– Кто-нибудь из нас обязан остаться в живых, – уточнил Ричард.
– Верно, – согласилась Зула таким тоном, будто он подал дельную мысль на производственном совещании. – И ты справишься. Ты всегда справляешься.
– Трудно обещать. Но я буду стараться, потому что очень хочу рассказать миру твою историю.
– Не такая уж она и особенная.
– Чушь. Слушай. Чет умирает. Эти суки идут к дому Джейка. Мы должны сделать что решили, даже если это жалкий пустяк, о котором мир хороших и честных людей никогда не узнает. Верно?
– Да. – Зула выставила руку ладонью вперед.
Ричард упер свою ладонь в ее, и они на мгновение сплели пальцы.
– Для меня ты всегда была немножечко героиней.
– А ты всегда был моим… моим дядей.
– Спасибо.
– До скорого.
– Беги. И помни: в случае чего достаточно разрядить магазин в пределах слышимости от дома. Джейку и его психам много не надо.
– Ясно.
Зула повернулась к нему спиной, сделала несколько шагов и перешла на бег.
– Ты, наверное, уже и без того догадалась, – крикнул вдогонку Ричард, – но я тебя люблю!
Зула робко обернулась через плечо и побежала дальше.
* * *
Ричард увидел Чета за милю: тот лежал, распластавшись на валуне словно парашютист, у которого не раскрылся парашют. По камню струйкой стекала кровь. В руке у Чета было что-то непонятное. Ричард прибавил шаг – склон здесь шел вверх, и казалось, подъем не закончится никогда. Постепенно он рассмотрел, что там за странная вещь. Бинокль.
Все-таки не зря он столько занимался на эллиптическом тренажере. Любой другой толстяк его возраста уже давно бы отдал концы. У Ричарда было чувство, что он обливается потом сколько себя помнит.
Он вполне уверил себя, что Чет мертв, когда тот шевельнул рукой, сел и поднес к глазам бинокль. Ричард едва не заорал, как всякий, кто видит ожившего мертвеца. Ему почти что расхотелось подходить ближе, однако долгий подъем по глыбовой осыпи позволил одолеть первобытные страхи.
– Привет, – сказал Ричард с десяти футов.
Чет снова лег и некоторое время не двигался.
– Додж. Ты пришел.
– Ты вроде бы удивлен?
– Просто я знаю, что ты очень занятой человек.
– Для тебя у меня время всегда найдется. Мог бы уже усвоить.
– Спасибо. Я ценю. Всегда ценил.
– Перестань так говорить.
– Да ну, Додж, ты ж видишь – я не жилец.
– Ты один раз уже умирал – на кукурузном поле. Помнишь?
– Не-а. У меня была амнезия. Забыл?
Чет хохотнул, и Ричард улыбнулся в ответ.
– Тогда-то, – продолжал Чет, – я и понял про параллели с меридианами. Что мы живем на шаре. Параллели идут себе и идут. Меридианы загибаются к полюсам, так что начало и конец у них общие. Когда «Наутилус» – первая атомная подлодка – достигла полюса, экипаж послал телеграмму. Знаешь, что в ней было?
– Нет, – соврал Ричард, хотя сто раз слышал, как Чет рассказывает Паладинам Септентриона эту историю.
– «Девяносто градусов северной широты». Понимаешь, они не указали долготу, потому что там все меридианы сходятся. Они были на всех меридианах и ни на одном. Это сингулярность.
Ричард кивнул.
– Рождение и смерть, – сказал Чет, – полюса человеческой жизни. Мы как меридианы – начало и конец у нас общие. Мы расходимся от начала и движемся каждый своим путем через озера, моря, пустыни и горы. Но в конце мы все сойдемся, и этот конец будет очень сходен с началом.
Ричард кивал, боясь, что, если заговорит, голос его не послушается.
– Ты знаешь, где мы? – спросил Чет.
– Где-то довольно близко к границе, – выдавил Ричард.
– Не просто близко. Глянь! – Чет вытянул руку, затем раскрытой ладонью описал над головой полукруг. Ричард, посмотрев сперва в одну, затем в другую сторону, увидел редкую цепочку геодезических знаков.
– Мы на сорок девятой параллели, – объявил Чет. – Мои ноги в США, а голова – в Канаде. – Судя по выражению лица, этот факт был для него чрезвычайно важен, так что Ричард снова кивнул. – Я перегораживаю границу. Их меридианы окончатся здесь.
– О ком ты?
Чет неопределенно махнул на север и протянул Ричарду бинокль. Тот уперся локтем в валун, навел окуляры на склон и подкрутил резкость. Невооруженным взглядом поверх бинокля он различил две движущиеся фигуры на расстоянии футов ста одна от другой. В бинокль стало видно, что оба – вооруженные темноволосые мужчины, похожие на моджахедов. Тот, что шел впереди, был плотного сложения, с автоматом через плечо. Второй, худощавый, нес за спиной винтовку. Снайпер.
– Арьергард, – сказал Чет. – Догоняют остальных. – Он хохотнул и закашлялся. Ричард примерно догадывался, что́ Чет отхаркивает, поэтому не стал на него смотреть. – Так спешат, что не оглядываются.
Ричард в удивлении отвел бинокль, и его немолодые глаза с трудом сфокусировались на Чете. Тот кивал в сторону склона. Ричард вновь отыскал моджахедов, затем перевел взгляд вверх и наконец различил что-то движущееся – трудно сказать, что именно, потому что оно сливалось с бурыми камнями, как капля глицерина перетекая с глыбы на глыбу. Ричард, не меняя положения головы, поднял бинокль. Наконец ему удалось разглядеть пуму, спускавшуюся по глыбовому развалу. В свете закатного солнца ее глаза горели как фосфор. Пума смотрела на спешащих по склону людей.
– Мать честная, – пробормотал Ричард.
Чет снова зашелся в смехе и кашле.
– Зула сказала, что эта зверюга уже одного из них прикончила.
– Хм. Людоед.
– Они боятся людей. Не трогайте их, и они вас не тронут, – сладким голоском защитника природы проговорил Чет. В этих краях пумы нападают на людей постоянно, и нежелание зеленых признать, что для хищника человек ровно такая же добыча, как любая другая, служило в шлоссе источником неиссякавших шуток.
Ричард наконец увидел предлог перевести разговор на более важную тему.
– Вот что, Чет: надо уходить. Эта зверюга наверняка нас уже унюхала.
– От меня так сильно воняет?
– Ты знаешь, о чем я. Здесь оставаться нельзя. Ты безоружен. Если тебя не убьют моджахеды, убьет пума.
– Я не безоружен. – Чет расстегнул мотоциклетную куртку. Под ней было термобелье, с одной стороны насквозь пропитанное кровью и выпирающее бугром, то ли от повязки, то ли оттого, что рана опухла. Однако между термобельем и курткой была закреплена парашютным тросом толстая металлическая пластина, чуть выгнутая, с надписью кириллическими буквами.
– Думаю, тут сказано что-то вроде: «Этой стороной к противнику», – сказал Чет и, увидев недоумевающее лицо Ричарда, добавил: – Русская противопехотная мина направленного действия.
Несколько мгновений Ричард оторопело молчал.
– Если они могут, – добавил Чет, – смогу и я.
