Многие помнили его. Кто—то скорбел о нем. У него осталось немного друзей ко времени его смерти.
Его любимая, Деленн, покинула его после ссоры, в которой было сказано слишком много, и недостаточно осталось недосказанного. Его друг, Дэвид Корвин, слишком много ссорился с ним, был зол, ранен и у него хватало забот со слишком многими собственными демонами.
Многие вспоминали, некоторые печалились, но никто, знавший его — не забыл.
А Синовал — тот помнил лучше всех.
Он никогда не любил Шеридана, никогда, но, в некотором роде, испытывал уважение к нему. Синовал потратил много месяцев, очищая душу Шеридана от ворлонского влияния. У него были планы на Шеридана, планы, что были поставлены под вопрос вследствие его смерти.
Но для такого, как Синовал, смерти нет нужды быть финалом. Вопреки табу, проклятью, или древнему закону — он не позволил бы ничему помешать его планам.
Тело Шеридана было на Минбаре, где оно пребывало в покое. Чары предотвратили его разложение, и оно оставалось в таком же отличном состоянии как и тогда, когда он умер. Агенты Синовала изъяли его и его уже везли в Собор.
Душа Шеридана была заперта в Сети, ревностно охраняемая ворлонцами и укрытая их тайными хозяевами, Повелителями Смерти.
Сердце Шеридана.... сейчас оно где—то там, где даже Синовал не коснется его. Синовал пытался вновь привлечь Деленн на свою сторону, но он потерпел неудачу, и потому он был вынужден обратится в иную сторону, к другому.
Он действовал из чести — частично, и из необходимости — в целом.
Кто—то должен руководить, когда он уйдет, а никого другого не было, никого, достойного править, никого, способного к этому долгу.
Что мог по этому поводу думать Шеридан — Синовала не волновало.
* * *
Он наблюдал.
Синовал мог видеть многое со шпиля Собора. Он мог видеть ход битвы, "Темные Звезды" и ворлонцев, держащих строй против его атакующих сил. Чужаков не было — пока что. Они все еще неохотно встречались с Изначальными.
Тем не менее, тут наличествовала опасность. Ворлонские корабли были мощными, "Темные Звезды" были достаточно смертоносны в своем классе, и еще, разумеется, была Сеть. Казоми 7 была центром важного узла, с несколькими проходящими через планету трассами. Требовался телепат экстраординарной силы, чтобы удерживать подобные энергии, и если она и не была так могуча, когда ее имплантировали в сеть — сейчас она была бы такой.
В конце концов, ворлонцы достаточно были заинтересованы в этом мире, чтобы желать надежно защитить его.
"Как Сьюзен?" — безмолвно спросил он.
Она жива. Она нашла душу, которую искала но та охраняется Врагом и охраняется хорошо.
"Она может прорваться?"
Она с могучими союзниками, но ее величайшая сила придет изнутри. Они падут пред ней, победят они или нет.
— Хммм... — Синовал вновь вернулся к битве и направил группу истребителей Охотников за Душами против одной из "Темных Звезд", что, похоже, была готова пробить дыру в их строю.
Она должна справиться. Все это не имело иной цели, кроме как отвлекать от нее внимание.
Она это знает. Ты можешь верить ей.
Как ты веришь мне.
Что, если твой план ошибочен. Однажды — да, было допустимо. С трудом. Но дважды... ты нарушаешь законы, столь же древние как мы сами.
Я делаю то, что должен.
Мы принимаем это, потому что другого пути нет.
Кто—то должен править галактикой, когда эта война закончится.
А что это будет значить для нас? Для тебя или для нас?
Я ему обязан.
Тогда тебе куда лучше было бы позволить ему покоиться в смерти, или отпустить его в забвение. Пытаться вернуть его к жизни неверно.
Тогда останови меня.
Мы не можем, и это тебе известно. Мы позволим это. Ты был послан нам, чтобы быть чем—то иным, служить орудием, необходимым чтобы выиграть войну. Мы не знаем, способен ли ты на это, но мы не знаем, способен ли на это хоть кто—нибудь, и потому мы верим тебе.
Как приятно, что вы настолько в меня верите.
В конечном счете, ты и мы одно. Не забывай этого.
Не забываю. Поверь мне.
Он вновь вернулся к битве. Положение оставалось более—менее тем же. Мощь Сети, даже настолько подорванная, какой она была, держала на ходу "Темные Звезды". Если бы ее можно было отключить — битва была бы выиграна за считаные секунды.
Он улыбнулся сам себе. Нет такой вещи, как совпадения, но найти две более всего нужные ему сущности в одном месте....
Душа Шеридана, заключенная внутри Сети. Ему потребовались годы, чтобы разузнать это, и еще больше, чтобы узнать где именно он был заключен.
Синовал боялся, что это глубоко в пространстве ворлонцев, но нет. Он был здесь, на Казоми 7.
Под охраной телепата, который прежде был Литой Александер.
* * *
Мы все умрем.
Деленн хладнокровно наблюдала, как из света появляется тварь. Очертания и лица появлялись и исчезали, смещаясь и смешиваясь до бесформенности. Свет все еще струился с его поверхности, но он становился слабее. Сейчас он тек уже не более чем струйками, словно дым.
Усталость сейчас как будто оставила ее. Стало так, словно ее тело и душа стали раздельны, и то, что ранило одно, не могло коснуться другого. Ее решимость была так же сильна, как была когда—то прежде — в начале.
— Что ты? — спросила она бесформенную массу. — Это мое место, и у тебя нет права войти в него.
Мы смерть. — пришел голос откуда—то изнутри светового кома.
Каждый звук, казалось, исходил из разного места. Слова отдавались эхом от стен и из глубины самой твари.
мы мы мы мы смерть смерть смерть мы мы мы мы смерть смерть мерть мерть ерть ерть ть ть
Мы ваши Боги и хозяева.
мы мы
Деленн смотрела на него. Ее гнев сейчас казался почти вещественным. Это был гнев женщины, которая когда—то скомандовала уничтожить целую расу.
— У тебя нет права быть здесь. — выкрикнула она. — Это место для мира!
Мир только в могиле.
оги и хозяева мир ир могиле гиле иле
— Все умрут. — простонал мужчина. — Я убил тебя. Ты должна быть мертва.
Все умирает.
все все умирает рает ает
— Я была мертва, и я вернулась. Если думаешь, что можешь меня убить, то попробуй, но это мое место не твое, и твоя сила не может коснуться меня здесь.
Ничто не может избежать нашего прикосновения.
все может все умирает рает ает ае нашего прикосновения основения вения ия
Вокруг нее кричали все и повсюду. Звуки казались очень далекими, эфемерными и бестелесными. Все кроме нее были безумны или же, может быть, все они и были здравомыслящими а она — безумной.
Она прошла вперед, прямо напротив создания. Она видела пляшущие внутри него образы. Город, заполненный могилами, черный монолит, возвышающийся в ночи, гигантское зеркало, бесконечные тоннели и коридоры света.
Оно заблудилось в тоннелях. Оно сбежало в них несколько лет назад и потерялось, а теперь оно нашло путь наружу.
Оно бежало.
Это значило, что оно знало страх.
Что могло заставить узнать страх существо, подобное этому?
О.
Конечно.
Что еще?
Или, вернее, кто же еще?
Ее гнев стал еще яростней. Он все ее вмешивается. Его прикосновение все так же остается на всем.
— Ты здесь не властно. — прорычала она. — У тебя нет права.
Мы идем туда, где есть жизнь, и там где есть жизнь, мы гасим ее.
где есть жизнь жизнь изнь из
гасим асим аси
— Тут нет жизни. Вы уже коснулись этих людей. Вы принесли им страх и кошмары. Вы убили их точно так же, как если бы вы остановили их сердца, или оторвали их головы от тел. Эти люди уже мертвы. Их тела всего лишь продолжают двигаться
Оно замолкло раздумывая над этим. Фоновые голоса смолкли, уступив одному. Катренн тихо плакала.
Да
да ааа а а а
Ты говоришь правду
правду авду ду
Мы позволим этому месту существовать.
существовать ествовать ать
В нашем мире мы создали мавзолей всем расам, которых мы уничтожили.
уничтожили ничтожили ожили или и
Это место послужит нашим мемориалом в этой вселенной.
селенной еленной ленной но о
Как твое имя, мертвая? Мы желаем запомнить его.
запомнить помнить омнить
Она сглотнула.
— Я Деленн из Мир. Постарайся запомнить это.
