Вскоре они подошли к ресторану «Караколас». Тима там могло еще и не быть, А без Тима он был как без рук — денег у него не было, испанского он не знал и доверять Мепите не мог.
От ресторана отделилась высокая фигура.
— Следуйте за мной, — приказал Тим.
Тим отвел их в маленькую гостиницу. За столиком, читая газету, сидел усталый небритый портье и, хотя он не выказал явного интереса, но все же проводил взглядом троицу. Тим провел их наверх по узкой лестнице.
Они поднялись на два этажа.
— Вот мы и на месте, — сказал Тим. — Отличное гнездышко.
Он отпер дверь номера и зажег свет. Доулиш прикрыл глаза — так резанул по ним неожиданно яркий свет.
Тим, разглядев, в каком состоянии Мепита, осторожно подвел ее к стулу.
— Подойди к окну, так, чтобы тебя с улицы не было видно, — сказал Тим Доулишу, — и выгляни.
Доулиш повиновался.
На перекрестке плескался фонтан. Как раз напротив, через улицу, находился дом, на который Тим указывал ранее, — тот дом, в который вошел человек, похожий на Доулиша и называвший себя Луисом. Расстояние между домами было не больше четырех метров.
Тим был доволен.
— Неплохо? — осведомился он.
— Отлично. А где Карлос?
— Как мы и ожидали, он появился там, куда его позвали по телефону. Подождал около получаса, потом отправился на поиски телефона-автомата. После этого пошел в этот дом. Я за ним проследил. Если он не выходил, пока я встречал вас у ресторана, значит, он все еще там. А что с девушкой?
— У Мепиты нервный шок. Из-за меня, — тут Доулиш достал из кармана пистолет. — Этой штукой я недавно убил человека, а потом спрятал его труп. Это был не очень-то хороший парень, он собирался прикончить Мепиту, но после таких приключений все равно остается дурной привкус.
Сначала Тим онемел. Потом воскликнул:
— Господи! Да тебя нельзя оставлять одного! Это опасно. Ты…
— Спокойней, Тим!
Тим сосредоточенно молчал, пока Доулиш вынимал и выкладывал на стол все, что было у него в карманах. Тим осмотрел вещи — авторучка, несколько ключей, маленькие карманные часы в стальном корпусе. Доулиш тем временем изучал содержимое бумажника убитого.
Ничего такого, что могло бы им помочь, в бумажнике не оказалось, но кое-что все-таки представляло некоторый интерес — фотография женщины, молодой и красивой, но несколько вульгарной.
— Белокурая Куколка, — заметил Тим. — Странно, но мне показалось, что я уже когда-то видел ее, я готов поклясться… — Он замолчал и пожал плечами.
— Ты не подумал о том, чтобы связаться с Фелисити? — спросил Доулиш.
— Нет, я… Я попросил одного из моих испанских друзей позвонить ей. На тот случай, если твой телефон дома прослушивается, я попросил передать только одну фразу: «Все в порядке, не беспокойтесь».
— Спасибо, — Доулиш повернулся и обратился к Мелите гораздо теплее и мягче, чем прежде, — я же говорил, что все будет в порядке. Вот увидишь, Мепита.
— Где Карлос? — спросила она.
— С Луисом, я полагаю.
— Я уверена, они будут мучить брата. Вы должны защитить его, — вряд ли она понимала, что происходит. Единственное, о чем она еще могла думать, так это о том, чтобы с Карлосом ничего не случилось. — Вы можете защитить его?
— Нет, — сказал Доулиш. — Но мы попытаемся.
— Они его убьют, — к Мепите потихоньку возвращались силы, она уже обретала способность думать и чувствовать. — Этот человек пришел убить меня, я видела пистолет. Я знаю, теперь я знаю все. — Она говорила тихо, но убежденно. Узнав всю правду, она растерялась, была в шоке, но теперь она все осознала и была готова к борьбе.
— Как мы можем помочь Карлосу?
— Возможно, нам удастся с ними договориться, — предположил Доулиш.
— Каким же образом, если мы здесь, а они — там?
— Я собираюсь повидаться с ними, — мягко произнес Доулиш.
Она смотрела на него и явно не верила.
— Пат, —спокойно поинтересовался Тим, —чем ты можешь торговать? Твое положение недостаточно надежно.
— Ты неправ, — возразил Доулиш. — Мепита — слишком серьезный свидетель. Главное — не дать им до нее добраться, и тогда они в наших руках. Мы останемся здесь. Им и в голову не придет, что мы скрываемся у самого порога их дома.
— Если они убьют… — начала Мепита.
— Я знаю, что ты имеешь в виду, — Доулиш внезапно сморщился. — Мне тоже нужно время подумать.
Он встал — высокий, огромный и очень усталый.
— Я дам им ночь — поволноваться. Сколько комнат ты снял, Тим?
— Здесь есть еще одна маленькая комнатка с постелью, — Тим указал на дверь, — Мепита может спать там. Я устроюсь в кресле, кровать для меня — это слишком шикарно. Да нет, я и в кресле высплюсь!
— Отлично, — Доулиш силился подавить зевок.
Мепита не произнесла ни слова.
Над Барселоной вставал рассвет, город просыпался. Тележки, запряженные осликами, стучали по мостовым узких улочек возле Каско Антигуо, открывались магазины, начали появляться первые прохожие, голоса звучали все бодрее и бодрее. В маленьком фонтане на маленькой площади все так же плескалась вода.
Доулиш встал посмотреть на Мепиту и увидел, что она спит. Похоже, она долго не могла заснуть и вертелась в постели, но теперь, пожалуй, проспит долго.
Доулиш натянул пиджак. В кармане по-прежнему лежал пистолет. Он вынул его.
— Осталось три пули, — сказал он.
— Поменьше балуйся с огнем, — посоветовал Тим.
— Ты прав, — согласился Доулиш. — Ни к чему хорошему это не приведет, — он отложил пистолет. — Я немножко поспал и немножко подумал, Тим. Есть способ. Только действовать надо смело и решительно, — он слегка улыбнулся. — Мне надо привести их в шоковое состояние: думаю, они поймут, что пока им не удастся прикончить Мепиту, никаких дальнейших шагов они предпринимать не смогут. Она для них слишком опасна, и если им удастся до нее добраться, ни одного шанса спастись у нее нет.
— Можешь положиться на меня, У меня тоже есть пистолет, — лаконично произнес Тим.
— Только там не один пистолет, и держат эти пистолеты сразу несколько рук.
— Да, у этих ребят, похоже, все в двойном размере — даже ты, — рассмеялся Тим. — Но, как ни тяжело мне это признавать, на сей раз прав ты. Действительно, лучше пойти и договориться с Луисом. Не знаю, какую тактику ты изберешь, но догадываюсь.
— Попробуй угадать, — улыбнулся Доулиш.
— Ты скажешь Луису, что он попал в такую переделку, из которой ему в одиночку не выбраться. Как насчет сделки? Он пишет признание, полностью тебя оправдывающее, а ты даешь ему время,слинять в какое-нибудь безопасное место и только потом идешь в полицию.
— Правильно, — сказал Доулиш.
— И если он согласится играть по правилам, тогда ты вернешь ему Мепиту, — продолжал Тим. — Потому что, если столкуетесь, она уже не будет представлять собой никакой опасности. А ее ты можешь заставить молчать, пригрозив, что передашь полиции братца Карлоса, так?
— Верно.
— В общем-то, не такой уж грандиозный ход, но на какое-то время тебе удастся провести этого Луиса.
— Но ждать мы не можем, это наш единственный шанс, — сказал Доулиш. — План, конечно, не из лучших, но другого у нас нет.
Через час он вышел из гостиницы, пешком добрался до Пласа де Каталуна, где уже вовсю разгуливали голуби. Потом на такси вернулся к дому, в котором, если верить Тиму скрывался человек, похожий на Доулиша. Слежки он не обнаружил.
Наступило время нанести первый удар.
Доулиш, естественно, не представлял, с какого шаткого мостика совершает он свой прыжок. Он знал, что в краденой американской машине остались его отпечатки пальцев, но о том старике, который видел и машину, и содержимое чемодана и смог дать точное описание того, кто спрягал этот чемодан, он не знал, — это описание и читал сейчас, со всем профессиональным вниманием, инспектор Триветт.
Триветт связался с испанской полицией уже несколько дней назад.
Он знал, что отпечатки пальцев принадлежат Доулишу.
Улики против Доулиша выстраивались в такое крепкое здание, что даже Триветт начал сомневаться в нем.
На чемодане, найденном в кустах неподалеку от моря, также было полно отпечатков пальцев Доулиша. И в этом чемодане был обнаружен труп.
Узнав об этом, Триветт направился в кабинет шефа. Побеседовав минут пять, они вместе вышли из кабинета. Триветт прихватил с собой фотографию человека с очень бледным лицом — человека, чье тело было обнаружено в чемодане.
Триветт отправился к Септимусу Ли.
Глава 20
Ли дает показания
Когда Триветт и помощник комиссара Скотленд-Ярда вошли в палату тюремной больницы, выражение лица Септимуса было скорее спокойным, чем униженным. Темные глаза резко контрастировали с бледным лицом и светлыми, почти пепельными волосами.
— Доброе утро, Ли, — грубовато поприветствовал его Триветт.
