. Не знаю, что они видят, но, когда Джэд подхватывает несколько потоков голубого света и исчезает, вздох восхищения вырывается у обоих.
– Он, он!.. – торопливо шепчет сын Лаони.
– Теперь знает, где они, – с гордостью поясняет Дани, – и уже там.
– Он потоки сплёл! – Кэвин ошарашенно таращится на нас. – Это возможно?!
– Нам с тобой – лучше не пытаться, – ответственно заявляет сын. – Откат будет как Арнинская буря, даже хуже.
Я смотрю на них со снисходительной усмешкой – и вдруг бок обжигает острой болью. Тихий крик вырывается против воли. Мальчики подбегают в испуге.
– Сильно? – понимающе спрашивает Дани.
– Перейрская сабля. Насквозь. Не закрывается, значит, некогда… – я проговариваю скорее для себя, нежели для них. – А вот теперь грудь, скользя… Нолг, сколько человек участвуют в заговоре?
– Не меньше полусотни. Десяток как минимум охраняет женщин, остальные на подхвате.
– Скоро увидишь своих драгоценных… И, сын Пэша, тебе надо уходить.
– Я не могу вернуться в Саор. Серейра не перейдёт Мост.
– Кто говорит о Саоре? Уходите в другую часть Винира. В Фаск, к Рикеду, там нет боёв. Иди, собирай вещи… Ох! – Резкий ожог по предплечью. – Это синеглазое чучело решило все образчики местного оружия изучить? – ворчание скрывает волнение.
– Что с твоим отцом? – недоумевает Кэвин.
– Они с Джэдом делят боль, – сурово отвечает Дани. – Одного ранят, другой чувствует и помогает переносить.
– Всегда?!
– Да. Это, знаешь ли, часть «наклонностей», – сын говорит спокойно и не зло, но Кэвин смущённо опускает голову. – Когда ты папу заклятием задел, от смерти из-за болевого шока его спасло только то, что Синеглазый часть на себя оттянул. И в таком состоянии Джэд твоё заклятие гасил и последствия убирал… тебе бы так, дурья башка!
– Я не знал…
– Зачем ты вообще всё затеял – с магией крови?
– Отца хотел найти…
– Ты рассмотрел, что для этого нужно? Потоки сплести сможешь?
– Нет… Я начал, а потом… Создатель! Дэйкен же меня от смерти спас!
– Угу.
Дани смотрит на меня, держащегося уже за второй бок:
– Кэвин, он нас всех защищает. Тебя, меня, весь Саор, наших Наблюдателей во всех мирах… Папа! Как ты?!
– Терпимо. Уже всё чешется, значит, заживает. Сейчас наш герой девушек притащит!
В подтверждение моих слов Джэд появляется, ведя не только перепуганных жён. Рукой он придерживает парня в совершенно разодранной одежде и крови, заливающей лицо.
– Дань, позаботься о девушках. И помоги им потом перебраться в безопасное место. Я с Рикедом разговаривал, в Фаске тихо, сын Кониша их примет.
Незнакомца Синеглазый бережно усаживает в кресло, пальцы пробегают по телу, исцеляя раны.
– Кто это? – недоумевает сын Лаони.
Непонятно, кому адресован вопрос. Я – ответа не знаю. Джэду не до того. Он залечивает глубокий порез на лбу принесённого, сращивает почти перебитую руку.
– Кэвин, принеси воды!
Мальчишка скрывается вслед за остальными. Я с любопытством всматриваюсь в незнакомого парня, отмечая пригожесть и правильность типично винирских черт.
– Джэд, правда, кого
