Читателю этой книги, наверное, ясно, что как в других вопросах, так и тут, я буду отстаивать психофизическую, а не духовную и не материальную только, точку зрения на сущность отношений между мужчиной и женщиной. Будучи противником легкомысленного и поверхностного отношения к вопросу о половом общении мужчины и женщины, я отвергаю также церковное и светское монашество и становлюсь в ряды сторонников брака и взаимной верности в браке. Весьма вероятно, что и такое мнение для многих покажется своего рода идеалом (если только не «недостижимым идеалом»), но только я думаю, что человечество, спасая себя от нравственной порчи и пагубы, должно твердо охранять этот идеал, порицая всякую «игру с огнем» в половом вопросе, всякую нарочитую несдержанность и эгоистическое самодурство, проявляемое, по большей части, мужчиною и обходящееся слишком дорого несчастной женщине.
* * *
Брак – великое дело – трафарет, истина которого не перестала быть истиной оттого, что стала трафаретной. Березы весной распускаются – это тоже трафарет, но мы не в силах, даже если бы хотели, его уничтожить. То же и с браком. И в жизни человека, и во всей природе – это величайший закон, величайшее таинство, которое лежит в основе «всех вещей», которое наполняет все живущее радостью и счастьем и без которого не было бы жизни. В судьбе человека это непременно – союз и дружба на всю жизнь, с первого дня сочетания и до могилы. Физиологическое, психологическое, социальное, государственное и вселенско-метафизическое значение института брака таково, что нельзя этого значения преувеличивать, но преуменьшать его – грешно и непозволительно. Между тем именно в этот-то уклон преуменьшения или отрицания значения брака впал русский великан поэзии и мысли Лев Толстой. Недоразумение более печальное, чем это можно себе сразу представить, недоразумение – поистине драматическое.
* * *
Брак рождается из любви. Любовь – это огонь, зажигаемый небесными сферами в душе человека, это – главное выражение всей его духовно-материальной сущности. Высшая ступень, на которую человек поднимается в жизни. Основная жизненная задача. Источник воли и счастья. Победа над эгоизмом и себялюбием. Великий долг по отношению к избранным спутнику или спутнице жизни. Чудо явления нового человека в мир: дети. Преодоление внутреннего одиночества. Товарищество в труде и в борьбе с жизненными невзгодами, внутренними и внешними. Поражение страха перед могилой. Передача детям, новым людям, связи с жизнью и с миром. Отказ от иных, излишних требований к жизни.
И это все – несмотря на те дефекты и недостатки, от которых не свободен вполне почти каждый брак.
* * *
Люди невольно влекутся к взаимному общению, к любви. Духовная основа их едина. «Родство духов, – говорит И. Г. Фихте, – из невидимого мира переходит в их телесную природу и воплощается в двух полах, которые – если бы даже всякая духовная связь между ними могла разорваться – все же, уже как естественные существа, были бы вынуждены любить друг друга»57. И, следовательно, – добавим, – они, как духовные существа, тем более стремятся к любви.
* * *
«Мы видим, что, благодаря живому обмену мужских и женских сил, всюду в природе происходит процесс роста, цветения и плодоношения. Это – закон полярности, с которым жизнь стоит и падает» (Гуго Гертвиг)58.
* * *
«Любовь половая хотя и связана с известным общим физиологическим инстинктом, но не может быть к нему одному сведена, а несомненно имеет и нравственное значение. В самом деле, в половой любви (и даже в ней обыкновенно более, чем в какой-нибудь другой) мы находим, что одно существо внутренно и непосредственно отождествляет себя с другим, благо и страдания этого другого становятся для него непосредственным мотивом, и следовательно здесь происходит то внутреннее снятие безусловной границы между я и не я, которое составляет всю материальную суть нравственности» (Вл. Соловьев).
* * *
Любовь всегда – соединение, и не внешнее соединение, а соединение по внутреннему сродству, нахождение себя в другом, превращение двух в одно, прорыв метафизического одиночества, торжество духа, узнавшего себя, и притом подлинного, лучшего себя, в другом. «Любовь не совершается между двумя личностями до тех пор, пока один другому не скажет: я есмь ты» (Шейх Сиры Сактинский).
* * *
Любовь к женщине… – плотская? духовная?
Любви только духовной и любви только плотской не бывает. Эрос – закон взаимного притяжения мужского и женского начал, подобный закону взаимного притяжения светил небесных, – лежит в основе всякой любви. Он, с одной стороны, является естественным восполнением и разрешением любви духовной; с другой, спасает любовь плотскую от обращения в низменное, чисто животное чувство. Границы точной между любовью духовной и любовью плотской, таким образом, провести нельзя.
Существо человеческое – едино. Любовь – целостное его выражение. Поэтому оба его элемента – и духовный, и плотский – в ней соприсутствуют.
* * *
«Это так дешево – судить о любовных отношениях людей односторонне – только по мотивам телесным, чисто половым или только по душевным и духовным мотивам. Проблему человека следует брать во всей совокупности. Во всяком случае, природа, которая при всех противоречиях стремится к гармонии, требует этого» (Гуго Гертвиг).
* * *
Физическое общение является естественным завершением глубокого чувства любви. Это – последняя мыслимая интимность в отношениях любящих, акт исчерпывающего доверия, теснейшего сближения, взаимного проникновения, не только физического, но и душевного, когда ты превращается в я, когда два «я» сливаются в одно. Это – кульминационный пункт, апогей любви, венчающий ее, доставляющий высшее счастье любящим. И не чувственная сторона здесь – главное, а именно этот пафос взаимности, это сознание полного слияния, последней близости с любимым существом.
«Любовь» продажная, ограничивающаяся одним половым актом, не имеет ничего общего с любовью подлинной, где духовное сближение является необходимой предварительной ступенью для сближения физического. Равным образом, духовное сближение между мужчиной и женщиной, любовь, отказывающаяся от своего воплощения – осуществления «во плоти», никогда не может достигнуть полноты блаженства любви всеобъемлющей, двумерной. И проституция, и так называемая «платоническая» любовь (если она существует) – это лишь одинаково жалкие суррогаты любви, любви-брака, единой истинной любви, живящей человека и мир.
* * *
«Было время, когда любовь небесная и земная еще не представлялись людям чем-то раздельным. Тогда человек жил еще в тесной природной и любовной связи со всеми космическими и теллурическими явлениями. И только развивающаяся доместикация положила начало разделению земной и небесной любви. Это разделение – наше несчастье и страдание. Когда нам удается в жизни найти настоящего партнера, то небесные и земные силы объединяются сами в мужчине и женщине. Тогда рождаются здоровые, счастливые дети и получается брак, путь которого ведет с земли на небо» (Гуго Гертвиг).
* * *
«Тройной узел связывает тайну земли: рождение, брак и смерть». Списано с листочка отрывного календаря. Подписи нет. И не нужно. Это – сама мудрость мира. Она легко и глубоко входит в душу. И навсегда остается в ней.
* * *
Половой акт – момент зарождения новой жизни, момент творческий – такой напряженный, такой жгучий, такой все силы берущий, такой блаженный и такой всепоглощающий, что человек не может быть не призван за него природою к расплате, – и он расплачивается – увяданием и смертью: он уже не нужен больше природе, она все выполнила через него, – главное, обеспечила продолжение жизни на земле, продолжение рода. Умерло отдельное звено, но связь поколений остается.
Любовь, смерть, рождение – тоже звенья одной цепи.
* * *
То обстоятельство, что половое чувство присуще решительно всякому человеку – дурному и хорошему, сильному и слабому, святому и грешному, независимо от их воли, – показывает, что не человек поставлен природою распоряжаться – быть или не быть половой жизни в человечестве. Бог, Deus sive natura, так распорядился. И идти в этом деле против воли Бога, – всегда значит одно: уродовать природу, причем последствия этого уродования часто бывают ужасны. Всем известно, сколько бывало темного, болезненного, порочного, сколько эксцессов и даже преступлений разыгрывалось в уединенных жилищах католических священников и за стенами монастырей, католических и православных, мужских и женских. Лютер был прав, что в свое время сорвал маску лицемерия с лица римской церкви, что в своей церкви позволил священникам жениться и что, пробыв перед тем много лет монахом, потом открыто женился сам. Права и Православная Церковь, что отвергла «целибат» всего духовенства. Она, конечно, знала, что на деле и в католической церкви «целибат» не соблюдается.
