– Это легко исправить, – прошептал он и потерся усами об ее губы. Прикосновение превратилось в поцелуй, удивительно мягкий и нежный. Оба они растворились в океане чувств. Стефани обвила руками его шею. Он начал осторожно вынимать шпильки из прекрасных каштановых волос.
Одна шпилька запуталась и уколола Стефани. Мгновенная боль отрезвила ее. Она попыталась освободиться.
Сначала Коул ее не отпускал. Ему хотелось вечно держать ее в объятиях. Еще один поцелуй, и она снова покорится... Так легко, так приятно... Внезапно он понял, чего хочет, и его захлестнул острый стыд. Когда Стефани придет время уезжать, ни для кого из них разлука не должна стать незаживающей раной. Таким поцелуям нет места в их отношениях. Он отпустил ее.
Стефани села, уткнувшись головой в колени. Ей хотелось отползти подальше и умереть.
– Стеф!
Коул пододвинулся ближе и приподнял ее подбородок. К его удивлению, она плакала.
– Что случилось?
– Я не должна была так себя вести.
– Как?
– Как... как шлюха!
– Стеф, это был просто поцелуй, – с изумлением сказал он.
– Но мне это нравилось!
– Мне тоже.
– Но порядочным женщинам это не должно нравиться. Салли думает, что мне есть что скрывать. Может, я и вправду была... такой женщиной. И не могу этого вспомнить, потому что не хочу.
– Глупости. Женщины так же любят целоваться, как и мужчины. И проституткой вы никогда не были.
– Откуда вы знаете? – хмыкнула Стефани.
– Вы очень естественно целовались. У вас нет большого опыта. – Он взглянул на горы. – Стеф, стыдиться нечего. Да, вы ответили на поцелуй, ну и что? Это рефлекс, вроде дыхания. Такое случается между мужчиной и женщиной, которые нравятся друг другу.
– Вы... вы меня не презираете? – робко спросила она.
– Это просто поцелуй между добрыми друзьями, и стыдиться тут нечего.
Слабая улыбка тронула ее губы.
– Вы со всеми своими друзьями целуетесь?
– Нет, только с дамами.
– А с миссис Симпсон? – засмеялась она.
– Нет. Но она не обливала меня водой.
– Потому что вы не пытались ее утопить.
– Я не виноват, что у вас руки дырявые. Пойдемте, пора домой. – Он помог ей встать и подал шпильки. – Возьмите.
И, не сказав больше ни слова, пошел отвязывать лошадей.
13
– А когда я сяду на другую лошадь? – спросила Стефани Коула, поездив несколько дней на Заплатке.
– Когда я удостоверюсь, что вы можете с ней справиться. А пока катайтесь на Заплатке. У нас нет других лошадей, пригодных для женщины.
– Я справлюсь с любой лошадью на этом ранчо! – возмутилась Стефани.
Коул окинул ее скептическим взглядом и не потрудился ответить. Стефани прикусила язык. В ее уме уже зрел дьявольский план, и важно было, чтобы Коул ни о чем не догадался.
С тех пор как док Эддли разрешил Джошу ездить верхом, мальчишка не слезал с Вороного. Он даже не огорчился, когда Коул и Чарли отправились в горы за стадом без него. Юный объездчик едва выкроил минутку, чтобы поговорить с заглянувшим на ранчо Джоном Симпсоном.
Впрочем, Джон не обиделся. Как оказалось, он привез Стефани сверток.
– Пруди говорит, это вам понадобится, – смущенно сказал он. – Ума не приложу, на что годны старые штаны Билли Рея.
Заинтригованная Стефани поблагодарила его, и он ушел, покачивая головой. Под коричневой оберточной бумагой, кроме рубашки и грубых рабочих штанов, нашлась записка.
«Не только Салли может ездить верхом наравне с мужчинами».
Стефани улыбнулась этой грубоватой хитрости. Так Пруди думает, что ей надо научиться сидеть в седле по-мужски? Что ж, неплохая мысль, и сейчас самое подходящее время попробовать.
Она унесла вещи в домик и переоделась, затем с помощью Джоша оседлала Заплатку и забралась в седло. К ее удивлению, сидеть прямо было так же удобно и естественно, как и боком. Наверно, в прошлой жизни ей случалось ездить и так, и этак.
Следующие три дня Джош и Стефани катались вместе. Когда Коул вернулся с пастбищ, Стефани казалась очень довольной, расхваливала Заплатку и даже не заикалась о том, чтобы сесть на другую лошадь. Но она не смирилась. Однажды утром в конюшне, когда Чарли латал уздечку, Стефани решила прощупать почву.
– Чарли, вы ведь видели, как я езжу верхом. Как думаете, у меня хорошо получается?
– Тут и думать нечего. Я еще не видел, чтобы женщина так хорошо держалась в седле. Разве что Мегги – но и она была не лучше вас.
– Почему же Коул разрешает мне садиться только на Заплатку?
– Вы поймите его. – Чарли сдвинул шляпу и запустил пальцы в седеющую шевелюру. – Он всегда хочет всех защитить. Он о вас же заботится. Боится, чтоб вас лошадь не сбросила или еще что. Думаю, скоро он перестанет упрямиться.
Слова Чарли ободрили Стефани. Надо доказать Коулу, что она – умелая наездница. Она стала чаще обычного наведываться в конюшню. Если Чарли что-то и заподозрил, то предпочел промолчать. Однажды вечером Стефани угощала Сумрака морковкой и тихонько с ним разговаривала, как вдруг раздался низкий голос:
– Хотите испортить мою лошадь?
В первую секунду Стефани перепугалась до полусмерти – но Коул улыбался. Он ни в чем ее не обвинял, просто добродушно подшучивал. И Стефани решила рискнуть.
– Просто я решила, что он заслужил поощрение. Наверно, нелегко целый день таскать вас на спине.
– Это верно. Не всякая лошадь выдерживает мой вес. А он ничего, не жалуется. Но если вы скормите ему всю морковь и яблоки, он растолстеет так, что его не оседлаешь.
– Яблоки? – с невинным видом переспросила Стефани.
– Они самые. Я видел остатки в кормушке.
– Во всяком случае, ему нравится. Правда, Сумрак?
Огромный жеребец громко, отрывисто фыркнул – словно в знак согласия.
– Вижу, вижу. Вам мало, что вся моя семья вокруг вас на задних лапках бегает? Вы решили теперь завоевать сердце моего коня?
Это было так близко к истине, что Стефани смущенно отвела глаза.
– Вы зашли так просто или искали меня? – спросила она.
– Честно говоря, хотел вызвать вас на шахматный поединок.
– О-о! – откликнулась она радостно. – Готовы с честью проиграть?
– Я не собираюсь проигрывать и не знаю пощады.
– Ой-ей-ей, как страшно! – Она в последний раз погладила Сумрака и пошла вслед за Коулом. Он, слава Богу, ничего не заподозрил.
На следующее утро, едва восточный край неба озарили первые лучи солнца, Стефани тихо встала и натянула штаны. С уздечкой в одной руке и яблоком в другой она прокралась в конюшню. Сумрак тут же принялся увлеченно хрумкать и даже не заметил накинутой на него узды. Не возражал он и против седла. Но оседлать высокого коня было не так-то легко: сперва Стефани подняла седло и прижала к груди, словно штангу, затем отчаянным рывком водрузила жеребцу на спину и, пыхтя от напряжения, затянула подпруги под брюхом. Затем она отворила ворота и похлопала Сумрака по холке.
