досье с предполагаемыми доказательствами того, что Эди Ледвелл была Аноми?
— Я сама его собрала? — сказала она едва ли больше, чем шепотом.
— Вы не собирали, — спокойно сказал Страйк. — Кто-то другой собрал это досье и передал его вам внутри Игры Дрека.
Учитывая опухшие глаза Ясмин, Страйк догадался, что она плакала сегодня не в первый раз. Возможно, увидев новость об аресте “Халвенинга”, она убежала в ванную на работе, где плакала от ужаса перед тем, что ее ждет, а затем тщательно наложила макияж.
— Мы знаем, что два члена “Хальвенинг” проникли на канал модераторов, — сказал он. — Полиция скоро найдет устройства, использованные ЛордомДреком и Вилепечорой…
Она задохнулась при этих именах, как будто он плеснул в нее ледяной водой.
— чтобы играть в Игру Дрека. МИ-5 тоже занимается этим делом. Пройдет не так много времени, прежде чем они выследят вас и…
Ясмин снова начала плакать, прикрывая рот рукой, раскачиваясь на стуле взад и вперед.
— спросят, почему вы не сказали им…
— Я не знала! — сказала она сквозь пальцы, — Я не знала! Я не знала!
— откуда взялось это досье.
Раздался тихий стук в дверь гостиной, и она начала открываться.
— Вы хотите чашечку..? — начала миссис Уэзерхед.
— Нет! — сказала Ясмин придушенным голосом.
Миссис Уэзерхед протиснулась дальше через дверь, выглядя обеспокоенной. Как и ее дочь, она носила угги.
— Что происходит?
— Я расскажу тебе потом, мама! — прошептала Ясмин. — Просто уходи!
Мать Ясмин удалилась, выглядя обеспокоенной. Как только дверь закрылась, Ясмин снова спрятала лицо в ладонях и снова начала рыдать. Из нее вырывались приглушенные слова, которые для Страйка были неразличимы, пока он не уловил “так… унизительно….”
— Что унизительно?
Ясмин подняла голову, ее нос и глаза все еще слезились.
— Я думала… я думала, что ЛордДрек был… актером? Он сказал мне, что да, он был очень убедителен… и я пошла на его спектакль… и сказала женщине на входе, что Хартелла был там… он обещал мне автограф… за кулисами?... И… он посмотрел прямо мимо меня, и я сказала: “Это я! Это я!” и…
Последовала буря рыданий.
— Если вы будете продолжать притворяться, что их никогда не было в игре, вы будете выглядеть так, будто вы одна из них, — безжалостно сказал Страйк. — Люди будут думать, что вы помогали им добровольно.
— Они не могут, — сказала Ясмин, глядя вверх с каким-то отчаянным вызовом. — То есть, все, кто меня знает, знают, что я супер-левая? И все мои социальные сети это доказывают?
— Люди постоянно лгут о себе в Интернете. Прокурор мог бы утверждать, что вы притворяетесь левой, чтобы скрыть свои истинные убеждения.
Она смотрела на него секунду или две, глаза заплыли слезами, а затем, не совсем к удивлению детектива, вспылила.
— Я думала, вы собирались выяснить, кто такой Аноми? Это работа полиции — узнавать о Халвенинге, а не ваша! Или ыы просто пытаетесь сделать себя более известным или что-то в этом роде?
— Если вы предпочитаеите поговорить об Аноми, давайте сделаем это, — сказал Страйк. — Никогда не задумывались, что это он убил Ледвелл?
— Конечно, нет! — сказала Ясмин с легким вздохом.
— Даже если он хвастался в игре, что убил ее?
— Это просто — я имею в виду, он шутит? — сказала Ясмин, пытаясь изобразить недоверие.
— И вам никогда не приходило в голову, что это не шутка? Что Аноми действительно это сделал?
— Конечно, нет! — повторила она.
— Как продвигается ваша книга? Аноми все еще получает часть выручки?
— Это не так — она приостановлена? Потому что…
— Потому что один из ваших соавторов был арестован за убийство, а другой, возможно, действительно совершил его?
— Потому что… потому что сейчас не самое подходящее время, — задыхаясь, сказала она.
— Вы понимаете, что вся подробная информация, которую Ормонд дал вам о новых персонажах Эди и о сюжете фильма, была получена из телефона, который он взял и спрятал после ее убийства?
Страйк знал, что где-то за изумленным выражением лица и опухшими глазами скрываются мечты Ясмин об интервью для прессы и лестных фотографиях, о возросшем престиже в фэндоме и статусе опубликованного автора.
— Если выяснится, что Аноми убил Эди Ледвелл и парализовал Джоша Блэя…
— Джош не парализован, — сказала Ясмин с отчаянной уверенностью. — Я знаю, что люди так говорят, но это не так. Я слышала, что ему стало намного лучше?
— Где вы это слышали? От кого-то в Твиттере, кто знает парня, чья сестра работает в больнице? У Джоша парализована одна сторона тела, а другая потеряла чувствительность — это я знаю, потому что брал у него интервью в больнице.
Ясмин стала еще бледнее, ее дрожащие пальцы играли с манжетой.
— Если нападавшим был Аноми… — продолжал Страйк.
— Если Аноми тот, за кого я его принимаю, он не мог этого сделать, — прошептала Ясмин. — Он физически не мог этого сделать.
— Кто, — сказал Страйк, — по-вашему, Аноми?
Ясмин колебалась, затем сказала,
— Иниго Апкотт.
Страйк не ожидал этого.
— Почему вы думаете, что это Апкотт?
— Просто потому что… Аноми звучит как он? Аноми знает латынь, а Иниго всегда использовал кусочки латыни? И судя по тому, что говорил Аноми: у него тяжелая жизнь, а Иниго, очевидно, в инвалидном кресле? И Аноми был очень зол, когда Эди бросила Катю, и я знаю, что Иниго был зол, что Кате никогда не платили за то, что она делала для Джоша и Эди, потому что я слышал, как он жаловался на это пару раз, когда я был у них дома? И однажды, когда я была там, — сказала Ясмин, — я видела, как Иниго играл в игру?
— Видели? — сказал Страйк.
Ясмин кивнула, утирая рукавом кардигана капающую с носа кровь.
— Его компьютер глючил? И я пошла помочь ему с этим, и увидела, что он делал, когда он завис? Он был внутри игры. Я тогда подумала, что он просто пошел посмотреть? Потому что Джош и Эди были в гостях у Кати и говорили об игре и Аноми? Но потом, позже, я начала складывать два и два…
И у тебя получилось двадцать два.
— И это имело смысл, потому что он
