– Ты не хочешь мне объяснить, как я здесь оказалась? – не сдалась я.
– Объяснить? – разозлился Шерман. – А может, ты мне объяснишь, какого гоблина тебя потащило гулять по улицам с утра пораньше, да еще и с золотой монетой в кармане? Властители, да шанс попасть в открытый телепорт случайному человеку равен одному из тысячи! И ты его нашла!
– Вообще‑то, я ничего для этого не делала, – надулась я.
– Угу. Только вышла прогуляться и захватила с собой монету. Брин, неужели ты не знаешь, что вещь из другого мира может стать проводником в этот самый мир?
– Откуда? – праведно возмутилась я. – И зачем вообще мне нужно было давать такую вещь?
– Если бы ты проснулась на два часа позже, и телепорт был бы закрыт, эта вещь стала бы обыкновенной золотой монетой, оставленной в качестве оплаты за ужин и ночлег.
– Что‑то уж ты больно расщедрился, – подозрительно сощурила глаза я.
– У меня не было с собой других денег.
– А исчезнуть без оплаты тебе совесть не позволила? – не поверила я.
– Нет. Заклятье переноса. Перемещение по мирам – это дорогое удовольствие. Я могу вернуться к Яргелу только оставив миру взамен какую‑нибудь ценность. Если бы я попал в тот мир, в который планировал изначально, я рассчитался бы оружием. В твоем случае это было нереально.
– Да уж, твой меч мне определенно не пригодился бы. А вот твоя монета выручила меня на все сто. Благодаря ей я сумела вовремя очутиться на конкурсе менестрелей. Кстати, я познакомилась с королевой Эльтель, о которой ты рассказывал много нелестного.
– Послушай, Брин, я надеюсь, ты никому не передала наш с тобой разговор? Ну… о том, как ко мне Эльтель относиться? – буквально посерел Шерман и, увидев, что я отрицательно мотаю головой, облегченно вздохнул. – Слава Властителям. Брин, когда я попал в твой мир, я рассказал тебе много лишнего. Просто потому, что не предполагал, что нам с тобой еще раз придется встретиться. Кстати, Брин, как тебе понравилась Эльтель во время личной беседы? Очаровала?
– С ума сошел? Чем там очаровываться? Во – первых, у меня нормальная сексуальная ориентация, я на женщин не западаю, а во – вторых, если ты не заметил, у Эльтель вполне заурядная внешность. Даже по человеческим меркам. Да если бы мне не сказали, я в жизни не поверила бы, что она эльф!
– А в вашем мире эльфы выглядят по – другому? – удивился Шерман.
– В нашем мире их вообще нет. Зато есть весьма красочные описания того, как они должны выглядеть. Прекрасные, мудрые, величественные, светлые… поверь мне, Эльтель не похожа даже на очень плохую их копию!
– Надеюсь, ты не стала ей говорить об этом? – ехидно фыркнул Шерман.
– Да что я, с ума сошла? Эльфийка обещала отправить меня обратно в мой мир.
– Ты думаешь, она может это сделать? – недоуменно воззрился на меня норлок.
– А ты думаешь нет? – мрачно поинтересовалась я, все больше понимая, до какой же степени «кинула» меня Эльтель.
– Сомневаюсь, что это возможно. Впрочем… Брин, она дала тебе клятву?
– А должна была?
– Брин, не будь наивной, ты же знаешь, что правильно сформулированная клятва, произнесенная в нужном месте, будет исполнена!
– Сейчас знаю. А вот когда беседовала с Эльтель – не имела об этом представления.
– В твоем мире нет Черных Камней? – поразился до глубины души норлок. – Но что же заставляет людей держать слово?!
– Ничего, – вздохнула я. – Только собственная совесть.
– Невозможно! Да как же можно жить в таком мире, где нет Камней? Ведь только они заставляют выполнять данные клятвы и сдерживать обещания! Именно перед Черным Камнем мой отец поклялся отдать сына в качестве выкупа! Именно там он передал меня оборотням, и на моем плече сразу появился магический знак! – я тут же вспомнила виденную когда‑то оскаленную медвежью морду и поморщилась. Тоже мне, знак! – И освободить меня из рабства может только Черный Камень! Для этого Яргел должен перед ним официально от меня отречься!
Так, так, так… а вот это уже интересно. Похоже, я нашла еще один путь избавиться от свадьбы с принцем водянок. Вот только что бы мне такого придумать, чтобы он от меня официально отрекся?
– А что ты будешь делать, если все‑таки случиться невозможное, и Яргел от тебя отречется? – заинтересовалась я.
– Вернусь к норлокам, – хищно улыбнулся Шерман. Нда. Что‑то мне подсказывает, что его соплеменники не обрадуются такому визиту. – Меня же вынуждены были признать принцем крови. И воспитывать наравне с другими членами королевской семьи. Конечно, мои учителя больше времени уделяли боевым искусствам, но, будучи принцем, я все равно получил довольно приличное образование. И теперь, вернувшись, могу требовать свою долю земель. И власти. Гоблины зеленые, как же мой отец пожалеет тогда, что произвел меня на свет! И что признал! Официально признанному принцу – бастарду положен по статусу изрядный кус земли в управление и нехилое денежное содержание. И если я смогу освободиться от рабской зависимости, будь уверена, Брин, я воспользуюсь своими правами!
– Ничуть не сомневаюсь! – искренне поддержала норлока я.
Да и никто, находящийся в здравом уме, не усомнился бы ни в одном слове Шермана. Норлок прекрасно знал, о чем говорит. И отвечал за каждое свое слово.
– Как ты узнал, что я здесь? – решила я сменить тему.
– Увидел тебя на площади, – отмахнулся от моих расспросов Шерман. Ну, нет. Так просто ты от меня не отделаешься.
– А что ты делаешь на землях людей? Да еще и в таком виде?
– Выполняю королевское поручение. На сей раз мне досталась роль гонца к его величеству Богарту Благословенному. Если не считать небольших проблем, связанных с человеческой бюрократией, то это не самое сложное задание. Для норлока.
– И все‑таки я не совсем понимаю, зачем ты залез ко мне в келью, – продолжила гнуть я свою линию. – Неужели только для того, чтобы со мной поздороваться?
– Неужели у тебя нет других предположений? – нахально ухмыльнулся Шерман, буквально пожирая меня плотоядным взглядом.
Было бы на что смотреть! В пуританском платье я выглядела так, что на меня мог польститься ну очень озабоченный тип, не видевший нормальных женщин как минимум последние лет двести. Однако норлока, похоже, мой непрезентабельный наряд вовсе не отпугивал. Поскольку улыбка, внезапно возникшая на его лице, выражала что угодно, только не равнодушие. Кривая, ленивая, нервирующе многозначительная, эта улыбка могла поведать о многом… Тьфу! Да что ж я себя веду‑то как несмышленый подросток? Что я, мало мужских улыбок видела? Хм… до такой степени меня вожделеющих – мало. Боже, да я, как загипнотизированная, даже сделала шаг норлоку навстречу, и наверняка поддалась бы обаянию, если бы… не встретилась с его взглядом. Холодным, циничным и расчетливым.
– Ты уверен, что влез ко мне в келью только для того, чтобы меня соблазнить? – ехидно поинтересовалась я, ругая себя за глупый поступок, который только что чуть не совершила.
– Нет, – сознался норлок и сразу стал серьезным.
Надо же, и куда что делось… вместо фривольной улыбки – сухая сдержанность, вместо развязных манер – выверенные движения бывалого воина, а вместо игривого тона – холодный лед отточенной стали. Ну, вот. Это уже гораздо больше похоже на норлока, которому королевская семья оборотней не боится доверить самые сложные и опасные поручения.
– Что‑то случилось?
– Выгляни в окно.
Я последовала совету норлока и замерла, чувствуя, как липкий страх противной змеей растекается между лопаток. Мастер Ллойд, столь любезно пригласивший нас к пуританам, вместе со своими односельчанами обкладывал хворостом стены нашего временного убежища.
– Что он делает? – панически воскликнула я, боясь поверить собственным глазам.
– А для чего же, ты думаешь, Ллойд пригласил ненавистных актеров? – хищно ухмыльнулся Шерман. – Чтобы в очередной раз убедить свою паству в том, что все лицедеи – исчадия ада. Надо сказать, Брин, что ты немало подпортила ему показательную акцию, рассказав священную историю. Ллойду пришлось произносить перед толпой пламенную речь, убеждая пуритан, что твой дар от дьявола.
– То есть ты хочешь сказать, что он заранее планировал нас сжечь? – не поверила я своим ушам.
– Разумеется! Для этого вас и поселили в отдельно стоящем доме.
– Но ведь здание построено из кирпича! Оно все равно не вспыхнет сразу! Мы вполне можем спастись!
– Да? Это как сказать. Грешники обычно горят быстро. Особенно если кто‑нибудь догадается пропитать дом специальной жидкостью, – ехидно заметил Шерман. – Ну и потом. Брин, неужели ты думаешь, что пуритане, которые настроились вас сжечь, действительно позволят вам бежать? Они уже вооружились арбалетами и луками, и с нетерпением поджидают тех, кто не захочет принять божью милость и умереть в очистительном огне.
– Думаю, если бы наше положение было так безнадежно, как ты расписываешь, ты вряд ли оказался бы в моей комнате, – пришла в себя я, оправившись от первой волны панического страха.
