По лицу Уэйна было видно, что он теряет терпение, слушая Мерфи.
— Если вы потерпите еще несколько минут, — торопливо сказал Мерфи, —я вернусь к термину выпуск.
— Хорошо, — кивнул Уэйн.
— Как я уже сказал, «выпуск» представляет собой термин, описывающий, насколько быстро мы зарабатываем деньги. Ведь в этом и состоит цель нашей работы? Зарабатывать деньги?
— Мы находимся здесь, Магуайер, для того, чтобы удовлетворять и радовать наших клиентов, — ответил Уэйн. — В этом и заключается наша единственная цель.
— Мне лично казалось, что бизнес работает для того, чтобы приносить деньги. Видимо, все эти годы я ошибался.
— Ну разумеется, компания должна зарабатывать деньги! — раздраженно произнес Уэйн. — И мы зарабатываем их за счет того, что удовлетворяем и радуем наших потребителей!
— Мистер Риз, проблема заключается лишь в том, что, находясь здесь, я редко вижу потребителей. Уж точно не каждый день. И потому совершенно не представляю, удовлетворены ли они моей работой. Я не знаю, каким образом измерить степень их удовольствия. Поэтому мне приходится обращать свой взор на доллары.
— А откуда вы узнаете?..
— Откуда я узнаю цифры? Я использую компьютер. Я просматриваю данные. И кстати, обращаю особое внимание на два ключевых показателя. Во-первых, на операционные расходы — то есть деньги, которые мы тратим на зарплаты, техническое обслуживание и так далее. Затем я смотрю на уровень запасов и объем инвестиций. С точки зрения краткосрочной перспективы, как я полагаю, важен именно уровень запасов. К запасам относятся все наше сырье и незавершенное производство, то есть все деньги, которые мы планируем превратить в выпуск. К инвестициям, само собой, относится капитал, то есть деньги, на которые мы покупаем оборудование и другие активы, позволяющие нам преобразовать запасы в выпуск. Вы следите за моей мыслью, сэр?
Уэйн пожал плечами:
— Вроде да.
— Именно связь между этими показателями и свидетельствует, насколько хорошо мы работаем. Я рассчитываю с ходом времени увидеть рост показателей выпуска. Иными словами, я хочу увидеть увеличение скорости, с которой мы превращаем запасы в продажи. И одновременно быть уверенным, что уровень запасов на заводе покрывает необходимость своевременного обслуживания нашего основного ограничения в любой момент. Кроме того, я хочу, чтобы наши операционные расходы
последовательно снижались относительно оборота производства или денег, которые мы зарабатываем на выпуске. И, наконец, я не хочу, чтобы при этом росли инвестиции в производственные мощности и тому подобное. Иными словами, я хочу достигать большего за счет меньшего.
Выслушав Мерфи, Уэйн озадаченно произнес:
— Что ж, если я понял вас правильно, это никоим образом не расходится с принципами бережливого производства. Расскажите, как вы к этому пришли?
— Мне помогла книга. Точнее, роман.
— Роман? Как он называется?
— Он называется «Цель» и был совсем недавно написан двумя парнями... Только я не помню их имена.
— «Цель»... Да, я слышал о нем, но читать не доводилось, — сказал Уэйн.
— Так вот, наш бывший президент Дональд Уильямс несколько лет назад подарил мне экземпляр этой книги. В то время у нас в Оуктоне скопились значительные запасы, и мы испытывали серьезные трудности. После того как я прочитал книгу, мы с Доном посидели, подумали и вычислили, что самым узким местом (мы назвали его Херби по ряду причин, изложенных в той книге) является для нас агрегат, который мы зовем «Годзиллой». А когда мы это поняли и решили подчинить ограничению...
— Подчинить ограничению? — Уэйн с недоумением посмотрел на Мерфи.
— Да, сэр. Видите ли, необходимо обязательно подчинить ограничению все остальные процессы...
— Хорошо, Магуайер, — снова прервал его Уэйн. — Я не думаю, что этот разговор приведет нас к какому-то определенному финалу. Почему бы вам не показать мне эту проблемную операцию, вашу «Годзиллу».
— Но это не проблемная операция! Уверяю вас, сэр!
С этими словами Мерфи повел Уэйна по коридору вдоль линии М57 и участка ламинирования мимо стеллажей для хранения произведенных деталей и зоны комплектации партий запуска. Через несколько минут они подошли к одному из самых больших и уродливых агрегатов, которые Уэйн Риз когда-либо видел на производственном предприятии.
— Познакомьтесь, — сказал Мерфи, —это и есть «Годзилла».
—Да, настоящий монстр. Как такой огромный агрегат может являться ограничением?
— Все дело во времени, мистер Риз. В продолжительности обычного процесса относительно всего производства. Вот почему мы подчинили все остальные процессы работе «Годзиллы». Производительность этой машины определяет производительность всей системы — и, соответственно, размер нашего выпуска.
Но Уэйн почти не слушал его.
— Слушайте, мне кажется, я понимаю, что здесь происходит, — сказал он. — Не знаю, что вы читали или какие методы работы использовали в прошлом, но уверяю вас, что бережливое производство окажется куда более элегантным решением всех поднятых вами вопросов. Поверьте мне, бережливое производство и шесть сигм решат все ваши проблемы и позволят заводу совершить настоящий скачок вперед. Как только мы применим LSS, деятельность завода станет, если так можно выразиться, идеально ровной, как туго натянутая кожа на барабане. Отклонения во всех процессах будут минимизированы настолько, что во имя практических целей ими можно будет пренебречь. Этого, конечно, не случится на этой или следующей неделе, через месяц или даже через год. Но прорыв обязательно произойдет, и тогда вы, Магуайер, очень удивитесь.
— Надеюсь, что вы правы. Однако я должен вас предостеречь. У нас есть отлаженная и работающая система. Может быть, она не столь совершенна и изящна, но она работает. И если вы начнете тут все запутывать...
— Послушайте меня, Магуайер. Я хочу, чтобы мы с вами работали вместе. А потому еще раз прошу, чтобы вы поняли: улучшения требуют изменений. Улучшение означает изменение. Я понимаю, что вы привыкли делать что-либо определенным образом. Но отныне мы будем действовать по-другому. Как только мы сбалансируем деятельность всех подразделений, у нас больше не останется никаких узких мест, а любые проблемы, с которыми вы сталкивались при работе с этой «Годзиллой», останутся в далеком прошлом. Все будет происходить в соответствии со временем такта — как у марширующего оркестра на параде.
— Прошу прощения, что такое время такта?
Не успел Уэйн ответить, как на верхушке «Годзиллы» начал мигать красный фонарь, а огромная заслонка стала медленно отодвигаться в сторону. На площадке появились рабочие, на ходу надевавшие защитные наушники и плотные рукавицы. Затем они встали в ряд, чем-то
напоминая команду механиков на гонках NASCAR[21], ждущих появления машины на пит-стопе.
— Что происходит? — заинтересовался Уэйн.
— Конец пропитки, — ответил Мерфи. — Они собираются вынуть детали, прошедшие обработку внутри «Годзиллы», и загрузить следующую партию.
Ричи, супервайзер дневной смены, работающий на «Годзилле», приблизился к ним, держа в руках наушники.
— Возможно, сэр, вам стоит их надеть, — сказал Мерфи, беря одну пару наушников себе, а другую протягивая Уэйну. — Сейчас будет очень шумно.
Ричи вернулся к контрольной консоли, взял в руки микрофон, подключенный к системе громкой связи, и начал говорить. Усиленный микрофоном голос разнесся по всему заводу.
«Вниманию персонала. Вниманию персонала. Мы запускаем Тодзил- лу”. Проведите синхронизацию. Проведите синхронизацию».
Затем Ричи отложил в сторону микрофон и повернул ручку на консоли — «Годзилла» начала наполняться смесью разогретых газов под давлением, и при этом возник такой звук, что всем показалось, будто она взревела.
Глава 7
— Время факта — переспросила Зельда.
— Нет, время такта, — ответила ей Эми. — Это слово происходит от немецкого слова[22], обозначающего «ритм времени», или «цикл часов», или что-то наподобие этого. Такой показатель представляет собой до* ступное для работы время, деленное на величину спроса, то есть время, необходимое для производства продукта, разделенное на то количество единиц продукта, которое нужно произвести. Если спрос со стороны потребителей составляет восемь единиц, а время — восемь часов в течение рабочего дня, то время такта составляет около шестидесяти минут в расчете на единицу.
Зельда в недоумении пожала плечами.
— Я рада, если ты, в отличие от меня, понимаешь, что все это значит.
Этот разговор происходил в доме Эми субботним вечером. Она сама
и все члены ее семьи — за исключением Гарри, который дремал в спальне, — разбирали в подвале дома вещи, предназначенные для стирки. Эми сортировала одежду, Мишель переносила влажные, уже постиранные вещи из стиральной машины к сушилке, Зельда складывала полотенца, а Бен усердно учился гладить, активно орудуя утюгом.
