с шалфеем – чем дальше от зрачка, тем более яркие зеленые тона принимали мягкий оттенок. Пока мы изучали друг друга, глаза котенка приобрели окрас то ли пепла, то ли грозовых туч.
Он мявкнул и зашевелился: отодвинулся от меня на край кровати, затем вновь подошел.
Застенчивое существо!
Длинная, завивающаяся на кончиках шерсть походила на маленькие язычки огня, хотя сам котенок, судя по всему, был спокойным и даже немного пугливым.
Знакомая история! Точь-в-точь маленький Ари…
Я улыбнулся. Как же его назвать? Может, Шола – «робкий», – как говорят в Зибрате? Я немного понимал по-зибратски – натаскался в Кешуме – и от кого-то слышал это слово.
Шола приблизился ко мне и коснулся кончиком носа моего пальца, затем упал на бок, задев головой руку. Я засмеялся и решил, что пора начинать заботиться о животном. Почесал его за ухом и укрыл одеялом.
– Отдыхай. Я скоро вернусь, только кое-что для тебя раздобуду.
Арам провела с котенком немало времени, и, пожалуй, стоило последовать ее советам. Я направился в Клинк за едой, но по пути остановился у Запасников. Пожалуй, там можно найти вещи, которые пригодятся в кошачьем хозяйстве.
* * *
Вернулся я в комнату с полным подносом: сладкие бататы, рис с шафраном, миска тушеной козлятины и шпинат с порезанным кубиками мягким сыром. Шолу уговаривать не пришлось – он буквально атаковал меня, выпрашивая мясо, хотя я уже отвалил ему приличную порцию на край подноса.
– Перестань! – мягко отбросил я его лапку.
Кот настаивал на своем.
– Нет, я сказал!
Он словно не слышал.
– Шола! Не надо, нет, прекрати…
Подхватив малыша одной рукой, я переместил его к горке выделенной ему еды, заслонив свою часть подноса.
Мои маневры Шолу нисколько не убедили.
– Вымя Брама, котище! Я тоже нуждаюсь в пище, и мне точно требуется больше, чем тебе!
Похоже, у кота было иное мнение.
Наконец я сдался и отдал ему кусочек козлятины, который хотел съесть сам.
На морде Шолы появилось удовлетворенное выражение; в то же время он, похоже, считал, что обрадует меня, попросив добавки.
Кот ошибался. Я сердито на него зыркнул, а потом все же решил поделиться еще одним кусочком, надеясь, что на этом кошачьи притязания закончатся.
Так и вышло. На какое-то время.
Затем в нем вдруг проснулся интерес к шпинату и сыру, однако быстро угас. Видимо, еда не для утонченного кошачьего вкуса.
Я вырос при труппе лицедеев, однако даже там никогда не встречал настолько привередливого существа, склонного к театральным трюкам.
Сожрав свою порцию, а заодно и часть моей, Шола уткнулся носом в сгиб моего колена, решив, что там самое подходящее место для сна.
Я дал ему поваляться, затем занялся раздобытыми в Запасниках вещичками. Мне удалось найти там глубокий жестяной поднос. Если подстелить туда одеяло – выйдет прекрасная кроватка. Две миски, тоже жестяные, пригодятся для воды и кошачьей пищи. Оставался серьезный вопрос: как быть с туалетом? Впрочем, Шола ответил на него сам: подскочил к окошку и раздраженно ударил лапкой в стекло.
Я нахмурился и все же открыл защелку. Кот выскочил на крышу и отбежал подальше, куда мне, при всем желании, за ним последовать не удалось бы. Там остановился и наглядно показал, почему мне не стоит переживать за отправление его естественных надобностей.
На оконные рамы всех комнат было наложено малое плетение, позволяющее поддерживать внутри нормальную температуру. Впрочем, если держать окно открытым постоянно, никакая формула не справится.
Как же сделать, чтобы Шола мог беспрепятственно бегать в туалет и возвращаться? Котенок, выросший на улице, в постоянном присмотре не нуждался, и следовало предоставить ему возможность выходить самостоятельно.
Сделав свои делишки, он старательно закопал следы своей жизнедеятельности скопившимся на крыше снегом и неторопливо вернулся. Я подхватил его на руки и уложил в тщательно приготовленную кроватку.
Разумеется, кот решил, что желания отдыхать у него нет, и заметался по комнате. Валявшиеся на полу бечевки взлетели в воздух и перепутались.
– Не смей!
Выловив Шолу, я начал снимать с него паутину бечевок, стараясь не поранить маленькое тельце.
– Вымя и пепел Брама, Шола! Если будешь продолжать в том же духе, убьешь меня вернее, чем сам Наг-лох!
Освободив котенка, я вновь сунул его в кроватку, не обращая внимания на попытки вырваться на свободу. Наконец он утихомирился и прикорнул на своем новом ложе.
Слава тебе господи…
88
Нужен собеседник
На следующий день рано утром Шола возвестил, что вновь хочет прогуляться по крыше, и я, не успев продрать глаза, исполнил его желание. Смысла жаловаться на прерванный сон не было – все равно выбора кот мне не оставил. Закончив свои дела, он вернулся уже через несколько минут и надумал еще вздремнуть.
Я вздохнул, собрал сумку и, прихватив посох, отправился на занятия.
У Мастерской философии меня встретил могучий парень. Бычья шея, широченные плечи, мощный зад – явно один из учеников Мастера здравия. Мышцы его так и выпирали из-под тонкой мантии. Здоровяк уперся рукой мне в грудь и внутрь не пустил. Я вопросительно на него взглянул, даже не подумав сострить.
– Риши Врука сегодня нет, и он за себя никого не оставил.
Я остановился в полном замешательстве. Не знал, что Ватин уехал. Странно, что он никому не поручил его подменить.
– Почему занятие не ведет другой риши?
Парень пожал плечами и запустил руку в коротко подстриженные волосы:
– Его нет уже почти цикл. Вот, оставил распоряжение, что занятия приостанавливаются. Поручил помощникам доработать к его возвращению учебный план.
– Так ты его помощник?
Здоровяк кивнул.
Я нахмурился. Хотелось повидать друга, рассказать ему о случившемся в Ампуре. Если кто-то и поверил бы в мою невероятную историю, так только Ватин. Во всяком случае – выслушал бы и осуждать не стал.
– Ладно, спасибо.
Стало быть, я ничего не пропустил.
Дальше ноги привели меня к риши Брамья, только что закончившему занятие по введению в принципы.
Увидев меня, Мастер плетений осклабился – и куда только девалась усталость. Его глаза засверкали озорным и даже маниакальным блеском. Я на всякий случай замедлил шаг.
– Риши?
– Риши, риши. Это все, о чем ты желал спросить, Принятый Ари?
Я не поддался на приманку. Не доставил ему такого удовольствия. Напустив на себя невозмутимый вид, заговорил:
– Зашел узнать, что я пропустил за время отсутствия, Мастер. Обещаю, я нагоню…
Он лишь фыркнул:
– Ничего особенного ты не пропустил. Вот который день подряд занимаюсь с твердолобыми тупицами, вообразившими себя плетущими из древних легенд. Хм,
