Стул все еще был прислонен к входной двери, но было заметно, что он отодвинулся на несколько сантиметров. Сквозь образовавшуюся щель просунулась мужская рука — она пыталась потихоньку отодвинуть препятствие. Длинные бледные пальцы, рукав кремового хлопчатобумажного пиджака.
Доулиш скользнул к дверям.
Дверь медленно, почти бесшумно открылась. Был слышен лишь женский плач.
Доулиш стоял, прислонившись к стене, и наблюдал за медленно увеличивающимся отверстием — теперь в него мог пролезть человек. Осторожность того, пока еще не видимого, человека говорила о многом. Доулиш сжимал в руке пистолет Мепиты. Наконец в проеме показалась голова.
Это была голова человека в очках с толстыми линзами, Доулиш устроился так, чтобы видеть и Мепиту.
Девушка стояла неподвижно, погруженная в свои горестные мысли, и ни на что не обращала внимания.
Человек двинулся дальше, правую руку он держал в кармане. Он внимательно смотрел на открытую дверь комнаты, на девушку: совершенно очевидно, что больше он ничего не замечал.
Он подошел к двери. Вынул правую руку из кармана. В руке был зажат пистолет. Медленно, уверенно он поднял оружие.
И в этот миг Доулиш понял, что человек пришел убить Мепиту. Она могла дать показания, которые разрушат всю их так тщательно разработанную схему, следовательно, она должна умереть. К тому же убийство Мепиты — еще один шаг, который подтолкнет в пропасть самого Доулиша.
Преступники знали, что он в Барселоне, они знали, что подозрение в убийстве Мепиты падет на него.
Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Доулиша в то краткое мгновение, пока человек в очках с толстыми стеклами медленно и тщательно целился в Мепиту. Стоит ему нажать курок, и она будет мертва.
Доулиш выстрелил первым.
Выстрел эхом прокатился по всем комнатам, девушка в ужасе закричала. Колени человека подогнулись, и он упал, со стуком ударившись об пол.
Мепита кричала, не переставая, на одной высокой ноте.
Доулиш рявкнул: «Молчать!» Он перепрыгнул через распростертое тело и схватил ее. Прижал руку ко рту, чтобы заглушить вопли.
Он ждал, с ужасом думая с том, что кто-то еще мог услышать и выстрел,и крик.
Тишина. Наверное, в соседних квартирах сейчас никого нет.
Доулиш посмотрел вниз, на лежавшего человека — лицо его было повернуто к нему, в нескольких сантиметрах от руки валялся пистолет.
— Он собирался убить тебя, — сказал Доулиш. — Молчи.
Она замолчала, застыв на месте. Доулиш оставил ее, наклонился к человеку и, пощупав пульс, убедился, что тот мертв. Надо было уходить, но если оставить здесь девушку вместе с трупом, если вообще оставить ее здесь, то рано или поздно ей придется рассказать полиции обо всем, что случилось.
Кругом было тихо.
Доулиш повернулся и посмотрел на девушку.
— Мепита, — сказал он. — Пойми. Этот человек собирался убить тебя. Он должен был убить тебя, потому что ты могла рассказать о том, что твой муж и я — вовсе не одно и то же лицо. Ты понимаешь? Ты — слишком важный свидетель в деле об убийстве.
Она пробормотала прерывающимся шепотом:
— Да. Да. Я понимаю.
— И ты в опасности. Значит, нам надо уходить. Мы должны забрать с собой и этого.
— Я… Я не могу уйти… — начала Мепита.
Какой может быть ее реакция? Она в шоке, а шок действует на всех людей по-разному. У нее могла начаться истерика. Она могла потерять сознание. Она могла отказаться уйти с ним потому, что ждала брата.
Каждая секунда стоила слишком дорого. Вполне возможно, что кто-то все же слышал и выстрел, и крик и мог вызвать полицию.
— Хорошо, Мепита, — спокойно согласился он с ней и подошел к девушке, вооружившись своей знаменитой улыбкой. Это обмануло ее. Он зашел сзади и затем резко, неожиданно ударил в шею ребром ладони. Ее голова резко дернулась. Она глубоко вздохнула и без сознания рухнула на пол.
Галстуком он связал ей руки, заткнул носовым платком рот, потом поднял, усадил на стул и направился к убитому.
Кровь уже просочилась на кремовый пиджак.
Доулиш быстро обыскал карманы, потом осмотрел квартиру. В соседней комнате он нашел чемодан, достаточно большой, чтобы спрятать в него тело.
Он вытащил чемодан в прихожую и запихнул в него покойника. Полуприкрытые, безжизненные глаза, казалось, насмехались над ним. Толстые губы были слегка приоткрыты, словно в улыбке.
Доулиш закрыл чемодан, запер его и выпрямился. Провел рукой по лбу. По лицу струился пот.
Он осторожно открыл входную дверь.
Никого не было, не зажегся ни один огонек.
Водрузив на плечи чемодан, он медленно двинулся к лифту. Через три минуты он был внизу, через пять минут чемодан уже был вынесен из дома и-припрятан в тени деревьев. За поклажей он вернется, когда найдет Тима.
Но был ли этот человек один?
Похоже, за домом никто не наблюдал, но ведь Доулиш ничего не знал и о присутствии этого человека, пока не услышал звук открывавшейся двери.
В чемодане лежал человек, которого он, Доулиш, только что убил. Забывать об этом не следовало.
Он вновь направился к лифту — и замер. Лифт двигался. Прежде чем он успел скрыться, дверь открылась, и из лифта вышел молодой человек. Он увидел Доулиша и должен был ясно разглядеть его лицо. Молодой человек слегка поклонился и пошел к выходу.
Доулиш тихонько последовал за ним. Он увидел, как человек свернул направо. Не было слышно ни свистков, ни криков — ничего, что указывало бы на то, что молодой человек поднял тревогу.
Хлопнула дверь автомобиля, заработал мотор.
Доулиш бросился назад, к лифту.
Вернувшись в квартиру, он быстро обыскал ее — он искал бумаги, хоть что-то, что могло бы помочь ему. Но ничего подобного не нашлось. Обыск занял минут десять, и когда он закончил, он увидал, что Мепита начала подавать признаки жизни.
Он развязал ей руки.
— Уходим, быстро! — скомандовал Доулиш. — Делай все так, как я скажу, к все будет в порядке.
Похоже, она просто не понимала, о чем он говорит.
Он поднял ее со стула и помог пройти несколько шагов, пока она окончательно не пришла в себя. Но прежде чем она смогла следовать за ним, прошло еще минут двадцать пять.
Доулиш обнял ее за талию и помог выйти из квартиры. Плотно закрыл входную дверь: замок был сломан, но возиться с ним — означало терять драгоценное время.
Он ждал лифта, ждал нетерпеливо, лихорадочно. И только когда они вышли из кабины на первом этаже и им никто не встретился, он понял, что удача ему пока сопутствует.
Девушка послушно шла за ним, словно не понимая, куда он ее ведет, не способная ни думать, ни чувствовать.
В нескольких метрах была припаркована длинная американская машина. Доулиш быстро скользнул к ней, в голове его уже созрел новый план. Он повозился с замком, дверь машины открылась. Кусок проволоки заменит ключ зажигания…
— Подожди меня здесь, — прошептал он Мепите.
Оставив девушку — иного выхода у него не было, — он метнулся к спрятанному под деревьями чемодану. В машине хватило места и для него.
Доулиш захлопнул дверцу автомобиля и взялся за руль.
Посмотрел на приборную доску, определил, что к чему, потом нажал на стартер.
Мотор заработал.
Он включил фары и тут услышал вопль с явным американским акцентом:
«Эй, стой! Стой! Воры!» — сзади послышался топот ног.
Быстро, точно, уверенно Доулиш привел большую машину в движение.
Мепита, вся сжавшись, сидела рядом.
Глава 19
Старый город
Доулиш вел машину по широкой улице. В зеркальце заднего вида преследовавших его машин не было видно. Он свернул налево, потом сделал еще несколько поворотов и вновь оказался на Авениде де ла Република. Барселону он совсем не знал, хотя карту изучал старательно.
Первым делом нужно было избавиться от чемодана. Потом можно подумать и о Мепите.
Он спросил ее:
— Ты можешь меня выслушать?
— Да, — ее голос был совершенно бесцветным.
— Мы должны избавиться от этого чемодана. Ты понимаешь? Скажи, куда нам лучше поехать.
Если бы она захотела, она могла бы направить его прямо в лапы полиции. Но он надеялся, что так она не поступит. Жаль, что шок привел ее в такое состояние — казалось, что вся жизнь из нее ушла: она двигалась и действовала, как робот.
Однако она все же давала команды глухим, лишенным всякого выражения голосом, направляя его в укромное местечко, заросшее деревьями и кустами. Он выволок чемодан и запрятал его в зарослях низкого кустарника.
Удовлетворенный, Доулиш вернулся к машине.
Мепита по-прежнему сидела неподвижно.
С дороги, не замеченный ими, за Доулишем наблюдал какой-то старик. И когда машина тронулась, он осторожно приблизился к спрятанному чемодану.
Доулиш въехал в старый город и припарковал машину на одной из боковых улиц. В автомобиле, конечно, остались отпечатки его пальцев, но он все равно не смог бы уничтожить их бесследно, так что не стоило и пытаться. Он осторожно огляделся по сторонам, но никто, казалось, не обращал на них ни малейшего внимания.
