родительское собрание…
– И книга, которая должна оказаться в моем почтовом ящике в понедельник, – напомнила Сиси.
– О. Ну, сначала главное, потом остальное, – поддержала ее Белинда.
Ева потянулась за сумкой. Она чувствовала себя легкой, тело покалывало от обезболивающих, головная боль перешла в легкую волну.
– Всех люблю. Если переживу этот день, напишу вечером.
* * *
Вскоре Ева снова оказалась между двумя уверенными в себе женщинами в известном местечке в Сохо. Но на этот раз – в отеле Crosby Street, и с Сидни Грейс, продюсером «Проклятых», и Дэни Акоста, шумным режиссером, заинтересованным в съемках.
Вестибюль отеля, расположенного на тихой мощеной улочке, напоминал сюрреалистический потайной сад, где скульптуры собак и стулья в стиле рококо соседствовали с пышной зеленью. Что может быть лучше для обсуждения воплощения в жизнь сказки Евы для взрослых?
И все шло потрясающе хорошо, учитывая, что Ева оказалась в эпицентре кризиса. За восемь месяцев, прошедших с тех пор, как Сидни купила права на фильм, целый поток известных режиссеров отклонил ее предложение. Дэни Акоста была последней надеждой Евы. Ее последний инди-фильм «Леди пришла играть», ставший хитом Международного кинофестиваля в Торонто, рассказывал о скрипачке, которую преследует призрак, занимающийся с ней невидимой любовью во время исполнения. Губы Дэни в расшитой блестками блузке были накрашены темно-синей помадой – и единственное, что превосходило ее энтузиазм по отношению к «Проклятым», – это энтузиазм Евы от встречи с ней.
– …и я вижу пышные зловещие образы с эротическим подтекстом – вы меня понимаете? Дэни выросла в Восточном Гарлеме, и ее голос обладал роскошным «нуйориканским»[78] призвуком.
– Как «Дракула» Брэма Стокера! – ахнула Ева.
Опьяненная творческой синергией, Дэни подняла руки к потолку, с которого свисала люстра в форме человеческой головы.
– Мы с тобой родственные души.
– Точно. – Сидни произнесла «точно» так же, как сказала бы: «Сочувствую вашей утрате». Она училась в школах Лос-Анджелеса вместе с Ричи и Джонсами и выработала невозмутимую тональность, которой никогда не изменяла. Дочь гитариста группы Earth, Wind & Fire[79] и актрисы ситкома, принадлежавших к разным расам, она могла похвастаться хорошими связями и была гораздо умнее, чем сама о себе заявляла. В двадцать семь лет она уже сняла два документальных фильма для Netflix.
Сидни отчаянно пыталась снять художественный фильм. Дэни отчаянно пыталась доказать, что она не одноразовая звезда. А Ева была просто в отчаянии.
– Дэни, я смотрела «Леди пришла играть» дважды, – сказала Ева. – Что вдохновило тебя на создание образа невидимого любовника?
– Я занималась любовью с призраком, – прошептала Дэни. – Я отдыхала в причудливом старинном отеле в Стамбуле. Однажды ночью дух забрался ко мне под одеяло, и мы совершили мистический половой акт. Призрачные руки ласкали меня повсюду.
– Проехали. – У Сидни не было времени на эти девичьи мечты. – Что насчет деталей производства? Бюджеты, места съемок, таланты.
– Кто был тот призрак? – Ева широко раскрыла глаза.
– Оказывается, у меня случились галлюцинации от сильного турецкого гриппа, – рассмеялась Дэни. – Меня бурно ласкали мои же руки!
Ева хихикнула.
– Я потеряла хватку. Простите за каламбур.
– Ты мне нравишься. – Дэни наклонилась вперед, кофейно-коричневые глаза буравили Еву. – И мне нравится твоя смелая ведьма. Давай творить волшебство.
Ева взглянула на Сидни, которая бесстрастно кивнула.
– Дэни Акоста, – объявила Ева, – я думаю, что вы идеальный режиссер для «Проклятых».
– Сеза-а-ам, откройся, – пробурчала Сидни, которая приняла решение сорок минут назад. – Давайте поговорим о кастинге. Новички? Зендея[80]? Эти милашки из «Дорогих белых»[81]?
– Я подумываю о настоящих белых людях, – сказала Дэни.
– О настоящих? – спросила Ева.
– Чтобы получить реальную поддержку и финансирование, фильму нужны белые персонажи. Но… они же черные, – проговорила Ева, отчасти недоверчиво, отчасти смятенно.
– Они – плод фантазии, – ответила Дэни. – Ваканда[82] – это плод фантазии, но она находится в Африке!
– За Вакандой стоит сила Marvel, – напомнила ей Дэни. – Два чернокожих исполнителя главных ролей подорвут потенциал «Проклятых». Вам не нужен черный фильм, вам нужен большой фильм. Я вижу в роли Себастьяна Человека-паука, Тома Холланда, как вам? А Кендалл Дженнер сыграет Джию.
Ева пораженно застыла.
– Она едва может играть саму себя. Ты видела ее на подиуме? Ходит как по доске!
Ее охватила холодная паника. Чернокожие существовали и процветали во всех пространствах, сферах, мирах. И Ева прописала образы Джии и Себастьяна так хорошо и искренне, что читатели всех рас приняли их за чистую монету. Триумф в любом жанре.
«Проклятые» были протестной литературой в исполнении Евы. Обеление ее персонажей перечеркнуло бы ее карьеру.
– Вампиры и ведьмы уже другие, – рассуждает Дэни. – Если они еще и черные, то слишком специфические. Подумайте, где найти аудиторию для фильма о тайваньском оборотне и фее.
– А я бы посмотрела! – У Евы на коленях зажужжал телефон, прервав течение мыслей. Это было сообщение от Сидни.
БУДЬ УМНИЦЕЙ. Дэни – наш последний вариант, не относящийся к списку D. Мы разберемся с перегибами позже. Скажи «да».
– Да, – сказала Ева с замиранием сердца. – Кендалл. Человек-паук. Гений.
Через несколько минут она уже ехала в метро, направляясь на родительское собрание к Одри в Бруклин. Стук сердца отзывался в висках. Как она позволила этой встрече выйти из-под контроля? Где была ее честность? Может, ее и не было вовсе. Только продажная женщина стала бы делать белыми и осветлять своих вымышленных детей ради зарплаты. Нет. Сама мысль об этом была унизительна. Из чувства самосохранения Ева прогнала ее на задворки сознания – она не могла сломаться сейчас, не было времени.
По крайней мере, Одри была лучшей в своем классе. Не о чем беспокоиться.
И с легким сердцем она вошла в Чеширскую подготовительную школу. Здесь, как нигде, Ева знала, что все в мире хорошо. Она шла по коридорам разросшегося викторианского особняка с самодовольством женщины, чья дочь была королевой седьмого класса.
Ева втайне гордилась популярностью Одри. Ее дочь была лидером среди сверходаренных, конкурентоспособных, уверенных в себе детей из респектабельных полных семей, наследников крупных состояний. Чтобы владеть этой толпой, нужна уверенность в себе. И Одри добилась этого, будучи дружелюбной, сочувствующей и не засранкой.
«Мой золотой ребенок», – подумала Ева, входя в кабинет директора школы Бриджет О’Брайен. Улыбнувшись, она поцеловала дочь в щеку и села рядом с ней за стол Бриджет. Кабинет видел 150-летнюю историю Чеширской подготовительной школы и до сих пор мог похвастаться клубными стульями 1920-х годов и эдвардианскими газовыми лампами.
Сама Бриджет тоже жила немного в прошлом. Высокая и стройная пятидесятипятилетняя женщина напоминала хичкоковскую блондинку с ее зачесанным назад платиновым бобом и платьями Burberry с поясом. В жизни ее интересовали две вещи: удаление лазером проступающих синих вен на ногах и обеспечение того, чтобы школа под ее управлением стала лучшей частной школой Нью-Йорка до ее выхода на пенсию в 2021 году. И поэтому она отдавала предпочтение ученикам, которые
