Держась за руки, они подошли ближе к неподвижной туше.
– Оно воняет. – Гейл подняла воротник платья, закрывая нос и рот.
Джоэл повернулся к ней. Его глаза горели лихорадочным огнем.
– Гейл Лондон, теперь мы прославимся. О нас напишут в газете. На первой странице, даже не сомневаюсь. С фотографией, как мы на нем сидим.
Она задрожала от радостного волнения и еще крепче стиснула его руку.
– Думаешь, нам разрешат дать ему имя?
– Я уже придумал имя. Все будут звать его Чемпион.
– Но, может, в честь нас назовут его вид. Гейлазавр.
– Это только в честь тебя.
– Его могут назвать диногейлджоэлазавром. Как думаешь, у нас возьмут интервью? Про наше открытие?
– Возьмут. И не раз. Слушай, пойдем из воды, а то холодно.
Они выбрались из воды, обойдя чудовище справа. Гейл пришлось зайти на глубину по пояс, чтобы обогнуть хвост, качавшийся на поверхности. Оглянувшись, она увидела, что Джоэл стоит с той стороны хвоста и внимательно его разглядывает.
– Что там? – спросила она.
Джоэл протянул руку, легонько дотронулся до хвоста и тут же отдернул руку.
– Какое оно на ощупь? – спросила Гейл.
Хотя она уже поднималась на спину чудовища, когда еще думала, что это валун, и стояла прямо на нем, у нее было чувство, что она еще не прикасалась к нему.
– Холодное, – коротко ответил Джоэл.
Гейл приложила ладонь к боку чудовища. Его кожа была шершавой, как наждачная бумага, и холодной, словно только что из морозилки.
– Бедняга, – сказала она.
– Интересно, сколько ему лет? – спросил Джоэл.
– Миллионы лет. Оно жило здесь в одиночестве, в этом озере, миллионы лет.
– И все было прекрасно, – подхватил Джоэл, – пока люди не запустили в озеро свои дурацкие моторные лодки. Откуда ему было знать о моторных лодках?
– Думаю, ему хорошо жилось.
– Миллионы лет в одиночестве? Это, по-твоему, хорошо?
– У него было полное озеро рыбы и много места, где плавать, и ему нечего было бояться. Оно видело, как зарождалась великая нация, – сказала Гейл. – Оно плавало на спине в лунном свете.
Джоэл с удивлением взглянул на нее.
– Ты самая умная девчонка на этом берегу озера. Ты говоришь так, словно читаешь по книжке.
– Вообще-то я самая умная девчонка на обоих берегах озера.
Джоэл отодвинул хвост в сторону, прошел вперед, и они с Гейл выбрались на берег. Вода стекала с них в три ручья. Бен сидел там же, где раньше, и играл со своим ковбоем.
– Я сам ему скажу. – Джоэл подошел к брату, присел рядом с ним на корточки и взъерошил ему волосы. – Видишь большой камень у тебя за спиной?
– Угу, – буркнул Бен, не отрывая взгляд от своего ковбоя.
– Это не камень, а динозавр. Но ты не бойся. Он мертвый. Он никому ничего не сделает.
– Угу, – сказал Бен. Он закопал ковбоя по пояс в песок, а потом закричал тоненьким, писклявым голосом: – Помогите! Я тону в зыбучих песках!
– Бен, – сказал Джоэл. – Я не шучу. Это настоящий динозавр.
Бен оглянулся через плечо безо всякого интереса.
– Ладно. – Он пошевелил фигурку в песке и опять закричал тоненьким голосом: – Кто-нибудь, помогите! Киньте веревку, а то меня похоронит заживо!
Джоэл скривился и поднялся на ноги.
– Вот же балбес. У него за спиной – открытие века, а он ничего знать не хочет, играет со своим дурацким ковбоем.
Потом он снова присел на корточки и сказал:
– Бен, он стоит кучу денег. Теперь мы все разбогатеем. Мы с тобой и Гейл.
Бен сгорбился и недовольно нахмурился. Он предчувствовал, что ему не дадут поиграть с ковбоем. Джоэл заставит его думать о динозавре, хочет он этого или нет.
– Да мне все равно. Можешь забрать мою долю себе.
– Я не стану ловить тебя на слове, – сказал Джоэл. – Я нежадный.
– Самое главное, – сказала Гейл, – это научный прогресс. Мы только об этом и беспокоимся.
– Только об этом и беспокоимся, да, – подтвердил Джоэл.
Бен все же придумал, что может спасти его и положить конец разговору. Он издал громкий рев, изображая звук взрыва.
– Динамит взорвался! Я горю! Я горю! – Он упал на спину и принялся кататься по песку. – Потушите меня! Потушите!
Но никто не бросился его тушить. Джоэл поднялся на ноги.
– Сходи за кем-нибудь из взрослых и скажи им, что мы нашли динозавра. А мы с Гейл останемся здесь, будем его караулить.
Бен резко замер, раззявил рот и закатил глаза.
– Я не могу. Я сгорел до смерти.
– Ты придурок, – рявкнул Джоэл, которому надоело говорить как взрослый.
Он взметнул песок ногой и засыпал Бену живот.
Бен поморщился, его лицо потемнело.
– Сам ты придурок. Ненавижу динозавров.
Джоэл, похоже, собрался засыпать песком лицо Бена, но тут вмешалась Гейл. Ей не хотелось смотреть, как Джоэл теряет достоинство, и ей так понравился его рассудительный, взрослый голос – и то, как он, не задумываясь, предложил брату поделиться с ним наградой за находку. Гейл опустилась на колени рядом с Беном и положила руку ему на плечо.
– Бен? А хочешь новый набор ковбоев? Джоэл говорил, ты почти всех потерял.
Бен сел и принялся стряхивать с себя песок.
– Я сейчас коплю на новых. Уже накопил десять центов.
– Если ты приведешь сюда вашего папу, я куплю тебе новый набор. Мы с Джоэлом вместе купим.
– Набор стоит доллар, – сказал Бен. – У тебя есть доллар?
– Будет, когда нам дадут награду.
– А вдруг не дадут?
– Если вдруг не дадут, я накоплю доллар и куплю тебе набор оловянных ковбоев. Честное слово.
– Обещаешь?
– Я же сказала, что да. И Джоэл тоже накопит. Да, Джоэл?
– Не буду я ничего делать для этого недоумка.
– Джоэл.
– Ну хорошо. Ладно.
Бен вытащил из песка своего ковбоя и вскочил на ноги.
– Сейчас приведу папу.
– Погоди, – сказал Джоэл.
Он прикоснулся к фингалу под глазом и уронил руку.
– Мать с отцом сейчас спят. Отец сказал не будить его до половины девятого. Поэтому мы и пошли на озеро. Они вчера поздно пришли, были на вечеринке у Миллера.
– Мои родители тоже, – сказала Гейл. – У мамы зверски болит голова.
– Но твоя мама хотя бы проснулась, – сказал Джоэл. – Приведи миссис Лондон, Бен.
– Хорошо, – сказал Бен и поплелся прочь.
– Бегом, – крикнул Джоэл.
– Хорошо, – отозвался Бен, но не ускорил шаг.
Джоэл и Гейл смотрели ему вслед, пока он не скрылся в клубящемся тумане.
– Отец сказал бы, что это он его нашел, – проговорил Джоэл, и Гейл покоробил его грубый тон. – Если бы мы сначала показали его отцу, наши с тобой фотографии никогда не напечатали бы в газете.
– Если он спит, то не надо его будить, – сказала Гейл.
– Я так и подумал, – пробубнил Джоэл, склонив голову.
Он проявил больше чувств, чем собирался, и теперь ему было неловко.
Гейл взяла его за руку, в порыве даже непонятно чего. Просто ей показалось, что так будет правильно.
Он смотрел на их сплетенные пальцы и озадаченно хмурился, словно Гейл задала ему вопрос, ответ на который он вроде как должен знать, но не знает. Потом он поднял глаза и посмотрел на нее.
– Я рад, что мы нашли его вместе. Теперь мы, наверное, всю жизнь будем давать интервью. Даже когда нам будет под девяносто, нас все равно будут расспрашивать, как мы нашли чудовище. И я уверен, что даже тогда мы с тобой будем друзьями, по-прежнему.
– И первое, что мы скажем, – ответила Гейл, – что никакое это не чудовище, а просто несчастное животное, которое сбило моторной лодкой. Оно же вообще никого никогда не съело.
– Мы не знаем, что оно ест. В этом озере утонуло немало народу. Может быть, кто-то из них вовсе не утонул. Может быть, он утащил их под воду.
– Мы даже не знаем, он это или она.
Они расцепили руки и повернулись к мертвому существу, распростертому на буром, твердом пляже. С этого места динозавр опять стал похож на валун, к которому прицепилась рыбацкая сеть. Его кожа не блестела, как китовый жир, а была темной и тусклой – кусок гранита, покрытый лишайником.
Гейл вдруг пришла в голову одна мысль, и она повернулась к Джоэлу:
– Наверное, нам надо как-то приготовиться к интервью?
– В смысле причесаться и все такое? Тебе не надо причесываться. У тебя очень красивые волосы.
Он вдруг помрачнел и отвел взгляд.
– Нет, – сказала Гейл. – Я имею в виду, мы же не знаем, что говорить. Мы ничего про него не знаем. Даже какой он длины.
– Можно посчитать его зубы.
Гейл поежилась. По спине вновь побежали щекочущие мурашки.
– Я бы не стала совать руку ему в пасть.
– Он же мертвый. Мне вот не страшно. Ученые обязательно посчитают, сколько у него зубов. Первым делом, наверное, посчитают.
Джоэл умолк на секунду, а потом его глаза широко распахнулись.
– Зуб, – сказал он.
– Зуб, – повторила она, проникаясь его волнением.
– Один – тебе, один – мне. Пусть у каждого из нас будет зуб, на память.
– Мне не нужен зуб, чтобы его помнить, – сказала Гейл. – Я и так не забуду. Но мысль хорошая. Сделаю из моего ожерелье.
