секунду назад. Деревянный меч с треском ударился о каменную стену.
– Вымя Брама, Кришам!
Я отскочил в сторону и отмахнулся посохом, стараясь не попасть парню по голове. Удар возымел желаемый эффект: Кришам отпрыгнул. Впрочем, я забыл об одной его опасной особенности.
– Вир – стоять, Эр – переместиться…
Чего-чего он там бормочет?..
Между нами повисла прозрачная светящаяся пленка в виде призмы, и в ней отразилась фигура, облаченная в мантию и плащ. Знакомый силуэт, только стоит ко мне спиной.
Кришам шагнул прямо в пленку и пропал, словно ушел в пол.
– А теперь упади!
Голос донесся сзади. Обернуться времени не хватило. Деревянный меч ударил мне под колени, и я тяжело грохнулся на пол. Падение вышибло из моих легких воздух, в глазах замелькали светящиеся звездочки. На какой-то миг я возжелал обрушить Воронье гнездо на голову чертова недоумка.
Кришам нацелил свой меч мне в лицо, моргнул и замотал головой:
– Ты – тот ученик, которого сюда недавно приводил риши Брам? Ари?
Я хотел ответить утвердительно, но из горла вышел лишь болезненный хрип. Имя Мастера Кришам произнес неверно, однако какой смысл его поправлять?
– Почему валяешься на полу? Здесь спать не слишком удобно. Уж поверь, я-то знаю.
Собравшись с силами, я бросил на него сердитый взгляд:
– Ну, так валяешься, когда у тебя подкашиваются ноги.
Кришам недоуменно воззрился на меня, словно мой ответ не имел никакого смысла:
– Если подкашиваются ноги, надо сходить к Мастеру исцеления.
Прислушавшись, я обнаружил, что голос Кришама изменился – стал не таким грубым и громким. Более того, теперь он говорил едва ли не шепотом.
– Кришам?
– А то кто же? – Он протянул мне руку и помог подняться. – Погоди, я только что был кем-то другим? Ах, похоже, приходил Шеру. С ним не соскучишься. – Парень хмыкнул, выразительно взглянув на деревянный меч.
Сказал бы я ему… Впрочем, нет смысла восстанавливать Кришама против себя. Отряхнувшись, решил спросить о важном:
– Почему у тебя в голове появляются разные люди?
Говорить я старался нейтральным тоном – так, легкое любопытство, не более. Надеялся скрыть интерес насчет плетений.
– Хм… А, да. Знаешь, бывает, что я не в состоянии чего-то сделать. Тогда мне и приходит на помощь невидимый гость. Раз не могу сам – приходится думать: а кто сможет? Герои из разных легенд, кто же еще! Ну вот, в один прекрасный день я попросил их подсобить. В итоге они появились вот здесь, – он похлопал себя по голове, – и решили остаться. После этого плетения стали даваться куда легче. Впрочем, порой эти ребята ведут себя назойливо и занимают в моем мозгу больше места, чем положено.
Значит, гостей много… Как реагировать на его слова? Если никак – сочтет равнодушным. Я молча кивнул, а потом не выдержал:
– Выходит, они кое-чему тебя подучили?
– Ну да.
– Чему именно?
Кришам резко развернулся и ткнул кончиком палки мне в грудь:
– Нет-нет, умник. Слишком ты хитер, Ари. Я не собираюсь выдавать секреты, пока ты не будешь готов. Если желаешь сам освоить мастерство плетений, найди старых героев и попроси их, как сделал я.
Он наклонился вбок, будто потерял равновесие, однако не упал. Затем извернулся в другую сторону, совершил с неожиданной ловкостью замысловатый пируэт и, хлопнувшись на стул, забросил ноги на столешницу.
– Зачем ты пришел?
– Риши Брамья велел мне еще разок посетить Воронье гнездо, поглядеть, что делают с людьми плетения. – Говорил я, ничего не скрывая, надеясь, что Кришам успокоится и поймет мое любопытство.
– Что ж, разумно.
Он потянулся за чашкой, все так же стоящей на боку, и, сдвинув брови, оторвал ее от стола. Сделал глоток и вновь поставил ее набекрень.
– Ан…
Чашка застыла, словно приклеенная.
Я вспомнил тот трюк, который выполнил риши Брамья, толкнув в мою сторону невидимую тяжесть, после чего я слетел с Вороньего гнезда. То есть первый элемент плетения приковывал тебя к месту, а второй сдвигал объект волевым воздействием.
Ан и Ал… Заставить замереть и отшвырнуть? Я покачал головой. Механизм формулы был мне не совсем ясен. Какой смысл привязывать себя, если потом толкаешь в сторону невидимый поток воздуха? Разве что сила толчка не должна увлечь за собой самого плетущего? И все же как именно действует формула?
Я сделал мысленную заметку, рассчитывая вернуться к размышлениям позже. Увы, Кришам мне тут не помощник. Придется обратиться к кому-то еще.
– Ничего, если поднимусь к Имми?
– Конечно, я тебя провожу.
– Да не стоит…
Кришам не обратил внимания на мои протесты:
– Пойдем со мной.
Вскочив на ноги, он едва не грохнулся и тут же пошел вперед, помахивая импровизированным мечом.
Мы в полной тишине поднялись по лестнице, и Кришам, как и обещал, открыл мне дверь. Я его поблагодарил, и парень остался за порогом, сказав, что подождет, пока я не закончу.
Имми, скрестив ноги, сидела у обитой мягкой тканью стены. На этот раз красных пятен на обивке я не заметил. Руки девушка спокойно сложила на коленях, слегка шевеля большими пальцами.
– Имми, как дела?
Она села ко мне вполоборота и внимательно меня изучила:
– Я тебя раньше видела.
Я кивнул и опустился на одно колено, на всякий случай стараясь не приближаться:
– Заходил с риши Брамья в тот день, когда ты… э-э-э… – Пришлось сделать выразительный жест руками.
– А, продолжала исследования… – Она повторила мое движение. – Помню. У тебя все хорошо?
Я запнулся, застигнутый врасплох ее вопросом:
– Да вроде бы, насколько возможно. Последнее время, правда, пришлось нелегко, однако, как видишь, жив и здоров, а это кое-что значит.
– Сегодня значит, завтра нет. – Говорила она беззлобно и как-то отстраненно, словно рассказывая поднадоевший стишок.
– Ты права. – Я задумался: стоит ли приставать к ней с расспросами? – Имми, можно присесть рядом?
– Конечно, – гостеприимно похлопала по полу она.
– Спасибо, – улыбнулся я и устроился подле нее.
Некоторое время мы сидели молча. Имми лениво ковыряла свои ногти, потом перешла на розовую плоть вокруг. Впрочем, ран она себе пока не наносила.
– Что у тебя на уме, Ари?
Я снова не ожидал вопроса и в очередной раз затруднился с ответом. Однако на меня давил груз мыслей – а с кем ими поделиться, если не с девушкой, которую почти никто не навещает?
Я рассказал ей о происшествии в Ампуре, о вражде с Нихамом и о подобранном на улице котенке. Каждая из этих историй для меня много значила, и, в общем-то, их следовало хранить в тайне. Тем не менее в обитой мягкой материей комнате я чувствовал себя спокойно – все тревоги остались
