Дуэйн вдруг осознал что может смотреть вниз словно в бинокль, и перед ним замелькали, притянутые несуществующими линзами, небоскрёбы суматошного Лос Анжелеса, величественные водопады и гигантские секвойи Йосемите, плоская центральная долина, которую многочисленные гряды виртуозно возделанных виноградных лоз делали похожей на голову негритянской школьницы с аккуратно заплетёнными косичками. Промелькнули крытые прессованной соломой пекарни и ресторанчики игрушечного датского городка Сольванг, затем их сменили разноцветные дома Сан-Франциско с уютными эркерами и яркими черепичными крышами, теснящиеся на горах вокруг залива многочисленными уступами, как зрительские ряды в амфитеатре вокруг арены. Калифорния, Калифорния, Калифорния!
Вот протянулась внизу восемьдесят вторая дорога, вездесущая Эль Камино, неустанно пронизывающая тихоокеанское калифорнийское побережье, подобно тому как намного более знакомое Дуэйну шоссе A1A нескончаемо тянется с севера на юг через атлантический берег Флориды. Проплыли уютные городки Пало Альто и Маунтейн Вью… Где-то здесь невзрачный с виду мужичонка в круглых очочках по имени Уильям Шокли запустил в промышленную серию первый в мире транзистор. Здесь же на улице Эль Камино до сих пор стоит магазинчик в котором были проданы первые пятьдесят компьютеров фирмы Эппл.
Сюда, в благословенную Калифорнию, пришли первооткрыватели из иных измерений судьбы. Пришли и написали историю этого края. Бесхозный бросовый кремний силиконовой долины внезапно стал нужен всем и превратил это место в технологический рай, сконцентрировав там лучшие мозги нации. Слава тем, кто умеет создать не просто чудо, а технологию промышленного производства чудес, которую можно развивать и совершенствовать. Без них жизнь топталась бы на месте и оттоптала бы себе в конце концов то, без чего жизни не бывает.
У Дуэйна во время отсидки было достаточно времени для самообразования. Как и любой заключённый, не имевший провинностей, он мог пользоваться огромной тюремной библиотекой, которая стараниями начальника тюрьмы Джеффри Кармайкла могла соперничать чуть ли не с библиотекой Конгресса США. Дуэйн почему-то очень заинтересовался Силиконовой долиной и прочитал о ней не одну книжку. В армии, где он служил с восемнадцати лет, пока не угодил за решётку, времени на чтение никогда не оставалось.
Дуэйн спустился ещё ниже и завис над огромным странноватого вида кампусом. Необычный вид ему придавал прежде всего гигантский скелет динозавра с подвешенными на нём там и сям пластмассовыми розовыми фламинго. Радовали глаз смешные скульптурки, изображавшие сдобные печеньки в виде стилизованных зверюшек. Здания были экзотичны, но не чересчур. Их зеркальные стёкла, затемнённые как очки Джеймса Бонда, навевали атмосферу таинственности. По многочисленным дорожкам разъезжали на ярких радужных велосипедиках местные обитатели. Рядом с одним из офисных строений возвышались огромные почти в рост человека разноцветные буквы-скульптуры, образуя странный лозунг «AND PROUD».
Буквы были окрашены во все цвета спектра как и велосипеды. Сочетание цветов чем-то напоминало флаг ЛГБТ сообщества. Дуэйн мысленно сопоставил цвета и лозунг, и предположил что обитатели кампуса вероятно гордятся своей сексуально-половой ориентацией. На стеклянном фронтоне главного здания красовался громадный логотип компании, также составленный из отдельных букв-скульптур: «Google».
Повинуясь какому-то странному наитию, Дуэйн стремительно спикировал в одно из зданий, легко просочился через солнечные батареи, кровлю, балки и перекрытия, миновал фальш-потолок, усеянный миниатюрными камерами, детекторами задымления и пожарными брызгалками, и оказался в лоснящемся от чистоты ярко освещённом помещении со сказочно красивыми произведениями сантехнической мысли.
Унитазы были солидны и монументальны как античные Роллс-Ройсы. А писсуары… Писсуары выглядели как ёлочные игрушки в детстве! Они так вкусно и разноцветно посвёркивали, что их помимо воли хотелось облизать языком, хотя они, как известно, предназначены вовсе не для языка, а совсем для иного члена человеческого тела.
Ни Машка, ни Толян так и не смогли объяснить Дуэйну, почему в русском языке для этой части тела не нашлось приличного названия, и те у кого язык не поворачивается называть её по-простецки хуем, вынуждены называть её просто членом, надеясь что слушатель поймёт по контексту, что речь идёт не о каком-нибудь вообще члене, а конкретно о половом.
Дверь открылась, впустив внутрь человека в американской военно-морской форме. Забегая вперёд, уточним что это был адмирал шестого военного флота США Уильям Тикомсе Шерман, по странной случайности полный тёзка того самого генерала Шермана, по вине которого американские негры уже полторы сотни лет болтаются без дела. Адмирал Шерман прошёл мимо ярко-красного, оранжевого, жёлтого и зелёного и остановился напротив бархатно-синего писсуара, в котором словно бы отражалось величественное спокойствие вечернего чистого неба, под куполом которого можно приятно расслабиться и пожурчать.
Любой подошедший к писсуару человек должен по традиции вынуть понятно по контексту какой член, даже если это и адмирал. В полном соответствии с традицией, адмирал извлёк сей сакральный орган из форменного галифе и доверительно с ним поздоровался:
— How are you doing, my friend! Ready to do your little job, eh?
— Дуэйн, не уверенный можно ли дождаться ответа в таком пикантном случае, решил прийти на помощь маленькому кусочку адмиральской плоти и осторожно ответил:
— Try me!
— There you go! Attaboy! — обрадованно похвалил адмирал своё сокровище и зацедил весьма недурную для его возраста струю.
Дуэйн сперва удивился тому что адмирал запросто разговаривает со своими частями тела, по крайней мере с одной из них, но тут же вспомнил Толяново присловье — «ближе хуя родни нет» — и перестал удивляться. Действительно, а чего бы с родственничком и не побазарить!
И тут Дуэйна осенило, что в теперешнем своём бестелесном состоянии он вероятно сможет проникнуть в мысли адмирала так же легко как и улететь в космос и просочиться в офисный туалет сквозь крышу здания. Тогда он наверняка узнает не только почему адмирал разговаривает со своим членом (да-да, с тем самым, с половым) и по какому делу он оказался в штаб-квартире Гугла, но и многие другие гораздо более интересные вещи.
Не имея решительно никакого опыта проникновения в чужие мысли, Дуэйнова душа на мгновение замялась в нерешительности, а затем из воображаемой сферы вытянулась в удлиннённую фигуру, напоминающую охотничью сосиску, и в таком виде осторожно протиснулась в адмиральское тело снизу через естественное отверстие, для которого в русском языке, даже обогащённом латынью, почему-то тоже не нашлось приличного названия размером в одно слово.
Дуэйнова душа осмотрелась по сторонам, и убедившись что она ни в коей мере не побеспокоила хозяйскую душу, аккуратно расправилась опять в сферу, только немного меньшего размера. Как известно, астральные тела, к коим без сомнения относятся и свободно путешествующие души[8], имеют сферическую форму, а форму сосиски, как и всякую иную форму отличную от идеальной сферы, могут принимать лишь на короткое время и только под давлением обстоятельств.
Душа морского волка, надо сказать, отнеслась к неожиданному подселению души капрала из спецназа в принадлежащее ей тело довольно спокойно. Её нисколько не покоробила разница в званиях — ведь такие вещи как воинское звание, учёная степень, уровень дохода, социальный статус и прочая мишура не имеют никакого отношения ни к душе, ни к телу, а болтаются где-то между ними, и когда жизнь даёт серьёзную трещину или поворачивается неожиданной стороной, слетают как шелуха.
— Hi there! — запросто приветствовала Дуэйна адмиральская душа.
— What's up, man! — откликнулся Дуэйн.
— You got a name?
— Jeremiah. At your service, sir! — представилась душа Дуэйна. — That's my christian name. It's old fashioned but I like it!
— Tecumseh. — представилась адмиральская душа. — That's my middle name. It's not exactly christian. Matter of fact, it's Indian but who fucking cares!
— Nice meeting you, Tecumseh! — вежливо ответил Дуэйн.
— Welcome on board, Jeremiah! Please feel yourself at home. By the way, I love your answer to the famous rhetorical question. How did you put it? «Try me!», eh? Oh man, that was hilarious! It's exactly what mister Pecker would have said if only he could talk!
— Who's mister Pecker? — поинтересовался Дуэйн.
— Well… That's the name that admiral Sherman gave to his cock! Pretty funny, huh? He does those crazy little things all the time. He is a trip! But he is a very nice man. I'm having so much fun running his body! You'll see. I am trying to help him in every possible way. If only he could follow my lead all the time!
Тут Дуэйн (а точнее, его душа) не на шутку задумался, а как же он всю жизнь управлялся со своим немаленьким чёрнокожим телом, из которого озёрная нечисть вышвырнула его в свободное плавание с лёгкостью необычайной? Ну, в тюрьме, там понятное дело, постоянно приходилось его ободрять, успокаивать, занимать чем-то ненужным и делать вид что без этого жить нельзя. Ну хотя бы книжки о Силиконовой долине читать. Хорошо, а до тюрьмы? А после? Получается что по-настоящему душа человеку только в тюрьме и нужна? Тогда выходит что каждый человек должен в своей жизни хоть разок посидеть в тюрьме, чтобы как следует понять, зачем ему душа! Похоже, адмиральская душа хорошо знает что делает… Может быть, адмиралу тоже когда-то пришлось… а чё бы и не спросить!
