Рейтинговые книги
Читем онлайн Дети (май 2007) - журнал Русская жизнь

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 45

Ненависть же к «православной Руси», той самой кондовой, избяной и толстозадой, была Ленину и Блоку присуща в равной степени; наверняка найдется немало охотников объяснить это иудейской четвертинкой Ленина (любопытно, что и Блоку - «по папе» - шили ровно то же самое), но слишком ясно, что голосом крови ничего не объяснишь. Мало ли было этнических русаков с такими же интенциями. Впрочем, конечно, мало: до такой степени ненавидеть государство со всеми его установлениями, право со всеми его хитросплетениями, бюрократию со всеми ее пыльными папками никто, кроме Ленина и Блока, не умел. Тут оба признавали только полное разрушение, до основанья, без всякого «а затем». Эта ненависть и заставила Клюева, благоговейно относившегося к обоим, написать: «Есть в Ленине керженский дух, игуменский окрик в декретах…» Так оно и было. И не зря у Маяковского и Есенина - двух «младших» - двумя главными героями революционных поэм стали Ленин и Блок: Блок так же необходим в «Хорошо», как и в «Анне Снегиной».

И я с ним, бродя по Галерной,Смеялся до боли в животНад тем, как, хозяину верный,Взбесился затравленный «скот».

Это Есенин о Блоке 1917 года - том самом, которого Маяковский видел на тех же улицах, у тех же костров, в той же шинели.

К восьмидесятилетию Толстого Ленин и Блок написали по статье. Статьи непохожие, но главный пафос их един. Оба противопоставляют Толстого современной России - царской, победоносцевской; оба эту Россию люто ненавидят, Блок прямо говорит о взгляде упыря, под которым живет вся страна. В сущности, Ленину близка в Толстом та же безоглядная решительность в «срывании всех и всяческих масок», назывании вещей своими именами, договаривании до конца, - и ту же солнечную всесжигающую ясность благословляет Блок в статье «Солнце над Россией». Оба ненавидели условности, и это вполне в духе погибающих классов. И, мнится, на могиле у каждого могли бы быть начертаны страшные блоковские слова «Слопала-таки поганая, гугнявая, родимая матушка Россия, как чушка своего поросенка». Кстати, если бы у Ленина была могила, они были бы с Блоком соседями. Ленин завещал, чтобы его похоронили рядом с матерью, на Волковом кладбище. Там же, неподалеку, могила Блока, чей прах перенесли со Смоленского.

Некоторые полагают, что большевизм - концентрированное выражение всего русского. Но задумывался он как безоговорочное его отрицание, вот о чем хорошо бы помнить. Коммунизм тоже оказался слопан, как поросенок. Россия все слопает. Хорошо это или плохо - каждый решает для себя.

Это, кстати, к вопросу о том, почему сегодня нет ни Ленина, ни Блока.

Ни один из оставшихся классов до сих пор не дошел до той степени вырождения, при которой появляется настоящий и бескомпромиссный могильщик. Все живехоньки - и интеллигенция, и средний класс, и партбюрократы. Только переоделись.

Всякая революция, всякая великая поэзия начинается с полного и окончательного омерзения к себе и окружающему - но омерзение такого масштаба, блоковско-ленинское, небывалое, случается даже реже, чем раз в столетие. Это удел последних из рода, признак вырождения, деградации - и последнего титанического всплеска.

Но род - живехонек.

Без вырождения и полного отрицания никогда не начнется ничто новое, но без этого нового так уютно в бесконечной теплой гнильце.

Ей ничто пока не угрожает. К счастью или к сожалению - каждый опять-таки решает сам.

* ЛИЦА *

Евгения Долгинова

Плохой хороший человек

Министр образования и науки изо всех сил старается быть злодеем. Но воспитание мешает

Андрей Александрович Фурсенко некоторое время работал в общественном сознании Чубайсом-два. Ненавидели его не столько за деяния - ситуация в образовании при нем не успела заметно ухудшиться, - сколько за прожекты и обещания. За геростратовщину в сфере науки и удушение образования, все как положено.

Но разразилась кампания по монетизации льгот, потом - тяжелейший лекарственный кризис, и Чубайс-три, Михаил Юрьевич Зурабов, спихнул Фурсенко с пьедестала народной ненависти.

Точнее, не совсем спихнул, а вытеснил на ступеньку пониже. И есть подозрение, что они еще обменяются позициями.

Золото, золото падает с неба

Назначение Фурсенко на пост министра образования и науки общественность восприняла с энтузиазмом. Рафинированность и удачливость - нечастое сочетание. Биография, происхождение, определенные научные заслуги, да и сам облик, стиль, манеры - все импонировало интеллигенции, все умиляло и радовало, все обязывало думать, что пришел человек во всех отношениях правильный. С одной стороны, потомственный петербуржский интеллектуал, наследник академической культуры. С другой - практик и прагматик, в высшей степени современный ученый, прогрессист и, что важно, человек успеха. «Один из наших прорвался».

Сиять на фоне предшественников было нетрудно. Вот министр Филиппов: тоже доктор физматнаук, ректор РУДН, академик РАЕН. Но: тень КПРФ, легкое косноязычие, место рождения - город Урюпинск, «родина козла»; благодарная тема для интеллигентского подхихикивания. Как объявили его красным министром при назначении в 1998 году (знаменитый замминистра А. Асмолов немедленно и эффектно уволился - «не могу работать под диктовку фракции КПРФ»), так и смотрели на все его реформы сквозь эту призму. Кто теперь вспомнит, в какой дефолтный ад, в какое запредельное отчаяние (в регионах совсем не фигурально умирали учителя во время голодовок) пришел Филиппов - и вместо ожидаемого «давить и не пущать» начал разгребать блаженное наследство: кошмарные долги по зарплате? До Филиппова образованием управляли проходные министры-госкомвузовцы А. Н. Тихонов и В. М. Кинелев, школу не знавшие и не понимавшие, и ельцинский назначенец Е. Н. Ткаченко, ранее руководивший Свердловским инженерно-педагогическим институтом, человек милый, славный и вполне беспомощный. Андрей Александрович в этой компании казался прекрасным пришельцем, вестником нового времени - и взоры людей доброй воли обратились к нему с надеждой.

Министр скромен. На фоне нынешнего номенклатурного раблезианства он смотрится чуть ли не аскетом. «Министр без квартиры», - наперебой умилялись газеты. В самом деле, Андрей Александрович сначала обитал в общежитии на улице Вавилова, потом в съемной квартире и лишь в прошлом году продал свою квартиру в Петербурге, чтобы выкупить квартиру у Управления делами Президента. Говорят, что московское жилье стоит дороже 2,6 миллионов рублей, внесенных министром, - но сам факт! «Таких больше не делают».

Андрей Александрович превосходно выглядит для своих шестидесяти - типаж спортивного, неизменно свежего европейского интеллектуала, - но не дает решительно никакого корма желтой прессе. Пусть грефы, починки и ястржембские гуляют пышные свадьбы с молодками, митволи нежатся на яхтах, а ивановы сажают сыночков за руль машин-убийц и на жирные посты- Фурсенко в рубрике «Частная жизнь» говорит про пользу физзарядки, прогулки с сеттером и (легкая уступка буржуазности) игру в гольф. На выходные он ездит к семье в Петербург.

Отец министра - авторитетнейший историк-американист, академик РАН, секретарь отделения истории Академии. Андрей Александрович в 1966-м поступил на матмех ЛГУ, выдержав огромный конкурс, старательно учился, был умеренным общественником, ездил в стройотряды, без проблем прошел в аспирантуру и двадцать лет, с 1971-го по 1991-й, работал в институте физики им. Иоффе, проделав путь от стажера-исследователя до заместителя директора (Жореса Алферова) по науке. В 41 год стал доктором физматнаук.

Известная история: в начале 90-х два зама Алферова, Фурсенко и Юрий Ковальчук (третьим был начальник иностранного отдела института Владимир Якунин, ныне глава РЖД), предложили реформу института - создание кольца «инновационных компаний». Перевести сотрудников на контракт, основать собственный банк. Алферов не согласился. «Наши новации вступали в некоторое противоречие с традициями Академии наук», - дипломатично объяснял через много лет Андрей Александрович. У новаторов были варианты - бороться с Алферовым или открыть собственное дело; выбрали второй, «это было тяжелое решение». (Через пятнадцать лет, когда нобелиата снимут с должности председателя ученого совета питерского физтеха, заговорят о «мести Фурсенко»; припомнят также, что он завернул алферовский проект завода микрочипов. Обывателей хлебом не корми - дай позлословить). Дело пошло хорошо: блистательная производственная карьера, Центр перспективных технологий, потом Региональный фонд научно-технического сотрудничества Санкт-Петербурга, поддержка мэрии, заработки, подряды, успех.

Примерно то же самое Фурсенко сейчас пытается сделать с российским образованием и наукой. Сперва «тяжелые решения», а потом золотой дождь. И, похоже, искренне верит, что так и будет.

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 45
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дети (май 2007) - журнал Русская жизнь бесплатно.
Похожие на Дети (май 2007) - журнал Русская жизнь книги

Оставить комментарий