По истечении указанного часа, Изида Клау встала и прошла в кабинет мистера Андерсона. Красноватое лицо мистера Андерсона — типичное для шотландца с равнин — было заметно бледнее обычного, и он нервно переводил глаза с карманных часов на настенные.
Изида постучалась, отворила внутреннюю дверь и вошла в смежную комнату. Сэр Джон Каррон с большим интересом наблюдал за происходящим. Мистер Хинджи поймал мой взгляд и скептически улыбнулся.
Из комнаты вышел Морис Клау. Он был в плаще и нес в руке котелок.
— Джентльмены, — сообщил он, — я получил ментальный негатив, довольно–таки расплывчатый, поскольку в атмосфере присутствует много других мыслительных форм. Но я опознал его — вора!
Непосредственно позади меня раздался звук, похожий на хриплый вздох. Я обернулся. Сзади стояли мистер Андерсон и мистер Андерсон–младший, рядом с ними мистер Хинджи, Гримсби и сэр Джон Каррон.
— Кто вздыхал? — загремел Морис Клау, вглядываясь в них через пенсне.
— Не я, — сказал сэр Джон, оборачиваясь по сторонам. То же принялись отрицать все остальные.
— В кабинете этом, следовательно, имеется призрак, — объявил Морис Клау, — или лжец!
— Простите, мистер Клау, — запальчиво произнес мистер Андерсон.
Морис Клау поднял руку. Восхитительные глаза его дочери с вызовом глядели на нас.
— Без гнева, — попросил Клау громыхающим голосом. — Без гнева. Гнев есть злоупотребление эмоциями. Здесь восемь человек. Некто вздохнул. Отрицает каждый, что испустил вздох. Вздыхал призрак или лжец. Вам очевидно?
— Ваша логика неопровержима, — признался молодой мистер Андерсон, переводя взгляд с одного лица на другое. — Стыдно признаться, но вы правы!
В свою очередь, я вгляделся в лица собравшихся. Лицо инспектора от удивления приобрело глуповатое выражение. Оба Андерсона казались смущенными и раздосадованными. На лице Изиды Клау было написано презрительное торжество, ее отец был, по обыкновению, бесстрастен. Сэр Джон Каррон нервничал, тогда как мистер Хинджи, видимо, изменил свое мнение об эксцентричном сыщике и теперь изучал его со спокойным вниманием образованного восточного человека.
— Сейчас я вас насмешу, — сказал Морис Клау. — Поведаю вам, о чем думал в психологический миг наш таинственный похититель. Думал он о двух вещах. А именно, первое, об очень хорошенькой, светловолосой молодой леди, второе же было смешнее. Он думал о том, как забросить двенадцать земляных орешков в клетку с попугаем!
Бывают слова столь неожиданные, что их воздействие становится заметно лишь спустя некоторое время; такова была и речь Мориса Клау. На протяжении нескольких секунд никто, казалось, не в состоянии был понять смысл его достаточно простых фраз. Затем вся комичность его заявления дошла до нашего сознания; редко доводилось мне видеть почтенных мужей такими веселыми.
Быть может, он шутил?
— Мистер Клау, — начал сэр Джон Каррон. Но тут -
— Погодите, сэр Джон, — прервал его Морис Клау. — Останемся здесь на мгновение. Я вернусь.
Мы глядели на него, точно пассажиры корабля дураков, Клау же своей неловкой походкой вышел из кабинета. Пока его не было, все молчали. Безусловно, нас сковывало присутствие Изиды Клау — подбоченясь и поигрывая большой горностаевой муфтой, она улыбалась нам со смесью презрения и жалости, будто снисходя к нашей глупости.
Вернулся Морис Клау.
— Посмотрим, — задумчиво пророкотал он. — Сэр Джон Каррон и мистер Хинджи, располагает ли кто–нибудь из вас образцом почерка гаэквара Низама?
Хинджи и сэр Джон наградили его недоуменными взглядами.
— В департаменте, может быть, — ответил сэр Джон.
— Гаэквар вручил мне собственноручно подписанные указания, — сказал мистер Хинджи. — Но бумаги не здесь.
— В гостинице вашей, так?
— Да, — отвечал мистер Хинджи.
Вопросы Мориса Клау, похоже, казались ему все более невразумительными, а сам Морис Клау — неисправимым глупцом, который вмешивается в дела чрезвычайной важности.
— Джентльмены, — сказал Морис Клау, — надобно нам изучить эту подпись.
— Неужели? — возмутился мистер Андерсон–младший. — Я обязан возразить! Простите меня, мистер Клау; я уверен, что вы искренне пытаетесь нам помочь, но эта экспедиция — сумасбродная затея. Какое отношение имеет подпись гаэквара к похищению бриллианта?
— Скажу вам нечто, мой нетерпеливый друг, — медленно произнес Морис Клау. — «Голубого раджи» нет нигде в этом здании. Камень исчез! Пропал еще до того, как появился я. И если желаете вы вновь когда–либо увидеть алмаз, быстрее наденьте шляпу и отправляйтесь вместе со мной изучать подпись под документом мистера Хинджи!
— Наряду с мистером Андерсоном я должен выразить свой протест, — заметил мистер Хинджи. — Это пустая трата времени.
— Мистер Гримсби, — так же размеренно продолжал Морис Клау, — о деле нашем следует умалчивать. Арестов быть не должно!
— Что? — воскликнул Гримсби.
— Сэр Джон Каррон телефонирует комиссару полиции и сообщит, что инспектор сыскной полиции Гримсби разыскал алмаз «Голубой раджа», но что, по причинам государственным, инспектор Гримсби составит конфиденциальное донесение и воздержится от ареста!
— Простите, — начал сэр Джон.
— Мистер Клау, — в волнении вмешался Андерсон. — Вы потешаетесь над людьми, оказавшимися в отчаянном положении! Я откровенно спрашиваю вас, знаете ли вы, кто украл «Голубого раджу» и где находится камень?
— Я отвечу, — загромыхал Морис Клау, — что подозреваю, кто украл алмаз, догадываюсь о том, как был он похищен, и ожидаю узнать, где бриллиант, изучив подпись гаэквара!
В словах Клау звучала непреложная уверенность. Он держался с твердостью каменной стены — и в нем было что–то от грубой мощи римской каменной кладки, невольно вызывающей уважение.
Сэр Джон, как и предлагал Клау, телефонировал комиссару полиции, после чего все мы вышли из кабинета и спустились на лифте в вестибюль.
— Два кэба будут надобны, — сказал Морис Клау; и два кэба были вызваны.
В первый сели сэр Джон Каррон, Андерсоны и Морис Клау; во второй — Изида Клау, Гримсби, Хинджи и я.
— Отель «Астория», — распорядился Хинджи.
По дороге Изида Клау мило болтала с Гримсби, к большому удовольствию инспектора. Мистер Хинджи, напротив, с трудом выдавливал из себя односложные ответы на мои реплики. Направление, которое приняло расследование, казалось, выводило его из себя. Кэбы одновременно прибыли на Стрэнд и один за другим въехали во двор отеля. Мистер Хинджи, сидевший слева от меня, вышел первым, и в ту же минуту из первого кэба выбрался Морис Клау, споткнулся на подножке и, старясь сохранить равновесие, ухватился за руку мистера Хинджи. Изида бросилась вперед, чтобы помочь отцу.
— Ах, — пророкотал Морис Клау, опираясь на плечи Изиды и Хинджи. — Мое дурацкое колено! Какое неудобство! Несчастный случай, мистер Хинджи, приключившийся в Египте. В темной древней гробнице упал я в колодец глубиной футов двадцать и сломал колено. При малейшем усилии страдаю я.
— Позвольте мне, мистер Хинджи, — сказал Гримсби, подавшись вперед.
— Нет, нет! — загромыхал Клау. — Лучше подайте мне котелок, каковой я обронил, да проверьте, не выпала ли вербена моя — благодарю вас — а мистер Хинджи и Изида сопроводят меня к лифту. Небольшой отдых в апартаментах мистера Хинджи восстановит мои силы.
Так мы и поступили, и наконец добрались до номера на четвертом этаже, занимаемого посланником гаэквара. У двери мистер Хинджи попросил меня подставить Клау плечо, сам же достал ключ.
Морис Клау оперся на меня, Хинджи щелкнул замком и, к моему удивлению, вошел в номер первым. Но куда больше удивило меня то, что Морис Клау, позабыв и о моем плече, и о своем больном колене, живо проследовал за ним. Остальные столпились на пороге, точно в ожидании какого–то невероятного события. Но мы и представить себе не могли, что вот–вот произойдет у нас на глазах!
Войдя в маленькую гостиную, я испытал почти физическое потрясение, заметив стоящий на столе предмет. То была большая пустая клетка, в каких держат попугаев!
Мне почудилось, что Хинджи бросился вперед в напрасной попытке спрятать клетку, прежде чем в комнату войдет Морис Клау. Словно во сне, я увидел фигурку хорошенькой, светловолосой девушки. Индус метнулся к внутренней двери — и исчез!
— Быстрее! — громко закричал Клау. — Дверь! Дверь!
Одним движением руки он оттолкнул девушку и ударил
плечом в запертую дверь.
— Мистер Гримсби! Мистер Сирльз! Кто–нибудь! Помогите с дверью. Изида! Не подпускай ее, эту глупую девчонку!
Смысл сцены оставался для нас тайной, но настойчивым призывам Мориса Клау нельзя было не подчиниться. Девушка с пронзительным криком набросилась на него, однако Изида, выказывая неожиданную силу, оттащила ее.
