— А Головоруб Мунго?
— Пропал без вести в Скунде.
— Пропал без вести?
— Ну, нашли только его голову, а ты ж знаешь Мунго…
— Красная Армия!
Орда приближалась к внутренним воротам Запретного Города. Толпа следовала позади, на некотором расстоянии.
Эти ворота тоже оказались запертыми. Их охраняли два здоровенных стражника. На их лицах застыло выражение, свойственное людям, которым сказали охранять ворота и которые будут охранять эти ворота, что бы ни случилось. Армии держатся на людях, которые, что бы ни случилось, будут охранять ворота, мосты или переправы. Именно в честь таких людей слагают героические поэмы — посмертно.
— А Живчик Госбар?
— Говорят, тоже скончался. Причём в постели.
— И это Живчик, которого назвали так потому, что он почти не спал?
— Вот это самое «почти» его и подвело. Сон людям необходим.
— И не только сон, — вмешался Малыш Вилли. — Мне, например, очень нужно ещё это, того...
— Вот тебе стена, чего ты ждёшь-то?
— Не могу же я у всех на глазах! Это… нецивилизованно.
Коэн широкими шагами подошёл к стражникам.
— Я слов на ветер не бросаю, — сообщил он. — Вы как, скорее умрёте, чем предадите своего императора?
Стражники смотрели прямо перед собой.
— Отлично, ваше право. — Коэн извлёк меч из ножен.
Но вдруг ему в голову пришла какая-то мысль.
— А Нуркер? — спросил он. — Большой Нуркер? Он ведь крепкий, как старые башмаки.
— Рыбья кость, — ответил Калеб.
— Что? Да Нуркер однажды прикончил шестерых троллей одним…
— Подавился рыбьей костью и задохнулся. Думал, ты знаешь. Прости.
Коэн посмотрел на него. Потом на свой меч. Потом на стражников. На мгновение воцарилось молчание, нарушаемое лишь шумом дождя.
— Знаете, ребята, — неожиданно в его голосе прозвучала такая усталость, что Профессору Спасли показалось, будто вот сейчас, в минуту победы и триумфа, перед ними разверзлась бескрайняя бездна. — Я собирался отчекрыжить вам головы. Но… какой в этом смысл? То есть, если задуматься, ну к чему всё это? Что это изменит?
Стражники по-прежнему смотрели прямо перед собой. Но их глаза открывались всё шире и шире.
Профессор Спасли повернулся.
— Вы всё равно умрёте, рано или поздно, — продолжал Коэн. — Так уж устроена жизнь. Живешь, стараешься, бьёшься лбом об стену, а потом оказывается: всё это уже не важно, потому что ты мёртв и…
— Э-э… Коэн? — окликнул Профессор Спасли.
— Вот, взгляните на меня. Всю жизнь только тем и занимаюсь, что рублю головы направо-налево, — и что? Есть у меня чем гордиться?
— Коэн…
Стражники уже не просто смотрели. Их лица вытянулись в гримасах неизбывного ужаса.
— Коэн?
— Да, что?
— Мне кажется, тебе стоит взглянуть на то, что у тебя за спиной.
Коэн повернулся.
По улице продвигались полдюжины красных воинов. Толпа рассредоточилась по переулкам, откуда и наблюдала за происходящим в немом испуге.
А затем чей-то голос прокричал:
— Весьма Продолжительную Жизнь Красной Армии!
Из толпы посыпались всяческие возгласы. Какая-то девушка вздернула над головой сжатый кулак.
— Вперед С Народом, Отдавая Должное Традициям!
Несколько голосов поддержали ее.
— Заслуженного Перевоспитания Врагам!
— Я потеряла своего зайку!!!
Красные гиганты, стукнув, как глиняные горшки, остановились.
— Вы только посмотрите на них! — воскликнул Профессор Спасли. — Никакие это не тролли! Они двигаются как механизмы! Это не кажется вам странным?
— Нет, — безразлично ответил Коэн. Абстрактное мышление не относится к жизненно важным достоинствам героя-варвара. — Так о чем бишь я говорил? — Он вздохнул. — Ах да… Вы, двое… вы как, скорее умрёте, чем предадите вашего императора?
К этому моменту стражники совсем одеревнели от страха.
Коэн взмахнул мечом.
Профессор Спасли набрал в грудь побольше воздуха, схватил Коэна за руку, в которой тот сжимал меч, и прокричал:
— Немедленно откройте ворота и впустите его!
Наступило мгновение полного молчания. Профессор Спасли чуть подтолкнул Коэна.
— Ну давай, — прошипел он. — Веди себя как император!
— Это как? Я должен мерзко хихикать, пытать людей и всё такое? Не дождёшься.
— Да нет же! Представь, что бы на твоем месте сказал император!
Коэн воззрился на Спасли. Затем вновь повернулся к стражникам.
— Э-э… Молодцы, — кивнул он. — Ваша верность делает вам… ну, как это… честь. Продолжайте в том же духе, и я прослежу, чтобы вас обоих продвинули по службе. А теперь впустите нас внутрь или мои краснорожие горшки отчикают вам ноги ко всем чертям, так что свои тупые головы будете догонять на руках.
Стражники переглянулись, дружно бросили мечи на землю и попытались исполнить каутау.
— Можете встать, чёрт вас побери, — произнёс Коэн слегка подобревшим голосом. — Профессор Спасли?
— Да?
— Я что, опять стал императором?
— Э-э… Земляные солдаты, похоже, на нашей стороне. Люди думают, что ты победил. Мы все живы. Я бы сказал — да, мы победили.
— А раз я император, то могу приказывать кому угодно, правильно?
— О, воистину так.
— Только я хочу приказать так, как это обычно делается. Ну, сам знаешь. Чтобы всякие паскудники в мундирах дули в трубы и орали: «Вот чего от вас хочет император!»
— А-а. Ты хочешь, чтобы я сделал официальное заявление?
— Точно. Итак. Всякое каутау запретить. Меня от этого корёжит. Чтобы больше никто ни перед кем не пресмыкался, понятно? А при встрече со мной пусть отдают честь, а ещё лучше деньги. Но никакого больше битья башкой о землю. Экая мерзость… Всё это запиши на бумагу, как полагается.
— Сейчас сделаю. А…
— Подожди, я ещё не закончил. — Коэн покусал губу. Он сейчас пытался думать, а это для него было непривычное занятие. Красных воинов на улице всё прибывало. — Да, вот. Можешь добавить, что я отпускаю на свободу всех узников, кроме тех, кто сделал что-то действительно плохое. Например, пытался кого-то отравить. Детали доработай сам. А всем, кто пытал людей, чтобы отрубили головы. И каждому крестьянину выдать по бесплатной свинье, ну, или по ещё какой-нибудь твари. Предоставляю тебе облечь всё это в кудрявые выражения вроде «сим повелеваю» и всё такое прочее.
Коэн перевёл взгляд на стражников. Те упорно валялись в грязи.
— Я, кажется, приказал вам встать. Клянусь, следующему, кто вздумает целовать землю у меня под ногами, я как следует накостыляю по шее. Понятно? А теперь отворяйте ворота.
Толпа разразилась приветственными возгласами. Когда Орда вступила в Запретный Город, люди последовали за ними. Со стороны это выглядело как нечто среднее между революционной атакой и степенной прогулкой.
Красные воины остались снаружи. Один из них поднял терракотовую ногу (раздался негромкий ноющий рокот) и направился в сторону стены. Он шел, пока не стукнулся о неё головой.
Некоторое время воин бродил кругами, как пьяный. Потом все-таки сумел остановиться в паре шагов от стены, при этом не врезавшись в нее.
Подняв трясущийся палец, он написал красной пылью, превратившейся на мокрой штукатурке в нечто вроде краски:
«ПАМАГИТЕ СПАСИТЕ ЭТО Я
Я СДЕСЬ НА РАВНИНЕ
ПАМАГИТЕ МНЕ СНЯТЬ
ЭТИ ЧОРТОВЫ ДАСПЕХИ».
За спиной у Коэна волновалось людское море. Люди кричали и пели. Будь у него доска для серфинга, он вполне мог бы прокатиться по головам. Дождь тяжело стучал по крыше и заливал дворики.
— Чему они так радуются? — спросил Коэн.
— Думают, что ты будешь грабить дворец, — объяснил Профессор Спасли. — Они ведь наслышаны о варварах. Вот и надеются, что им тоже кое-что перепадёт. И потом, им очень понравился твой приказ о бесплатной свинье.
— Эй, ты! — крикнул Коэн, обращаясь к юноше. Тот, согнувшись под тяжестью большой вазы, радостно ковылял мимо. — Ворюга! Убери свои лапы от моих вещей! Это большая ценность! Это… это…
— Ваза династии Динь, — подсказал Профессор Спасли.
— Во-во, — подтвердила ваза.
— Это ваза династии Динь, слышал? Немедленно поставь на место! И вы, там, тоже… — Коэн повернулся и яростно замахал мечом. — Немедленно снимите обувь! Вы царапаете паркет! Он и так чёрт знает в каком состоянии!
— Вчера ты не очень-то беспокоился о паркете, — пробурчал Маздам.
— Тогда это был не мой паркет.
— Почему же, он был уже твой, — сказал Профессор Спасли.
— Не совсем, — возразил Коэн. — Существует определённый порядок, как захватывать город. Кровь. Люди понимают только кровь. Если просто прийти и захватить город, никто к этому серьезно не отнесётся. Но моря крови… Это понимают все.
— А ещё горы из черепов, — одобрительно произнёс Маздам.
— Вспомните историю, — продолжал Коэн. — Стоит встретить… Эй, ты, который в шляпе, это мой…
