Рыбнорядную, а примерно через час забрал небольшой свёрток, с куриное яйцо размером, и вручил его Чибису, наказав держать при себе и беречь пуще глаза, с чем и отправил его с группой в Спасск. Доложился шефу по исполнении, уже привыкая, что штаб-квартира эсеров стала бывшей, и перешла в полную собственность нового шефа и, как оказалось, его команды – в квартире он обнаружил ещё четверых людей, молодых, молчаливых и источавших в пространство ощутимую волну угрозы и опасности, это Клепинов ощущать научился давно. Больше с командой шефа он не встречался (чему был втайне и рад), а сам шеф дня через три неожиданно подсел к нему за столик в ресторане, где Клепинов традиционно проводил вечера, и поинтересовался, есть ли новости от поисковых групп. Новости должны были поступить девятого числа, по графику связи, о чём Клепинов и уведомил шефа, и тоже слегка озадачился, прочитав в его глазах некую озабоченность.
А ещё через три дня произошло чрезвычайное событие – группы не вышли на связь. Собственно, это было уже на фоне начавшегося штурма Казани красной армией, но шеф придал этому исключительную значимость: со своей командой лично собрался выезжать в район поиска (или уже пропажи) групп, а Клепинова отправил из Казани в Бугульму, наказав быть там третьего дня, организовать в прилегающем районе поиски обоза и ждать прибытия шефа или его человека. Времени на дорогу отведено было мало, посему Клепинов и убыл, не мешкая, оставив шефу самому разбираться с судьбой пропавших поисковиков.
В Бугульме Клепинов споро организовал всё по прежнему, наработанному уже, опыту: первым делом снял хорошую квартиру, с двумя выходами, затем собрал про запас малой мощности бомбу с часовым механизмом (привычка со времен эксов, пусть будет, может внезапно потребоваться), собрал находящийся на нелегальном положении эсеровский актив, убедился в его способности решать предстоящие задачи и обозначил район поиска в тридцати верстах окрест города. Разбил его на четыре зоны и отправил в каждую по поисковой группе о трех бойцах. Всего, стало быть, двенадцать человек. Не Казань, конечно, нужных людей мало, но, как говорится – чем богаты. Сам тоже в стороне не остался: курсировал по округе, поочерёдно, через три дня на четвёртый, принимая доклады каждой группы о результатах поиска, оговаривая с каждой место и время следующей встречи. Раз в четыре дня посещал телеграф железнодорожной станции – шеф принимал доклад. На организацию всего этого ушло три дня и двести из пятисот неподотчётных рублей, выданных шефом на обеспечение мероприятия. Искали как и прежде, опрашивая кроме местных торговцев и держателей кабаков ещё и мельников с хозяевами различных факторий: не видал ли кто этого человека (тут описание Туманова снова сгодилось), а может слышал о некоем обозе о четырёх подводах и десяти обозниках (эти частности уже шеф лично телеграфировал третьего дня)? В самом уезде было не спокойно, да и откуда взяться спокойствию в лихое время братоубийства и фронтовой неразберихи? Чехословацкие и белогвардейские части отступали на восток, по железной дороге – организовано, а дорогами и проселками – как придется, отставая от основных порядков и часто оказываясь в тылу наступающего противника. И наоборот, наступавшие отряды красных часто вырывались вперёд и обнаруживали себя в окружении белых. Иной раз было и не понять, кто из каких войск и частей будет. И лихих людей по округе было не мало, грабили по случаю всех, кто подвернётся под руку и будет слабее вооружён, особенно зажиточных беженцев с Казани, уезжавших от наступающей на пятки Красной армии. Ну, и кто тут расскажет о каком-то там обозе, когда их вокруг в разные стороны проходит не один десяток? Итог первой недели поисков – ничего не нашли. Совсем. А тут фронт подкатился к Солдатской Письмянке, почти вплотную к зоне поиска, перемещаться по округе стало невозможно, да и чрезвычайно опасно. Сам Клепинов с такой задачей справился бы, но вот братья эсеры откровенно трусили, всё же не военный народ, хотя большинство и служилого возраста. Поиски застопорились. Еще одна неделя прошла впустую. Для получения результата приданных сил и средств категорически не хватало, но шеф настрого запретил подключать к поискам военную власть (это само собой), и вообще, кого бы то ни было без его ведома. То есть, дело было исключительно приватным, так понял Клепинов.
И он решил сменить тактику. Поисковые группы вернул по домам, до особого распоряжения (толку от них сейчас не было никакого, незачем тратить деньги и время), а сам выехал верхом в свободный поиск.
Изучил режим охраны вокзала, дороги и мостов. Убедился, что провести обоз через дорогу под почти круглосуточной охраной невозможно, бронепоезд белых и дежурные разъезды на дрезинах с пулемётами не дадут даже приблизиться к дороге. Как охраняется дорога по ту сторону фронта он не знал. На следующий день, обогнув с северо-запада линию фронта, через балку в разрыве позиций перешёл на другую сторону. От Степного Зая двинулся в направлении Юлдашева, по пути заворачивая в деревушки и хутора, опрашивая местных держателей лавок и простой люд. Ночевал больше в брошеных домах, ночи были уже холодные, в лесу не отдохнёшь без огня. А на огонь разные гости могли заглянуть (ну их, всех). До Юлдашева добрался через день. Выбрал домик на окраине и за червонец легко договорился с хозяином о проживании. Зачем-то натянул на высокую жердину старый валенок, приторочил её к забору и стал ждать.
Капкан
Туманов принял решение временно разместить команду на новой базе, а самому предпринять разведку на местности и по ситуации. Нужно было выстроить стратегию и маршрут движения с учётом изменившейся оперативной обстановки (которая была ему не известна), и с учётом этого пополнить или обновить необходимые запасы для обоза. Всю нужную информацию арьергардной разведкой не соберёшь, хочешь – не хочешь, а придётся снова выбираться в люди. Поразмыслив, решил с собой никого не брать, привычка полагаться на самого себя взяла верх и в этот раз. Оставшуюся команду озадачил заготовкой дров и маскировкой следов вокруг базы. Последнее было перестраховкой, так как прямой подъездной путь к ней отсутствовал. Были три тропы для лошадей, малозаметные и скрытые растительностью. Но, в данном случае, такая перестраховка лишней никак не была. Словом, Филатову поставил задачу на обустройство и оговорил с ним действия, в случае своего невозвращения к контрольному сроку (ждать ещё неделю, потом прятать груз и прорываться налегке к своим). Продолжили разговор уже вместе с Аюповым, обсудили возможные действия, при обнаружении
