— Осталось совсем немного, — ответил незнакомый голос.
Говоривший отворил дверь, в которую вошли оба спутника г-на Жакаля.
Третий взял г-на Жакаля за руку и предупредил:
— Мы поднимаемся.
Действительно, г-н Жакаль споткнулся о нижнюю ступеньку лестницы.
Едва он поставил ногу на третью ступень, как дверь за ним захлопнулась.
Господин Жакаль, все так же сопровождаемый телохранителями, поднялся на сорок ступеней.
«Отлично! — подумал он. — Меня опять ведут во второй этаж того дома, чтобы запутать следы».
На сей раз г-н Жакаль заблуждался; он скоро понял это, когда оказался на ровной земляной площадке и вдохнул полной грудью свежий, ласкающий, ароматный лесной воздух.
Он прошел по мягкой траве с десяток шагов, и знакомый голос его спутника произнес:
— Теперь мы пришли и вы можете снять повязку.
Господин Жакаль упрашивать себя не заставил. Он торопливо сорвал платок с глаз, не сумев скрыть волнения.
У него вырвался изумленный возглас при виде открывшегося ему зрелища.
Он стоял в окружении сотни людей, за которыми поднимался настоящий лес.
Начальник полиции изумленно и подавленно огляделся.
Он попытался разглядеть хоть одно знакомое лицо среди людей, освещаемых сверху луной, а снизу — двумя десятками воткнутых в землю факелов.
Но все эти лица были ему незнакомы.
Да и где он находился? Он не имел об этом ни малейшего представления.
На десять льё вокруг Парижа он не знал ни одного похожего места.
Господин Жакаль попытался найти какой-нибудь ориентир, определить, где кончается этот лес, но поднимавшийся от факелов дым, смешиваясь с туманом, обволакивавшим деревья, был непроницаем даже для взгляда г-на Жакаля.
Особенно поразило начальника полиции угрюмое молчание обступивших его людей, похожих скорее на призраки, если бы не горящие глаза, в которых читались уже слышанные г-ном Жакалем зловещие слова: «Мы не воры, мы враги!»
Врагов этих, как мы только что сказали, насчитывалось около сотни, и он находился среди них ночью, в лесу!
Господин Жакаль, как известно, был философ, вольтерьянец, безбожник (эти три различных определения обозначают примерно одно и то же). Однако, отметим это к его стыду или же, напротив, к чести его, в этот торжественный миг он сделал над собой необычайное усилие и, подняв глаза к небу, поручил свою душу Господу Богу!
Наши читатели, без сомнения, узнали место, куда привели г-на Жакаля, и если полицейскому, несмотря на усилия, никак не удавалось его узнать, это, вероятно, объяснялось просто: хотя он все время находился в черте Парижа, ему никогда не доводилось здесь раньше бывать.
Это, в самом деле, был девственный лес на улице Анфер, не такой зеленый, конечно, как в ту памятную весеннюю ночь, когда мы пришли сюда впервые, но не менее живописный в эту пору поздней осени, да еще в такое время суток.
Именно отсюда ушли Сальватор и генерал Лебастар де Премон, чтобы вырвать Мину из рук г-на де Вальженеза. Здесь же они назначили встречу, чтобы вырвать г-на Сарранти из рук палача.
Видели мы и то, почему Сальватор не пришел на свидание и как его заменили г-ном Жакалем.
Мы знаем в лицо кое-кого из тех, кто собрался в необитаемом доме.
Это вента карбонариев, призвавшая на помощь, учитывая сложившееся положение, четыре другие венты. Ночью 21 мая генерал Лебастар де Премон приходил на подобное собрание и просил помощи и поддержки, чтобы освободить его друга.
Читатели помнят ответ карбонариев; мы рассказывали о нем в главе под названием: «Помоги себе сам, и Бог тебе поможет». Это был полный, решительный, единодушный отказ принимать какое-либо участие в освобождении пленника. Мы ошибаемся, когда говорим «единодушный»: один из двадцати членов, Сальватор, предложил генералу свою помощь.
Что за этим последовало, мы уже знаем.
Мы также помним, как резко, хотя и справедливо, сформулировали карбонарии свое суровое решение. Однако мы еще раз приведем текст на тот случай, если кто-нибудь забыл, о чем говорилось в вышеупомянутой главе.
Оратор, которому было поручено выступить от имени братьев, сказал:
«Я сожалею, что вынужден дать вам такой ответ, — без ясных, очевидных, неопровержимых доказательств невиновности господина Сарранти, по мнению большинства членов, нам не следует поддерживать предприятие, имеющее целью вырвать из рук закона того, кого этот закон осудил справедливо; поймите меня правильно, генерал: я говорю “справедливо”, пока не доказано обратное».
Утром описываемого нами дня, когда Сальватор обдумывал свою поездку в Ванвр, он зашел к генералу Лебастару де Премону. Генерала он не застал и просил ему передать следующее:
«Сегодня вечером состоится собрание в девственном лесу. Ступайте туда и скажите братьям, что у нас есть доказательство невиновности г-на Сарранти. Я представлю это доказательство в полночь.
Однако с девяти часов вечера сидите с десятком верных людей в засаде неподалеку от Иерусалимской улицы; вы увидите, как я войду в полицию, до этого момента, я уверен, все произойдет так, как я задумал. Но в префектуре — хотя я не думаю, что г-н Жакаль осмелится на этот шаг, зная, кто я такой, — меня могут арестовать.
Если до десяти часов я не выйду, значит, меня схватили.
Но мой арест заставит г-на Жакаля предпринять некоторые шаги, и ему придется выйти самому.
Примите меры как человек, привыкший организовывать засады. Захватите г-на Жакаля и его кучера; последнего отпустите, когда сочтете возможным, а г-на Жакаля, покатав по городу и запутав следы, отвезите в девственный лес.
Как только я снова окажусь на свободе, я сам им займусь».
Мы видели, что генерал Лебастар де Премон — а именно он сидел рядом с г-ном Жакалем в карете — с помощью своих друзей точно исполнил все предписания Сальватора.
Вента или, точнее, пять вент, собравшиеся в этот вечер, чтобы договориться о выборах, еще в десять часов узнали через посланца генерала об аресте Сальватора, невиновности г-на Сарранти и необходимости похитить г-на Жакаля.
Целая вента, то есть двадцать человек, в одно мгновение предприняли все необходимое, чтобы г-н Жакаль не смог ускользнуть: помимо четырех человек, которых г-н Лебастар де Премон посадил в засаду у префектуры, и трех человек, которые находились вместе с ним на Кур-ла-Рен, вента расставила на одинаковом расстоянии посты по четыре человека вдоль реки и за заставой Пасси.
Как видим, г-н Жакаль едва ли мог ускользнуть — так оно и случилось.
Мы проследили за его долгим путешествием по Парижу, предпринятым по совету Сальватора, и оставили его в окружении карбонариев. Начальник полиции с тревогой ожидал приговора, который судя по всему должен был оказаться смертным.
